Публикационная пассивность: почему доля статей ученых РАН снижается

Почему темпы роста публикаций в Иране и Китае больше, чем в России и почему это не так страшно, где должна быть сосредоточена наука — в Академии или в вузах, как наращивают число публикаций субсидируемые государством вузы, рассказывает Indicator.Ru.

В научных и околонаучных кругах в последнее время все больше говорят, что наука в вузах усиливается, а в Академии проседает. Пока академики из последних сил борются с реформой РАН, вузам выделяется дополнительное финансирование, на базе университетов под мегагранты создают лаборатории и приглашают ведущих мировых ученых. Министр Васильева регулярно подчеркивает, что вузы подтянулись, публикационная активность растет, российских университетов в международных рейтингах все больше, а положение их все выше.

Главный ученый Минобра, заместитель министра по вопросам науки, академик Григорий Трубников, деликатно подчеркивает, что нельзя разводить академическую и университетскую науку, что соль – в разумном балансе. То, что нужно жить вместе, понимают и сами академики. Бывший кандидат в президенты РАН Владислав Панченко предлагал в своей предвыборной программе «поженить» вузы и Академию: преподавателей подключить к исследованиям, а исследователей – к преподаванию.

Не растет, но это не страшно

Эффективность деятельности научных организаций оценивается по множеству показателей. Наиболее «любимый» чиновниками показатель – публикационная активность. По данным мониторинга Минобрнауки, в 2015 году по числу публикаций вклад организаций, подведомственных министерству образования и науки, составил 60%, а подведомственных ФАНО – 17%. В 2014 году вклад Минобра был 56%, ФАНО – 23%. В 2013 на Минобр пришлось 58%, а на ФАНО – 34%. За 2016 год данные еще, вероятно, не до конца собраны, уточнили в министерстве.

Что касается международных баз данных, то по данным Web of Science, рост количества публикаций, подготовленных учеными РАН, замедляется. «Перелом наступил в 2015 году. Количество статей преимущественно в иностранных журналах без участия РАН среди российских публикаций превысило 50%», — отметил ведущий научный сотрудник Красноярского научного центра СО РАН Егор Задереев. В анализе учитывались научные публикации с адресом Russia за 2007-2016 годы в базе данных Web of Science. Core Collection (учитывались только Articles, Letters или Reviews) с вычетом публикаций в журналах Dokl (Доклады академии наук) и Russian (многие, но не все, российские научные журналы).

«Впрочем, такой анализ не учитывает качество публикаций и удельные показатели. Важно понимать, сколько статей публикуется в расчете на одного научного сотрудника и сколько ресурсов тратится на получение одной статьи. С учетом поправок на эффективность и качество картинка вкладов разных секторов науки может измениться. Для более строгой оценки требуется детальный наукометрический анализ», — добавляет Задереев.

«Доля публикаций РАН в общем числе публикаций РФ в Web of Science действительно падает, причем в разных базах по-разному. Доля публикаций только в журналах снижается гораздо меньше, чем если смотреть по всем указателям, включая конференции и книги», — рассказала Indicator.Ru советник директора Научной библиотеки СПбГУ Ольга Москалева. При этом эксперт отметила, что хотя публикационная активность РАН (в WoS) падает, это не означает, что снижается продуктивность Академии. «Общее число публикаций растет, несмотря на все широко обсуждаемые сокращения как людей, так и финансирования», — добавила она.

Динамика публикационной активности весьма неоднородна, причем это касается как институтов РАН, так и университетов. «Есть университеты-лидеры, а есть, я подозреваю и такие, где за год сотни сотрудников не публикуют ни одной статьи в иностранном журнале. В Академии все тоже неоднородно. Например, в моем Институте биофизики СО РАН, который недавно вошел в состав Федерального исследовательского центра "Красноярский научный центр СО РАН" за последние три года и количество (в том числе в WoS) и качество (средний импакт-фактор) публикаций выросло примерно на треть. Этому способствовали и формальные требования ФАНО, записанные в дорожной карте по повышению эффективности работы института, и гранты РНФ (Российского научного фонда — прим. Indicator.Ru), которые стимулируют сотрудников работать с повышенными обязательствами. Но я допускаю, что могут быть организации, где публикационная активность либо не растет вообще, либо даже снижается», — подчеркнул Задереев.

Сегодня деньги – завтра наука

Рост университетских публикаций сейчас идет быстрее, чем академических. Это связано в первую очередь с увеличением финансирования. «Причин здесь наверно несколько – системные меры по поддержке университетской науки (программы мегагрантов, федеральных и исследовательских университетов, университетов программы 5-100), которые приводят как к усилению инфраструктуры, так и напрямую стимулируют университеты увеличивать количество публикаций; гранты РНФ, в которых заданы высокие требования к публикациям и запрет на двойное финансирование», — разъяснил Задереев.

Такого же мнения придерживается и Ольга Москалева. «Денег в университетах (не всех, но в 5-100 или МГУ-СПбГУ) становится больше не только на зарплаты, но и на оборудование, и рано или поздно эффект это должно было дать. Деньги начали давать примерно в 2009 году, вот с лагом три года и начался рост публикаций, чего и следовало ожидать. А за деньгами и ученые из РАН потянулись в университеты – кто совсем, кто по совместительству», — отметила Москалева. При этом, если сравнивать рост общего числа публикаций российских ученых с другими странами, то его почти нет.

«В Иране за тот же промежуток времени количество публикаций в основных журнальных указателях Web of Science выросло в два с половиной раза, в Китае – почти в три раза. В РФ это увеличение всего 1,25 раза, в РАН – 1,2. С другой стороны, в США количество публикаций по абсолютной величине в 10-15 раз больше, чем в РФ, а рост – 1,11 раз, в Германии – рост 1,19 раз. Так что по сравнению с США и Германией мы (и РАН) растем быстрее», — рассказала Москалева. Интересно, что в случае с Ираном резкий рост связывают с увеличением числа публикаций по медицине и естественным наукам. Также важно учитывать, что если стартовые значения были низкими, то рост будет быстрее.

Накрутили?

Эксперты отмечают, что вуз может искусственно увеличить рост числа публикаций. «"Накрутки" безусловно присутствуют. Для некоторых университетов массовые публикации в низкорейтинговых журналах были одной из «очевидных» мер по быстрому усилению публикационной активности. Такие практики получили официальное осуждение и привели к снижению финансирования некоторых университетов – участников стимулирующих программ. Также обсуждались вопросы "покупки" публикаций. Когда ученым, в том числе иностранным, за добавку аффилиации организации предлагают определенные бонусы, в том числе и финансовые», — отметил Егор Задереев. Он добавил, что такая практика едва ли носит массовый характер. «"Накрутка" — естественная реакция системы на формальные абсолютные показатели. Будем надеяться, что это болезни роста, которые будут изжиты. В конечно итоге они не выгодны всем участникам процесса (если только мы не планируем строить имитационную науку)», — заметил эксперт.

«Накрутка» в количестве публикаций может быть только за счет проталкивания в базы своих собственных журналов, в Web of Science c конца 2015 года появился новый журнальный указатель — Emerging Sources Citation Index (ESCI), куда попало довольно много вузовских журналов, так что если считать по всей Core Collection, то публикации в этих журналах можно с натяжкой назвать «накруткой», так как неизвестно, какие журналы через два-три года попадут в основные журнальные коллекции, а какие будут выкинуты из базы. Если журнал достойный – то все в порядке, если создан исключительно для галочки, то увеличение количества публикаций за счет таких журналов даст только временный всплеск, но никак не улучшит качество науки в целом», — подвела итог Москалева.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.