«Качественное онлайн-образование — совсем не то же, что экстренная эвакуация занятий в дистант»

— Запускать образовательную онлайн-платформу в пандемию звучит как продавать лопаты в золотую лихорадку: условия для старта тепличные. Так ли это на практике? Сильно пандемия помогла?   — Я бы с радостью запустила еще одну в нормальное время, чтобы сравнить и сказать точно! Интуитивно кажется, конечно, что момент идеальный, и упускать его нельзя: вот и мы планировали дорабатывать платформу до осени, а запустились уже в феврале, как только поняли, что вот-вот все взорвется.    Но сейчас прошел почти год, и я всерьез опасаюсь, что пандемия онлайн-образование вообще-то дискредитирует больше, чем продвинет. Вот смотри: за этот год почти все попробовали учиться онлайн, но запомнили только то, что это утомительно и неэффективно, и при первой же возможности вернутся в классы, чтобы забыть этот опыт как страшный сон, причем останутся в полной уверенности, что все про него поняли. Тут же начались разговоры, что учиться оффлайн скоро смогут только избранные богачи — любой таксист вам об этом расскажет (мне как раз попадаются либо эпидемиологи, либо эксперты по образованию). Почему так? Просто качественное онлайн-образование — совсем не то же самое, что экстренная эвакуация занятий в дистант, а случилась именно она. Когда растерянный преподаватель по несколько минут ищет нужную кнопку, чтобы показать вам плохо сфотографированную страницу учебника с мелким текстом, процессом обучения и впрямь трудно насладиться.    Да, за этот год возникло гораздо больше качественно спроектированных продуктов, чем, вероятно, было бы без пандемии, но создавали их в основном те же команды, которые начали заниматься онлайном вплотную задолго до коронавируса.     А мы работаем как раз над заполнением этого промежутка — помогаем преподавателям и вузам, привыкшим к обычным занятиям, освоиться в онлайне, адаптировать нужные части учебного процесса, задействовать оптимальные цифровые инструменты: интегрировать материалы, видео, задания, и здесь пространство для улучшения, конечно, еще огромное.   — На этом поле тоже появилось множество новых игроков. Как тебе кажется сейчас, стоило делать еще одну онлайн-платформу? Предложение не превысило спрос?   — Да, на первый взгляд кажется, что в онлайн перебралось все и для любого привычного события можно найти виртуальный аналог, но это ошибка выжившего, к сожалению. По работе с партнерами — особенно вузовскими — мы хорошо видим: все, что можно было отложить или отменить, отложилось или отменилось, рискнули что-то «необязательное» затевать онлайн буквально единицы. Это, пожалуй, лучше всего видно по конференциям: защиту дипломов ты так или иначе проведешь в любом случае, а сложное крупное мероприятие отменишь наверняка, хотя как раз его перенести в онлайн не так сложно.

Только осенью, когда вторая волна подкралась неизбежно, мы провели две крупные конференции для тех, кто решился попробовать, — всероссийскую, о проблемах изучения русского языка, для Института развития образования Иркутской области, и международную, по новым образовательным технологиям, для Севастопольского государственного университета.

— У онлайн-конференций качество тоже страдает? Нужны ли им те же онлайн-инструменты, что и регулярным учебным программам?

— Качество даже без инструментов падает не так драматически — правда, если считать, что главная задача конференции — это магистральная дискуссия, представление докладов и обмен мнениями. Хуже всего онлайн получается воссоздать возможность пошептаться с коллегами во время чужого выступления и поболтать на кофе-брейке с теми, кого видишь раз в год, а это для многих едва ли не более важно, чем содержание основной программы.

Инструментов мы тут, конечно, задействуем меньше, чем для полноценного курса: удобство платформы же в том, чтобы экономить время на повторяющихся рутинах, а для одно- или двухдневного события какая-нибудь автоматическая проверка заданий или копирование расписания совсем ни к чему. Но какие-то процессы использование платформы все равно упростит и организаторам, и участникам — регистрацию, коммуникацию, доступ ко всем материалам в одном месте, в том числе к записям выступлений.

Эти дополнительные возможности плюс гибкость — не надо лететь на другой конец страны ради пары дней, можно подключиться на 2–3 интересующих выступления между делами, с дачи, хоть из такси, а что-то пересмотреть потом — позволяют верить, что те, кто успел этот формат вынуждено попробовать, его оценят: он мог бы даже не заменить, а хорошо дополнить научную работу.

— Про это как раз следующий вопрос: после пандемии что-то полезное от этого времени останется? Или, как ты говоришь, все всё забудут, как страшный сон?

— Ну я же все-таки не астролог! Естественно, спад будет, возможно, на какое-то время даже более сильный, чем был всплеск: общение онлайн утомляет даже тех, кому в остальном комфортно работать из дома. Но я говорила скорее про самих учеников, которые выбирают себе формат и принимают решение, как и чему им учиться: они, конечно, какое-то время захотят от онлайна отдохнуть, и это будет уже проблема университетов — завлечь туда снова.

— Но университетам это будет зачем-то нужно, ты полагаешь?

— Тем, кто попробовал сделать удобно и качественно, разница, конечно, видна, и плюсы стоят начальных усилий. Взять вот хотя бы программы повышения квалификации и ДПО: их аудитория, как правило, разбросана географически, собрать ее в сети гораздо проще, чем в одной аудитории.

К тому же большой и важный бонус онлайна — создателям контента он экономит силы. Не сразу, правда — сначала их нужно вложить в создание виртуальной версии всего материала, но зато потом повторять с нуля уже ничего не нужно: один раз созданный курс воспроизводится двумя движениями, один раз созданное задание можно предложить новым и новым студентам и автоматически проверить. Эти усилия, конечно, окупятся многократно, если продолжать пользоваться теми же инструментами, а не пересоздавать все заново каждый раз на новых платформах.

— То есть тем, кто уже начал работать на одной платформе, менять ее нет смысла в любом случае? На что тогда рассчитывают все новые проекты?

— Конечно, каждый хочет сделать единственный универсальный продукт, который заменит все остальные и будет самым удобным и простым, но за этот год мы не встретили партнеров, которые были бы полностью довольны имевшимся у них решением. Вопрос перехода, конечно, трудоемкий, каждый решает его по-своему — мы стараемся максимально интегрироваться в уже существующие технологии и дополнять, а не дублировать, да и вообще с каждым конкретным партнером отталкиваемся от того, чего конкретно ему не хватает.

Стать «просто еще одной платформой», как ты говоришь, все боятся, и мы не исключение. Страхуемся от этого как можем: например, сейчас один из проектов на нашей платформе — это наш собственный онлайн-университет Neon.University, где контент формируем мы сами, выбираем самые нестандартные темы, которые сложно найти на любых других площадках, и работаем напрямую с преподавателями, большая часть которых до того тоже не выходила не только в онлайн, но и вообще не работала за пределами своей вузовской аудитории.

Я очень верю, что именно такие проекты — с редким, эксклюзивным, качественным контентом — и будут способны удерживать внимание даже при общем оттоке из онлайна.

— Расскажи немного об этом: что это за необычные темы, как появляются идеи новых курсов, как удается привлечь преподавателей, которые никогда за свою научную карьеру не стремились работать с аудиторией за пределами своих вузов?

— Это интереснейшая история и, безусловно, огромная работа, большую часть которой на себя берет руководитель этого проекта Артем Космарский — это и диалог с преподавателями, и выяснение их интересов и предпочтений, о чем они хотели бы прочитать курс.

Некоторые находят нас сами — мы активно призываем преподавателей контактировать с нами, обсуждать идеи курсов. И в январе мы запускаем первый такой курс о философии времени с Татьяной Литвин.

Можно сказать, что каждый такой курс — это немного эксперимент, поскольку они все невероятно разные. Порой мы долго спорим и пытаемся откалибровать тему: с одной стороны, она должна оставаться достаточно эксклюзивной, не повторять то, что уже существует на рынке. С другой стороны, нужно поддерживать базовый уровень доступности, чтобы не совсем искушенным участникам тоже было интересно. Но основа — это интересы самого преподавателя, те уникальные знания и навыки, которыми он может поделиться. Кстати, именно навыки, похоже, больше интересны студентам, пусть даже нетривиальные, мало применимые в повседневной жизни. Например, летом у нас были два похожих курса о Древнем Египте и о Древней Месопотамии. Но первый был посвящен в общем культуре повседневности, а во втором мы изучали культуру через тексты, а для этого студенты учились читать клинопись. И этот курс привлек гораздо больший интерес. Это мы тоже учитываем в разработке курсов.

— Назови любимые курсы Neon University, которые стоит посмотреть даже в записи.

— Одна из главных особенностей Neon — огромный выбор принципиально разных вещей, и я бы не хотела своим вкусом как-то его ограничивать. Например, очень глубокий индологический трек или наш самый популярный постколониальный курс — замечательные, но это не совсем мое.

При желании провести несколько дней на выходных за просмотром лекций я бы выбрала мой любимый курс о том, как читать средневековые изображения. Он совсем небольшой, можно его послушать за пару дней, и очень приятный эстетически — как погружение в мир средневековых миниатюр, витражей, гобеленов. На нем Михаил Майзульс рассказывал о том, как создавались средневековые изображения и почему они так выглядели, какие знания художники переносили в них, почему эти изображения такие странные и непонятные для нас сейчас. Кстати, это направление логически продолжается прямо сейчас — Михаил читает для нас курс по архитектуре средневекового готического собора.

Дальше можно перепрыгнуть в другую область — на нейронауки. Это очень объемный курс из шести частей, точно не на день-два. Зато это невероятно подробное погружение в то, как работает мозг, начиная с клеточного уровня и заканчивая высшей нервной деятельностью, эмоциями и поведением. Казалось бы, эта тема не очень отвечает формату Neon — курсов о работе мозга много везде, но он отличается тем, что авторы (научный журналист Алексей Паевский и врач лучевой диагностики Анна Хоружая) ориентируются на самые последние открытия и достижения науки. И на каникулах они как раз выступили у нас с небольшим логическим продолжением курса — лекцией о тех открытиях в нейронауках, которые произошли за 2020 год.