Содиум и Гоморра: какие «новые» вещества можно найти в научных статьях

Верным ли было решение исключить из Российского индекса научного цитирования (РИНЦ) более трехсот журналов, какие элементарные ошибки допускают авторы российских публикаций и как должны работать рецензенты и редакторы научного журнала? Специально для Indicator.Ru в своей колонке об этом рассказал кандидат химических наук, научный сотрудник Института неорганической химии имени А.В. Николаева СО РАН Сергей Адонин.

С глаз долой, из РИНЦА вон

Недавно руководство Научной электронной библиотеки eLibrary приняло беспрецедентное решение: по рекомендации экспертов впервые исключили из РИНЦ более трехсот журналов. Отныне цитирования и статьи в этих изданиях не будут учитываться при расчете наукометрических показателей. Такое событие не осталось незамеченным: многие российские ученые одобрили его. Надо заметить, что ранее РИНЦ неоднократно становился объектом жесткой критики со стороны научного сообщества, поэтому реакция на то, что случилось, была предсказуема: «Давно пора!»

Но, как всегда бывает, нашлись и недовольные. Практически сразу после того, как решение НЭБ было обнародовано, на портале change.org появилась петиция, авторы которой требуют «вернуть в РИНЦ все уже опубликованные статьи и ссылки на них». Комментарии подписавшихся под стать общему тону. «Вместе с журналами в "мусорную корзину" выбросили саму российскую науку! Разве можно проводить реформы в науке, перечеркивая труд тысяч ученых, преподавателей, студентов и аспирантов?» — пишет Марина Семененко из Краснодара.

По сути, разгорающийся конфликт — это не более чем эпизод дискуссии о судьбе российских журналов в целом, которая с переменным успехом ведется уже несколько лет. Не секрет, что рост числа российских изданий далеко не всегда сопровождался улучшением их качества. Увы, многие отечественные редакции смотрят сквозь пальцы не только на низкий научный уровень статей, но и на грубые нарушения научной и публикационной этики, которые никогда не сошли бы авторам с рук, подай они статью в уважающий себя международный журнал. Отсюда следуют две позиции: одни считают, что приоритет при оценке работы ученых должен отдаваться респектабельным мировым изданиям, другие — что надо ориентироваться на «импортозамещение» и развитие имеющейся отечественной научной периодики.

К сожалению, часто можно видеть, что адепты отечественных журналов упорно отрицают наличие очевидных серьезных проблем, находя самые разные оправдания. Работа сделана очень плохо? Ну так это делал аспирант, что вы от него хотите? Самоплагиат? Ну так МОН показатели требуют, вы же понимаете, жить-то надо. Оставьте нас в покое, не лезьте к нам с вашими «скопусами», не трогайте наш уютный публикационный мир!

Трогать не будем. Вместо этого проведем один маленький химический эксперимент. Для него нам не понадобится лаборатория, хватит компьютера с доступом к Интернету, точнее, к сайту eLibrary.ru. Особенность этой базы данных, которая нам пригодится, — возможность бесплатного полнотекстового поиска.

Содиум, потассиум и другие

Многие химические элементы называются в русском и английском языках по-разному. Это связано с историческими причинами, и здесь можно выделить три группы. Первая — простые вещества, которые были известны с древних времен: медь, серебро, железо. Их названия славянского происхождения. Вторая — те, имена которых были заимствованы из других европейских языков (например, вольфрам, название которого пришло из немецкого) либо их посредством (азот — слово древнегреческого происхождения, но в русский язык оно вошло благодаря французскому). Наконец, самая маленькая, но важная — углерод, водород и кислород. Все эти слова – неологизмы, созданные российскими химиками в XVIII-XIX в. переводом-калькой латыни.

В каких случаях в русскоязычной научной статье может встретиться, например, «потассиум» (potassium, калий)? Вариантов немного. Транслитерированное название — фирмы, торговой марки. Текст, в котором упоминаются особенности словоупотребления в других языках. Но, пожалуй, самый интересный вариант, когда авторы пишут о «потассиум бромид» (бромид калия, он же бромистый калий, KBr) и считают, что они делают все совершенно правильно.

Итак, на первом этапе мы, используя eLibrary, проведем поиск по запросу, представляющему собой транслит английского названия вещества или химического элемента. На втором результаты анализируются вручную, отсекая те случаи, когда «потассиумы» оказываются в тексте оправданно. К сожалению, полнотекстовые версии некоторых статей оказались недоступны, поэтому охват получился неполным, но даже и без них картина получилась очень и очень интересной.

Итак, флуорид, он же фторид по-русски. «Пектин из… сока и выжимок содержит… хлорин… флуорид… силикон и цинк», — сообщает нам к.б.н. Юлия Романида, доцент кафедры «Технология производства и экспертиза продуктов из растительного сырья» Самарской государственной сельскохозяйственной академии. Нетрудно догадаться, что «хлорин» — это хлор, а «силикон» — кремний.

«Забор крови производится в холодную пробирку… содержащую… флуорид натрия», — рассказывает к.м.н. Е.А. Гафарова, доцент Казанской государственной медицинской академии. С ней согласны ее коллеги, сотрудники Российского кардиологического научно-производственного комплекса и Института клинической кардиологии имени А.П. Мясникова: «…кровь должна быть… взята в пробирку с консервантом (флуорид натрия)». Некоторые, правда, предпочитают использовать для консервации крови не флуорид, а флюорид натрия.

Не менее важен для современной медицины содиум и, конечно же, потассиум. «Паста (…) содержит (…) растворы содиум гидрокарбоната (…), содиум (Na) хлорида (…), потассиум хлорида (…)», — констатируют ученые из Казахского национального медицинского университета. Впрочем, потассиум и содиум могут как исцелять, так и убивать. Например, с их помощью казнят приговоренных к смерти в США. Правда, для этого нужны еще содиум цианид и гидрохлорическая кислота (то есть цианистый натрий и соляная кислота). Как пишут ученые из Казани, «в герметичную камеру запускают газы потасиум хлорид и содиум цианид, смешиваемые с гидрохлорической кислотой, и таким образом образуется гидроцианистый газ, от которого человек падает в обморок и задыхается».

Ученые интересуются и более редкими элементами. Например, тунгстеном (вольфрам) занялись экономисты. Немаловажно, что, по мнению некоторых из них, тунгстен и вольфрам представляют собой разные вещества: так, согласно одной из статей, «в числе других (…) товаров (…) фигурируют (…) тунгстен, вольфрам, асбест». Со специалистами трудно поспорить.

Биологи тоже не обошли этот элемент стороной. Так, доктор биологических наук Александр Шпаков (Институт эволюционной физиологии и биохимии РАН) пишет: «…при использовании противодиабетических препаратов, в частности тунгстата натрия… Введение самкам крыс со СТЗ СД тунгстата натрия в дозе 2 мг/мл в день в течение 12 нед…».

Интересы экономистов могут быть разнообразны. «Кроме того, выделяют группу… специальных металлов (…) кобальт, германиум, индиум… а также… серебро, платинум и палладий».

Еще больше любопытных находок дает поиск не по элементам, а по соединениям. На страницах российских журналов появляются «карбон тетрахлорид» (четыреххлористый углерод, тетрахлорметан), «силикон-диоксид» (оксид кремния), неожиданные кислоты: «бутировая» (бутановая, она же масляная, ее соли называются бутиратами) и «маликовая» (яблочная, соли — малаты), «моносодиум урат» (урат натрия) и многие другие необычные для нашего слуха вещества.

Иногда даже сразу несколько. Например, в статье о составе козьего молока можно найти и капроевую, и каприловую, и капровую кислоты. Интересно, что в последнем случае дальше в том же тексте упоминаются уже русские названия — капроновая, каприловая и каприновая. Все они происходят от латинского capra (коза), поскольку все они были ранее выделены из козьего молока, которое и изучали авторы, но русским языком названия были заимствованы давно и, по-видимому, из немецкого — отсюда и отличия.

«Безвредных форм табачных изделий не бывает», — озаглавлена статья специалистов из НИИ пульмонологии. С этим утверждением поспорить трудно, чего нельзя сказать о тексте в целом. Помимо уже встречавшегося «бензена», то есть бензола, «в табачном дыме содержатся… цианид водорода, синильная кислота…» Интересно было бы спросить авторов, в чем состоит разница между этими веществами? С точки зрения химика — одно и то же, но кто знает, кто знает… Впрочем, что может поставить в ступор по-настоящему, так это нечто под названием «цианид сульфата», «раздражающее респираторный тракт». Что это за зверь, остается только лишь догадываться, поскольку химии такое соединение неизвестно.

Если говорить о классах соединений, то больше всего не повезло щелочам (англ. alkali) и всему, что с ними связано. Например, щелочной фосфатазе, которая по воле авторов превращается в «алкалин фосфатазу». Хотя чаще все-таки «страдают» либо сами щелочи («в отличие от… типов мыла, содержащих алкалины…»), либо батарейки на их основе («алкалиновые»).

Пожалуй, достаточно. Хотя при желании список можно продолжать очень долго.

Три кита

Меньше всего автору хотелось бы писать банальности, но, кажется, без этого все же не обойтись. Любой научный журнал опирается на трех китов: редактора, рецензента и автора. Именно они несут ответственность за то, что в итоге оказывается опубликованным. Максимально упрощенная схема их действий выглядит так: если работа изначально имеет изъяны (более или менее критичные), то указать на них автору — задача рецензента; редактор же, в свою очередь, должен проконтролировать, насколько добросовестно действуют обе стороны, и принять итоговое решение.

Если любая из сторон игнорирует свои обязанности либо недостаточно квалифицирована, уровень журнала может пострадать. Если же это происходит систематически, то деградация неизбежна, и никакие вспомогательные средства положение не спасут. Научное издание можно целенаправленно испортить или улучшить, по меньшей мере, десятком способов, но, если оно не поддерживает контроль качества публикуемого материала, шансов на выздоровление, увы, немного. Прибегая к медицинским аналогиям, вариантов лечения два: трансплантация (смена редколлегии с надеждой, что «приживется») либо шоковая терапия. В противном случае журнал ждет или «вегетативная» жизнь — тихое загнивание на задворках науки, или смерть и возможное перерождение в виде вампира — «хищнического журнала», наносящего вред здоровой исследовательской среде. А с нежитью, как учит нас ненаучная фантастика, переговоры и увещевания не помогают — только осиновый кол.

Предупреждая критику: конечно, «потассиум» и «тунгстен» в научных статьях — это не более чем забавные казусы. В ходе не очень тщательного поиска нашлись десятки подобных случаев, можно предположить, что реально их сотни, но явно не тысячи. Учитывая, что eLibrary индексирует миллионы текстов, речь идет о долях процента. Это совсем немного…но, увы, симптоматично. Поскольку даже в тех случаях, когда «флуорин», вполне возможно, не сказался на уровне работы в целом (здесь судить специалистам), возникает как минимум один вопрос: куда смотрели рецензенты и редактор? Внимательно ли они читали то, что им прислали, и если да, то почему у них не возникло никаких сомнений в том, все ли здесь в порядке?

Очень хочется верить в то, что для журналов, в которых были опубликованы процитированные выше работы, «содиумский грех» был не более чем единичным курьезом, а на самом деле рецензирование в них ведется на высоком профессиональном уровне. И если члены редколлегии сейчас воспринимают этот эпизод с улыбкой, то у этих изданий, безусловно, есть будущее. Что же до тех, с которых начиналась эта статья… Вероятно, эксперты решили, что не нашлось «десяти праведников», ради которых можно было бы оставить их как есть.

Автор — Сергей Адонин

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.