Десять лет истории науки: самоучка, выведший человечество в космос
Чуть более 165 лет назад, 5 (17) сентября 1857 года в 100 километрах от Рязани, в селе Ижевское, родился мальчик. Всего восемью годами ранее, в июне 1849 года, в село приехал уездный лесничий Эдуард Игнатьевич Циолковский – отец будущего самоучки. В том же году потомок польских шляхтичей (и имеющий российское дворянство) обвенчался по православному обряду с Марией Ивановной Юмашевой, происходящей из татарских мелкопоместных дворян.
Брак это вряд ли был счастливым – размолвки, болезни и постоянные тяжелые беременности числом 13 свели Марию Ивановну в могилу до сорока лет. Не выжило и шесть детей. Остались две дочки и пятеро сыновей, один из которых стал Константином Циолковским. Удивительным человеком, самоучкой во всем, блестящим учителем, философом (и достаточно неприятным), мечтателем. Человеком, ошибавшимся почти во всем – и при этом сумевшим зажечь целое поколение людей, сделавших космическую эру возможной.
В сегодняшней колонке автор не ставит перед собой цель рассказать биографию Циолковского. Во-первых, их написано очень много. А во-вторых, его биография мифологизирована – даже несколько раз. Сначала – советской пропагандой, поднявшей учителя из Калуги, затем – самим пожилым Циолковским, получившим признание, писавшего Сталину и даже получившим от него предсмертное напутствие.
В сегодняшней колонке автор хочет удивиться. Потому что случай Циолковского – уникален.
Циолковскому можно поставить многое в упрек: и его утопические философские работы и евгенические мысли – которые предусматривали покорение «лучшим человечеством» мира и природы – и уничтожение остальных форм разума («Несовершенные миры [люди будущего] ликвидируют и заменят собственным населением»), и безграмотность во многих научных областях (что заставляло его делать ошибки в расчетах), и отрицание новой науки (он полностью отрицал теорию относительности – она делала бессмысленными его мечты о звездах), и слабый (будем откровенными) литературный талант.
Но он мечтал. И мечтал о космосе с такой силой, что делал предвидения (кстати, он писал о мистическом опыте) и генерировал многие идеи для космонавтики (об этом прекрасно написал Михаил Котов).
Но главное - он мечтал и верил с такой силой, что приходившие к нему, перенимали эту любовь и это любопытство. Удивительное дело: обычно любопытству невозможно научить, но он как-то заражал. Он поддерживал Александра Беляева в его противостоянии с еще одним популяризатором науки, Яковом Перельманом. Именно он заразил идеей космоса Сергея Королева. Что было дальше, мы узнали через 22 года после смерти калужского мечтателя, 4 октября 1957 года. Кстати – снова юбилей.