Бассейн без воды, молоко без коровы
Недавно журнал Nature опубликовал статью о положении науки в России – «Russia: A faltering recovery» («Россия: неравномерное восстановление»). Indicator.ru приводит основные положения из публикации и предлагает читателям вместе подсчитать зерна истины.
Что произошло: 31 августа в журнале Nature вышла статья о состоянии российской науки. Автор публикации, Ольга Добровидова -- научный журналист, первый российский стипендиат программы по научной журналистике (Knight Science Journalism Fellowship) 2014-2015 года в Массачусетском технологическом институте.
В статье перечислен целый ряд проблем, которые отечественная наука пытается решить с 1990-х годов: низкая доля конкурсного финансирования, слабая инфраструктура, «утечка мозгов», усиленная роль государства в науке, зацикленность на наукометрии, плагиат. Прогнозы также неутешительны: Россию ждет рецессия, реальные расходы на науку в ближайшие годы не вырастут, а, наоборот, станут только снижаться.
На cтранице автора в социальной сети Facebook публикация получила полярно противоположные отзывы: одни хвалили Добровидову, другие посчитали ее материал устаревшим и не отображающим реальное положение дел в науке. Многие критиковали статью за «однобокость» и отсутствие хотя бы одного позитивного примера.
Что не так с финансированием Объяснение, почему Россия «уже много лет находится на обочине международной исследовательской деятельности», начинается с проблемы доминирующей роли государства в научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах (НИОКР). С 2000 по 2014 годы доля государственных инвестиций увеличилась с 14% до 69%, но при этом сократилось частное финансирование. Для сравнения: в таких странах, как США и Китай, около 75% финансирования НИОКР поступает из негосударственных источников. «К сожалению, мы так и не смогли простимулировать частный сектор, чтобы, по крайней мере, сохранить долю инвестиций в научную отрасль», -- приведены слова Ирины Дежиной, доктора экономических наук, заведующей сектором экономики науки и инновационных процессов ИМЭМО РАН.
Далее Nature упомянул о слишком медленном переходе к модели финансирования на конкурсной (грантовой) основе. От общих расходов на НИОКР только 11,1% пошли на исследовательские гранты в 2014 году, что лишь немногим больше 9,5% 2010 года. Как отмечается в статье, процесс распределения грантов отнюдь не прозрачный. Беда, как написано в Nature, в том, что «лакомые кусочки» получают родственники и друзья «власть имущих». Nature ссылается на бюджетные планы Евгения Онищенко, научного сотрудника Физического института имени П.Н. Лебедева РАН, на 2016 год, показывающие, что НИЦ «Курчатовский институт» получит на 40% больше средств, чем в 2015 году. Институт возглавляет физик Михаил Ковальчук, брат Юрия Ковальчука, бизнесмена и близкого друга президента Владимира Путина.
Не помогло изменить текущий статус конкурсного финансирования и Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), созданное в 2013 году. В процессе подготовки материала автор статьи из Nature обратилась за комментариями к Алексею Хохлову, проректору МГУ имени М. В. Ломоносова и председателю Совета по науке при Министерстве образования и науки РФ. Хохлов сообщил, что ФАНО проявило «робость» в своих усилиях наладить существующие механизмы конкурсного финансирования науки.
В чем виновата Soviet stavka Следующая проблема связана с законсервированной, советской структурой распределения сотрудников по ставкам. Приходя в лабораторию, молодой ученый так и остается в ней работать, преодолевая все этапы от младшего научного сотрудника до старшего и так далее. В таких условиях достаточно сложно оперативно реагировать на появление новых научных направлений и перераспределять сотрудников на перспективные исследования. В итоге это отражается на том, как Россия подает себя на международном уровне: индексированные статьи отечественных ученых в основном касаются таких областей, как физика, астрономия, химия и математика, то есть тех отраслей, где до сих пор сохраняется сильное советское наследие. В таких дисциплинах, как медицина или нейробиология, страна по-прежнему представлена очень слабо.
Бегство от ума Еще одна проблема заключается в «массовом бегстве исследователей из России в течение последних 20 лет». По приблизительным данным, страну покинули от 30 тыс. до 200 тыс. ученых. В беседе с корреспондентом Indicator.Ru автор сообщила, что источники этих цифр, безусловно, есть – иначе бы журнал Nature просто не принял бы материал к публикации. Тем не менее, Ольга Добровидова называет данные оценки «очень примерными». Небольшая часть исследователей все же вернулась благодаря программе мегагрантов на создание новых лабораторий в университетах и научно-исследовательских институтах. Но с 2010 года получили поддержку лишь 162 проекта, среди них проекты, посвященные метаматериалам, изменению климата и стволовым клеткам. Направлений, разумеется, намного больше, однако перечислить их все в журнальном тексте, по словам автора текста, не является возможным.
Однако кардинально изменить ситуацию с привлечением молодых ученых авторам программы мегагрантов не удалось. Nature привел в пример Константина Северинова, молекулярного биолога в Ратгерском университете (штат Нью-Джерси), который вернулся в Москву в 2004 году, чтобы работать в Сколтехе. Автор процитировала Северинова: работать в России, значит «плавать в бассейне без воды», то есть, оставшись в России, молодые и перспективные ученые не смогут конкурировать на международном уровне. Впрочем, Константин Северинов сообщил корреспонденту Indicator.Ru, что он по-прежнему является постоянным сотрудником Сколтеха.
О наукометрии и мошенниках Еще одна трудность, с которой столкнулась российская наука – наукометрия. В 2012 году Владимир Путин подписал указ «О мерах по реализации государственной политики в области образования и науки». Согласно этому указу, к 2015 году должна была увеличиться доля публикаций российских исследователей в общем количестве статей в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (Web of Science), до 2,44%.Этого не произошло, но акцент на показателях производительности ученых вряд ли уйдет, считает Nature.
Выяснилось, что в погоне за высокими индексами некоторые ученые стали откровенно жульничать. Nature упомянул случай с сотрудниками Института экспериментальной и теоретической биофизики (ИТЭБ РАН), которые «накручивали» наукометрические показатели, ссылаясь на свои же публикации в статьях студентов.
Фальсификацию наукометрических данных молодого сотрудника лаборатории изотопных исследований, доктора биологических наук Сергея Гудкова, обнаружили в ходе анализа его статей по базе научных публикаций elibrary.ru. Выяснилось, что Гудков числится сразу в трех организациях: в ИТЭБ, Институте общей физики им. А.М. Прохорова РАН и в Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского. В Институте общей физики у Гудкова насчитывается 58 статей и 877 цитирований. Ссылались на публикации Гудкова в двух малоизвестных научных журналах: «Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук» и «Актуальная биотехнология». Именно в этих журналах массово публиковали статьи студентов, магистрантов и аспирантов, которые участвовали в конференциях, проводимых Советом молодых ученых (СМУ) ИТЭБ. Председателем СМУ и был Гудков, он же руководил оргкомитетами конференций. Оргкомитет собирал с участников статьи и вставлял в них ссылки на свои статьи для завышения цитирования. Так Гудков смог приписать себе 334 ссылки, его «индекс Хирша» возрос с 7 до 19. При этом темы статей, в которые вставляли ссылки, и статей, которые цитировались, часто даже не совпадали.
Для проведения расследования руководство института создало специальную комиссию. Комиссия выяснила, что наукометрические показатели некоторых сотрудников института были фальсифицированы. Протокол комиссии опубликован на сайте ИТЭБ. Виновникам объявили выговоры и замечания.
Впрочем, в статье сообщается, что руководящие органы на плагиат и случаи мошенничества в академической среде никак не реагируют, поэтому некоторые ученые взяли такую роль на себя. Михаил Гельфанд, один из основателей сетевого сообщества «Диссернет», занимающегося выявлением злоупотреблений, махинаций и подлогов в области защиты диссертаций и присвоения ученых степеней, считает, что «репутация как социальный институт был в России разрушен» и теперь «ничего не стыдно».
Непризнанные гении Nature отдельно упомянул о Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) 2016 года. На этом форуме исследователю российской и советской истории Лорену Грэхэму из Массачусетского технологического института был задан вопрос, сможет ли Россия конкурировать с остальным миром в области науки и инноваций. Грэхэм отметил «противоречие и странность» в том, что русские – прекрасные изобретатели, но практически не способны к инновациям, у них не получается делать свои изобретения коммерчески успешными.
Nature привел высказывания Грэхэма о лидерах, которые запрещают демонстрации и подавляют политических оппонентов и предпринимателей, способных бросить им вызов. Лидеры меняют правовую систему в своих целях и выступают за авторитарные режимы, а в этих условиях в обществе никогда не будут преуспевать инноваторы. «Им нужно молоко без коровы», - заключал на ПМЭФ Грэхэм. И пока такая политика преобладает, научный гений русских людей останется экономически нереализованным.
Winter is coming Таким подзаголовком, намекающим на популярный сериал «Игра престолов», завершается статья читателей. Прогноз Nature и правда неутешителен: рецессия в России углубляется. По данным исследований Высшей школы экономики, пока не наблюдается никаких признаков восстановления в экономике. Не так давно расходы на науку сократились на 10% и дальнейшие сокращения также неизбежны.
В своем обращении к РАН Владимир Путин,через две недели после инаугурации в мае 2000 года, назвал науку «одним из важнейших ресурсов для экономического роста». Шестнадцать лет спустя экономический потенциал страны вырос, однако науке предстоит пройти долгий путь, чтобы попытаться вернуть себе былую славу. «Нужно защитить те отрасли науки, у которых еще бьется сердце», -- процитировал Nature Михаила Гельфанда.
Чего не хватило Михаил Гельфанд, которого достаточно часто цитировали в данной публикации, сообщил Indicator.ru, что еще можно было бы добавить к разговору о науке в России: «Если бы я был редактором международного журнала [Nature], я бы добавил соображения о том, что российская наука существует не в вакууме, а в условиях российских реалий. Я бы добавил истории о кафедрах теологии в российских университетах и о теологии как ВАКовской специальности, я бы добавил недавнее предложение РАО преподавать православную культуру в школах с 1 по 11 класс, я бы добавил истории про объявление социологических институтов иностранными агентами и еще какое-нибудь количество историй такого сорта».