Все «Луны» СССР. Часть шестая: снова мимо

Напомним, что первым этапом советской лунной программы стали четыре первые миссии «Е». Е-1 должна была попасть в Луну без торможения, доставив на Луну вымпел СССР (аппараты «Луна-1» и «Луна-2»). Миссия Е-2 должна была сфотографировать обратную сторону спутника Земли («Луна-3»), Е-3 — то же самое, но под другим углом освещения Солнцем, Е-4 — станция для подрыва на Луне ядерного заряда (идея была предложена Яковом Зельдовичем, по его же настоянию от нее и отказались).

Следующее поколение станций получило индексы Е-6 и Е-7. Первая серия аппаратов была направлена на мягкую посадку на Луну, а целью второй был выход на орбиту спутника Луны и ее картографирование. С «шестыми» не сразу удалось достичь каких-то значимых результатов. С третьей попытки «Луна-4» в апреле 1963 года прошла мимо спутника Земли на расстоянии 8500 километров. Затем последовал перерыв, связанный с доработкой станций и параллельным началом миссий к Венере и Марсу. После четыре неудач (запуски Е-6 за номерами 6, 5, 9 — эту назвали «Космос-60», а затем 8) к спутнику 9 мая 1965 года отправилась «Луна-5», однако совершить мягкую посадку не удалось.

Следующий запуск состоялся менее, чем через месяц. 8 июня 1965 года ракета-носитель «Молния» отправила «Луну-6» к спутнику Земли. Отметим, что между пятой и шестой «Лунами» не было настолько неудачных пусков, что они не получили никакого индекса (как это было между «Луной-3» и «Луной-4» и «Луной-4» и «Луной-5». Тем не менее, полет не заладился.

Ракета-носитель вывела станцию на траекторию перелета с заметной ошибкой. Пришлось срочно проводить коррекцию. При этом топлива на такое серьезное исправление траектории уже не было, и даже при самом благоприятном исходе станция должна была столкнуться с Луной на достаточно большой скорости — на 19 метров в секунду больше расчетной. Но это — если бы коррекция прошла успешно.

Инженеры спешили — и, как это часто бывает, «что-то пошло не так». При том, что сбоившая раньше система ориентации отработала хорошо, двигатель отключился не после дополнительного набора скорости в 134 метра в секунду, а только тогда, когда станция разогналась до дополнительных 1332 метров в секунду. На это ушла половина топлива. Судя по всему, где-то потерялась или дала сбой метка времени. Известный популяризатор космонавтики и автор книги про исследование Луны Павел Шубин — «можно привести аналогию с неправильно поставленной запятой в числе».

Борис Черток пишет о причине так: «Что же случилось? Как обычно, в ошибках операторов при сравнении информации бортовой телеметрии с регистрацией выданных с "земли" команд разобрались очень быстро. Перед коррекцией с "земли" на "борт" не прошла команда "метка Т-2" в программно-временное устройство, определяющее время работы двигателя. Ошибку допустил персонал управления, который не очень внимательно отнесся к правильной установке, "фазировке" счетчика времени. Метка, ограничивающая время работы двигателя, была потеряна. "Не провели фазировку маркера", — объяснил Богуславский».

Как пишет сам Черток, после очередной неудачи настроение у всех было «похоронное», но ему пришла в голову интересная мысль.

«[Как говорит полковник Амос Большой], именно мне в часы всеобщей подавленности пришла идея использовать летящую мимо Луны станцию для проверки ее работоспособности в максимально возможной мере. Я не помню, моя ли это была идея, но она дала возможность вновь действовать, преодолевая похоронные настроения. Королев, ко всеобщему удивлению, не устроил разнос Рязанскому, Богуславскому и их сотрудникам за ошибки, допущенные при управлении полетом. Он принял непосредственное участие в разработке дальнейшей программы экспериментов и потребовал ее строгого исполнения. Таким образом, мы проверили функционирование радиосистемы до дальности 600 тысяч километров, еще раз убедились в нормальной работе системы ориентации, по команде с Земли осуществили отделение АЛСа от КТДУ и даже убедились в нормальном наддуве резиновых амортизаторов.

Этим пуском в реальном полете мы проверили все, кроме построения лунной вертикали, сеанса торможения и передачи изображения. Но инициатива, как всегда, наказуема. Мы набрали дополнительные замечания, потребовавшие схемных и логических доработок», — пишет Черток. Так станция, хоть и провалив основную миссию, все же принесла пользу разработчикам, став очередной ступенькой к мягкой посадке. Тем не менее, оргвыводы последовали. Снова даем слово летописцу отечественной космонавтики (и творцу ее) Борису Чертоку:

«В июне, после возвращения из крымского центра, Королев собрал всех "лунатиков" вместе с руководителями завода. Был приглашен Бабакин. Надо было проверить производственный задел, позволявший продолжить программу мягкой посадки. Турков со свойственной ему обстоятельностью показал, что раньше сентября завод не способен изготовить, испытать и отправить на полигон ни блок "Л", ни новый АЛС. СП, как всегда внимательно, смотрел графики, исправлял их своим любимым синим карандашом и требовал, чтобы со следующим пуском "за август не ходить".

Бабакина Королев представил как преемника программы лунных автоматов. "Нам пора полностью переключаться на пилотируемую программу. Но человека мы отправим на Луну года через три. Георгий Николаевич должен за это время посадить на Луну столько автоматов, чтобы американцам там места не осталось", — пошутил СП.

Серьезный разговор состоялся о том, когда мы кончаем и с чего Бабакин начинает. Бабакин заявил, что не хотел бы дублировать, повторяя Е-6. Его проектанты уже работают над спутником Луны и даже самоходным аппаратом. Но если нам нужна помощь, он готов у себя на производстве изготовить еще пару АЛСов типа Е-6.

"Наша задача, — резюмировал СП, — закончить программу мягкой посадки, доказать, что Луна твердая. Туркову собрать из задела еще два-три АЛСа, а вы, — он обратился к Бабакину, — для страховки и практики запустите их производство у себя"».

Что ж, как ни странно, но следующий громкий успех отечественной лунной программы сделал действительно аппарат, не имеющий отношение к проекту Е-6. Но важное решение было принято — отныне все автоматические планетные станции переходили под крыло переданного для космических нужд в Министерство общего машиностроения СССР Машиностроительного завода имени С.А. Лавочкина, который недавно возглавил Георгий Бабакин. И поныне НПО им. С.А. Лавочкина разрабатывает российские планетные миссии — в том числе и стартующую в этом году «Луну-25».