История науки: академия наук и курьезных художеств

Об истоках Петербургской академии наук и художеств, «бабушки» современной Академии, переживающей сейчас не лучшие времена, о планах и путешествиях Петра, о том, какой Академия могла бы быть, если бы был воплощен другой проект, что показывали русскому царю французские академики, рассказывает Indicator.Ru.

28 января 1724 года (по юлианскому календарю) в Сенате был зачитан указ Петра I о создании «академии наук и курьезных художеств». Это решение не было принято в одночасье: проводились исследования азиатской части страны, появлялись отдельные народные умельцы, существовали ученые, развивались производства и искусства. Но все это происходило бессистемно, в изоляции от творческой и научной мысли зарубежных коллег. Необходимость каждый раз заново «изобретать велосипед», не зная, что он уже существует, мешала общему развитию науки и образования, адекватной передаче научного знания, без которой нельзя было ни совершенствовать технологии, ни создавать военную промышленность, ни строить флот.

А в Европе тогда уже закладывался фундамент современной физики и математики, существовали десятки университетов (особенно много их создавалось в раздробленных Германии и Италии). Поэтому идея о создании своего объединения, которое могло бы стать сосредоточием научной мысли, местом ее обмена, а также мощным образовательным центром, возникла у Петра задолго до 1724 года. Начиная с 1697 года он периодически обсуждал ее с Г.В. Лейбницем, немецким ученым и философом, организатором Научного общества в Берлине. Конечно, Лейбниц мало был знаком с российскими реалиями, но в предлагаемых им проектах создания своей академии на российской почве были и здравые советы: изучить и нанести на карты неисследованные части страны, выяснить, соединены ли Америка и Азия, закупить книги и типографские станки для издания и распространения научной литературы, завести научную библиотеку, обсерваторию и химическую лабораторию, создать описания страны, чтобы лучше понять ее нужды. Лейбниц грезил идеей о создании всеобъемлющей Ученой коллегии, где бы были собраны все видные мыслители страны и каждый следил бы за развитием своей научной области. Также коллегия должна была ведать ремеслами, искусствами, медициной, стимулировать развитие торговли и сельского хозяйства, промыслами и строительством мануфактур.

Этот грандиозный план был не единственным, существовали и проекты, предложенные нашими соотечественниками. Так, в «Записке о развитии промышленности в России» Ф. Салтыков настаивал на создании в нашей стране университетов, которые бы стали научными и образовательными центрами, чтобы мы могли сравняться с самыми просвещенными государствами Европы в «свободных науках».

За десять лет до подписания указа Петр I приступил к выполнению своих планов. Первым шагом было создание Библиотеки, куда он пожертвовал книги и рукописи из своей личной коллекции, а также сочинения из библиотек герцогов Курляндского и Гольштинского, привезенные из Митавы. По распоряжению царя книги подбирались по советам лучших специалистов в разных областях естествознания, и в 1716 году их было уже пять тысяч, а еще через два года — уже 10 000 томов. А из своих поездок царь привозил новые коллекции, препараты и экспонаты для пополнения собрания Кунсткамеры, распорядившись также искать подходящие и в нашей стране. Первая экспозиция была основана в доме боярина Кикина, казненного по делу царевича Алексея в 1718 году.

Поездки по Европе и опыт зарубежных научных обществ дали Петру I много ценного. Большое впечатление на него произвел Париж, но не Эйфелевой башней, до появления которой оставалось более века, а своей Академией. Он побывал на лекции по анатомии и увидел французские «диковины»: самоходную повозку де Камю, «дерево Марса» (кристалл, образующийся при погружении железного сульфата в щелочной силикат), домкрат для больших грузов, устройство для подъема воды. К слову, сам русский царь французов тоже впечатлил: физик и механик Трюше восхищался, насколько просвещенным был и каким передовым мышлением обладал «этот монарх, рожденный в столь непроходимом варварстве и с таким дарованием».

В России тоже нужно было найти помещение для Академии, обсерватории, анатомических и других научных коллекций и библиотек, поэтому здание Кунсткамеры сразу стало интересной химерой, совместив в себе все эти функции. Помимо этого, поселилась там и Академия живописи, скульптуры и архитектуры.

Подбор ученых для академии (которая, кстати, сначала была Петербургской, с 1747 года — Императорской, а Российской стала только после 1917 года) производился очень тщательно. В 1723 году Петр I вел активную переписку с философом-идеалистом Вольфом, который сравнивал русского царя с Александром Македонским по широте замыслов. Вольф переехал в Россию в 1723 году и стал посредником Петра, привлекающим немецких ученых в Академию. Первых ученых Петр позвал в ряды академиков еще во время своего пребывания в Париже в 1717 году, позднее он посылал с поручениями в Европу главу Библиотеки Шумахера, которому составил инструкцию из 11 пунктов по поводу того, что необходимо «учинить»: осматривать коллекции и кунсткамеры, покупать экспонаты и книги, которых нет еще в Петербурге, подыскивать ученых. Весть о новой академии наук разлетелась по Европе и стала обсуждаться во многих переписках по всем европейским столицам. И вот, после подписания указа о создании Академии 22 января, где были отмечены также все особенности академии по сравнению с европейскими и определено место первоначального размещения Академии (Шафировский двор), 28 января указ «Об учреждении Академии и о назначении для содержания оной доходов таможенных и лицентных, собираемых с городов Нарвы, Дерпта, Пернова и Аренсбурга» был объявлен из Сената. Началась история Российской академии наук.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.