«Получаем пинки — хо-орошее ускорение!»

Говоря о российском образовании, почти всегда имеют в виду государственное, про частный сектор даже вспоминают редко. Что происходит в нем сейчас, что ждет его в будущем и есть ли оно, это будущее? На эти вопросы попытались ответить эксперты круглого стола «Эволюция частного образования в Российской Федерации», который прошел в рамках Московского международного салона образования. Как обсуждение частных школ началось за упокой, а закончилось за здравие, читайте в репортаже Indicator.Ru.

Что такое частное образование в России?

Частные школы и вузы не так сильно отличаются от государственных и не так свободны в своей работе, как может показаться со стороны. Чтобы иметь право выдавать выпускникам аттестаты и дипломы государственного образца, они должны иметь программу, соответствующую принятым стандартам, проводить такие же экзамены и выдерживать проверки Рособрнадзора. По сути, они участвуют в выполнении государством своих обязательств по предоставлению образования гражданам и на этом основании претендуют на государственную поддержку.

Рынок образования в России в 2016 году оценивался (согласно докладу «Исследование российского рынка онлайн-образования и образовательных технологий») в 1,8 млрд рублей, и доля частного бизнеса в нем составляла 19%. Самая большая доля частников (не считая дополнительного школьного и языкового образования, где государственного нет) в дополнительном профессиональном — 73%, на остальных уровнях доля не превышает 10%.

По данным доклада НИУ ВШЭ, рост числа негосударственных вузов в 2000-2010 годах сменился их сокращением в последующие годы: 358 в 2000-м, 452 в 2005-м, 366 в 2015 году. Согласно данным Росстата, число студентов частных вузов за 2016-2017 год снизилось почти на 20%, количество самих частных университетов — на 16% (государственных же и муниципальных организаций стало меньше на две штуки — 0,4%). Похожая тенденция, но с меньшим падением наблюдается в среднем профессиональном образовании. Падение совсем не затронуло частные школы: их число выросло на фоне сокращения количества школ вообще, хотя почти все они действуют в столицах и крупнейших городах.

«Прежде чем просить, надо что-то стране дать»

Как и многие вопросы в нашей стране, касающиеся социальной сферы, частное образование начали обсуждать с недовольства государством, его равнодушием к проблемам «частников», а то и прямыми притеснениями. Зная, что разговор пойдет в этом направлении, Амет Володарский, председатель Комиссии по образованию Научного совета при Президиуме РАН, член Совета директоров Кембриджского лицея (г. Москва) и проректор Московского института иностранных языков, сразу призвал не противопоставлять частный сектор государству. Он припомнил своего «однофамильца» (В. Володарский — псевдоним революционного деятеля), заметив, что сам он не экстремист, и попросил не называть частное образование негосударственным: «Сегодня в нашей стране понятие "негосударственный сектор" имеет более отрицательную коннотацию, чем слово "частный", потому что в нашей стране слово "негосударственный", к сожалению, ассоциируется с "антигосударственным"».

Когда разговор зашел о проблемах отрасли, конечно, всплыла тема денег. «Первое — это бюджетное финансирование. Господа, ну что это такое? В Москве, например, на ученика идет 65 тысяч рублей в год. При этом государственные школы сегодня имеют 128 тысяч и более. […] Если говорить о регионах, там финансирование просто копеечное, в некоторых регионах его вообще нет, хотя ребенок что в частной школе, что в государственной один и тот же», — возмущался глава Ассоциации некоммерческих образовательных организаций России Александр Вильсон. Критиковал он и политику властей в отношении зданий, в которых располагаются школы и детские сады. Высокая арендная плата заставляет школы брать больше денег с родителей.

Пренебрежение со стороны властей ректор Российского нового университета Владимир Зернов показал на примере оценки их успехов. Если зарубежные частные вузы попадают в престижные международные рейтинги, они сразу получают поддержку государства. «Что мы получаем в России? Пинки, еще более сильные, чем были до этого. Хо-орошее ускорение!» — заметил он.

Мешают школам и вузам и постоянно меняющиеся правила, которые нужно соблюдать, чтобы сохранить аккредитацию. При этом часть замечаний Рособрнадзора, по словам Володарского, вовсе не соответствует закону: «Мне пишут и звонят ректоры из разных регионов, показывают предписания Рособрнадзора, половина из них не соответствует ни одной норме закона. Поэтому сегодня суды завалены проигранными делами Рособрнадзора».

При этом и хорошие отношения с властью не гарантия безбедного существования. «Я общался с одним ректором ростовского университета, он говорит: "Ну, у нас же хорошие отношения с Кравцовым [Сергей Кравцов — руководитель Рособрнадзора, заместитель Министра образования и науки РФ, — прим. Indicator.Ru]". Я говорю: "Ну, нормально, значит, вы следующий”. У всех когда-то были хорошие отношения с кем-то», — рассказал Володарский.

Ректор МФЮА Алексей Забелин внес немного справедливости по отношению к властям, объяснив закрытие нескольких филиалов своего вуза: «Надо признать, что мы не соответствуем требованиям в тех филиалах, которые мы закрыли. Я считаю, что критерии, которые выставлены Рособрнадзором, объективны. Если мы где-то не соответствуем, то это наша задача, и ее надо выполнять».

Помимо непростых отношений с государством, осложняет жизнь частникам и общественное мнение. Об этом рассказал Володарский: «Люди, которые занимаются частным образованием, — это не наперсточники с вокзала, которые накопили первый капитал и решили его потратить на социалку, как пытаются представить некоторые сотрудники Министерства образования, это в первую очередь люди, которые достигли каких-то успехов в образовании, в науке, в культуре. […] У нас, к сожалению, создается отрицательный образ… некоего частника, который обдирает людей».

Валерий Расторгуев, профессор МГУ, зампредседателя научного совета при Президиуме РАН по защите и охране природного и культурного наследия, подошел к проблемам негосударственного сектора с другой стороны, не рассматривая их как результат чьих-то происков. Он назвал борьбу частных школ и вузов «почти бесполезной» главным образом потому, что отсутствует экологическая ниша. Основной потребитель услуг частного образования — средний класс, который в России так и не сформировался. Людей, которых по уровню доходов, образу жизни и разделяемым ценностям можно было бы к нему причислить, очень мало.

Еще резче против обвинения властей во всех грехах высказался Алексей Забелин: «Прежде чем просить, надо что-то стране дать. […] Что мы даем нашей стране? Куда мы трудоустраиваем своих специалистов, как мы их воспитываем? […] Не надо плакаться нам. Работать, работать и еще раз работать».

«Мы не плачемся»

Отвечая на его замечание, Володарский попросил не воспринимать это обсуждение как плач Ярославны: «Мы не плачемся, мы рассказываем, что мы сильные, мы умные, мы много что для страны сделали и будем делать дальше». В подтверждение своих слов он перечислил заслуги частного образования: именно в негосударственных школах появилось понятие индивидуального учебного плана, возникли междисциплинарные курсы, их педагоги участвовали в создании стандартов по новым специальностям.

Его поддержал Александр Вильсон: «В 90-е годы мы спасли большое количество зданий, которые так или иначе, если бы частные школы не начали работать, перешли бы в коммерческие структуры. Мы спасли большое количество наших педагогов-коллег, которые вынуждены были из-за отсутствия финансирования идти на рынки, ездить в Китай. Они пошли в наши частные школы. Да, потом они перешли в хорошие государственные, но тем не менее они остались педагогами, а не пошли торговать». К нововведениям частных школ он добавил электронный дневник и электронный журнал: «Сегодня все школы России используют это, а это наработка нашей ассоциации».

Об образовании 12+

Переходя к предложениям, Володарский заявил, что необходимо создать орган, который будет посредником между негосударственными организациями и Рособрнадзором. Он будет консультировать частников и поможет им избегать коррупции. Второе предложение — ввести должность омбудсмена частного образования, который будет защищать отдельные вузы и интересы отрасли в целом. Его сильная сторона — независимость. «Ассоциация [негосударственных вузов России, — прим. Indicator.Ru] — это все-таки совокупность вузов, образовательных учреждений, которые зависимы от Рособрнадзора и Министерства образования. Позвонили из Рособрнадзора Зернову и сказали: "Что это вы там вдруг возникаете?!" К сожалению, Ассоциации будет поставлена черная метка. А омбудсмену будет все равно».

Еще одно предложение — составить полноценную программу необходимых мер, которую нужно будет довести до правительства и Минобрауки. Самым эффективным способом Зернов посчитал найти сильного партнера, у которого есть опыт общения с властями. Например, включиться в работу НИУ ВШЭ и Центра стратегических разработок, подготовивших доклад «Двенадцать решений для нового образования». Проблемы частного образования предложили оформить как дополнение доклада. «На этом докладе нужно "въехать", то есть разработать свои предложения в развитие этого доклада и представить их. 12+? Да, отлично! И пойти в кинотеатр», — пошутил напоследок модератор дискуссии, заведующий лабораторией в НИУ ВШЭ, обозреватель по науке и образованию ИД «Комсомольская правда» Александр Милкус.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.