«Корочки или навыки?»

Этичны ли нейротехнологии?

Второй день конференции EdCrunch On Demand был ничуть не менее насыщенным, чем первый, участники продолжали обсуждать современное положение образования и перспективы, которые открываются в будущем. Например, эксперты обсудили использований нейротехнологий в обучении.

Основатель и директор NewVision Ольга Заречная рассказала, что в этом году ее компании удалось внедрить систему социально-психологического мониторинга на основе искусственного интеллекта в трех школах Пермского края. Там в кабинетах были установлены камеры, и изначально этот эксперимент был направлен на предотвращение социально-опасных действий. Но через несколько месяцев стало очевидно, что систему можно применять для настройки образовательных активностей и взаимодействия учителей с учениками. Установленные камеры мониторили эмоции школьников, предоставляя информацию о вовлеченности как отдельных учеников, так и всего класса, об отношении к учителю. Такой мониторинг участвующие в эксперименте учителя называли хорошим инструментом для настройки образовательных активностей. Кроме того, он оказался инструментом оказания поддержки конкретному школьнику. «Такой мониторинг позволяет своевременно увидеть учащихся, которым требуется психологическая помощь», — подчеркнула Заречная. Она также рассказала, что точность распознавания эмоций была выше, чем у иностранных аналогов.

Затем слово перешло к Елене Брызгалиной, заведующей кафедрой философии образования философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Она обратила внимание на социогуманитарные и этические риски использования подобных технологий. В частности, подобный подход сводит личность человека к измеряемым параметрам. «Мы утрачиваем внимание к антропологической природе образования», — считает она. Брызгалина обратила внимание на то, что существует много этически спорных моментов во внедрении нейротехнологий в обучение подобным образом. Это может привести, например, к подгонке всех школьников под определенные «нормы», что будет полностью противоречить идее индивидуализации. Может снизиться роль преподавателя, который станет придатком системы. «Регулирование нейротехнологий — это актуальнейшая задача. Пока мы видим, что технологические решения идут быстрыми темпами, намного обгоняя публичное обсуждение вопросов этики, подотчетности, прозрачности и безопасности», — считает Брызгалина.

Заречная обратила внимание, что тем не менее система значительно помогает работе психологов, а также позволяет лучше выстраивать работу с классом. Должна существовать строгая регламентация использования, уверена она. Кроме того, предпринимательница заметила, что этичность использования зависит в первую очередь от тех, кто использует технологии. И разницу в ценностных установках, отметила Брызгалина, нужно обсуждать как то, что заставляет с осторожностью относиться к подобным технологиям. Александр Зонов, продакт-менеджер компании «Нейроботикс», заметил, что нормализация недопустима, потому что, например, кто-то может материал усвоить легко и поэтому не будет сильно концентрироваться. Другому же ученику, наоборот, в силу способностей или других факторов сложнее понять материал, поэтому его вовлеченность и концентрация будет выше. И поэтому невозможно определять какие-то «нормальные» уровни вовлеченности. Но система отслеживания вовлеченности, заметил Зонов, может помочь с профориентацией.

«Нужен другой подход»

На другом мероприятии в рамках конференции участники снова затронули одну из наиболее актуальных сегодня тем — как преподавать в условиях коронавируса и дистанционного обучения. Шон Майкл Моррис, директор лаборатории цифровой педагогики Школы образования и развития человека в Университете Колорадо Денвер (США), рассказал о своем видении этой ситуации.

По его словам, в США были схожие с российскими проблемы — преподаватели также были не готовы к переходу на дистанционное обучение, во многом из-за того, что онлайн-образование было на своеобразной образовательной периферии и не котировалось среди авторитетных деятелей образовательной сферы. «Даже эксперты в области онлайн-образования были не готовы», — рассказал Моррис. Никакого централизованного управления переходом на дистанционку в США не было, и многие просто ушли в Zoom. Это оказалось не лучшим выходом, по мнению спикера, так как качество сильно пострадало.

Моррис выделил два компонента обучения. В первый входят учитель, который руководит процессом обучения, и ученик, который должен подчиняться. Второй компонент — это оценка, которая ориентирована на стандартизацию, рассказал исследователь. Получение образования сегодня похоже на поход в магазин, где чеком о покупке является диплом. Это не та система, в которой принято задавать вопросы, подчеркнул спикер. Плохие оценки могут быть просто свидетельством того, что мнение ученика не сошлось с мнением учителя. Но оценки могут определять дальнейшую жизнь, отметил Моррис. «Не все можно оценить в цифрах», — считает он. Существующая система оценивания лишает образование любопытства и стремления познавать новое, загоняя все под формальные критерии, отметил Моррис. «Со студентами обходятся как с дрессированными голубями, — их учат нажимать правильную клавишу», — сравнил он. И вся эта система образования в 2020 году оказалась в тяжелейших условиях.

Переход в онлайн означал отказ от любопытства, так как программы для дистанционки были основаны на том, что есть один правильный ответ. При этом, отметил Моррис, многие программы действуют по принципу презумпции виновности студента, например антиплагиат. «Это создает культуру недоверия и не дает педагогам возможность действовать творчески», — считает он. И учитель может только следить за студентом. Между ними возникает недоверие, избавиться от которого можно только предсказуемыми ответами. «Студент стремится лишь к одному — чтобы он не был наказан плохой оценкой», — подчеркнул Моррис. Коронавирус только подтолкнул это. «Из-за пандемии все преподаватели и студенты оказались в ситуации, когда все творческое, все живое было вымыто из образовательного процесса. Осталось бинарное понимание “правильно — неправильно”», — считает спикер. Дистанционное обучение усилило разрыв между преподавателями и студентами и способствовало росту недоверия между ними.

Моррис призвал избавляться от груза старых идей. «Педагогика должна перестать фокусироваться только на оценках, заданиях и наказаниях. Нужен другой подход», — считает он. Новые технологии должны помогать понимать мир, отметил Моррис. Он также обратил внимание, что пандемия выявила неравенство среди студентов, которые имеют разный доступ к технологиям, у них разные возможности для занятий дома. Современная цифровая педагогика должна быть гуманной и стремиться передать возможность решения студентам.

О трубах и траекториях

На другом мероприятии участники конференции обсудили индивидуализацию образовательных траекторий. С докладом выступил Григорий Печенкин, консультант-аналитик сервиса Modeus. Он рассказал, с какими проблемами сталкиваются университеты, которые пошли по пути индивидуализации образования.

Начал он с того, что объяснил термины «образовательные трубы» и «индивидуальные траектории». Первая система — традиционная, когда одна группа студентов вместе проходит все четыре года и на выходе получаются одинаковые узкие специалисты. Вторая же подразумевает подготовку отдельного студента по нужной именно ему программе. Он сам может выбирать себе учебные курсы. Платформа Modeus, где работает Печенкин, как раз занимается обеспечением платформ индивидуального обучения для университетов.

Планирование традиционного учебного процесса включает в себя разработку учебных планов, закрепление дисциплин за кафедрами, распределение нагрузки по группам и преподавателям, составление расписания. Но в индивидуализированной учебе все сложнее. Сперва нужно проанализировать, какие потребности есть у студентов, чтобы разработать для них курсы. Затем необходимо предварительно представить, как это все может быть реализовано, и составить предварительное расписание, чтобы студентам было проще выбрать курсы. Когда они это сделают, уже появляется окончательный план нагрузки и индивидуальное расписание.

Одна из первых трудностей на пути индивидуализации — учебные планы. Они становятся слишком громоздкими, поэтому необходим другой подход. На первое место должно выходить содержание программы, отметил Печенкин. Другая проблема заключается в том, что исчезают академические группы. Нельзя составить расписание и нагрузку на одну группу, а учет успеваемости становится индивидуальным вместо группового. Третья сложность — нагрузка определяется выбором студентов. Это как организационные сложности, так и кадровые. У многих преподавателей зарплата зависит от нагрузки, и если студенты их не выбирают, то вопрос оплаты становится довольно острым. «Где-то учебную нагрузку можно заменить исследовательской деятельностью, можно преподавателю дать время на разработку нового курса. Но в каждом университете проблема решается по разному», — отметил Печенкин. Кроме того, студенты начинают «оценивать» и «нанимать» преподавателей. «Не все готовы это принять», — заметил докладчик. Все эти трудности требуют трансформации очень многих сторон жизни и управления университета. Есть и другие проблемы, такие как опасения по поводу аккредитации или банальный страх чего-то нового.

Но нет нерешаемых трудностей, считает Печенкин. Главное, чтобы у университета было желание. «Многие университеты идут через пилотные проекты», — отметил спикер. В стандартный шаблон действий входит сбор команды, анализ ситуации, разработка плана. Но каждый университет имеет свои особенности и по-своему переходит к индивидуальным траекториям.

На некоторых образовательных нишах принцип «трубы» может сохраниться, признал аналитик. «Но в целом мне кажется, что эти ниши очень узкие. Все-таки индивидуализация — это глобальный тренд», — считает он. Большинство университетов рано или поздно перейдут на индивидуальные траектории, уверен Печенкин. Возможно также внедрение индивидуальных образовательных траекторий и в школьное образование. И его компания даже работает в этом направлении.

Технологии и любопытство

На другом мероприятии в рамках EdCrunch обсудили особенности школьного преподавания в условиях пандемии. Спикером выступила Холли Кларк, автор методики по использованию The Google Infused Classroom, сертифицированный инноватор Google.

Она заметила, что нынешние школьники — это первое поколение, которое родилось со смартфонами и планшетами в руках, что накладывает отпечаток на их развитие, поведение и будущее. «Я хочу, чтобы мы все осознали необходимость понять цифровую педагогику», — сказала Кларк. Это понимание того, как использование новых технологий может увеличить вовлеченность ученика и как с их помощью создать более осмысленный процесс обучения.

Она рассказала, как можно стимулировать интерес ученика. Она обратилась к гипердокументам, которые легко создаются в Microsoft Word или Google Documents. Так она назвала документы с гиперссылками. И с помощью ссылок можно завлекать студентов и повышать их заинтересованность. Например, переводя студентов на интересные учебные материалы.

«Важный вопрос, который мы должны задать себе, — что ученики могут делать с этими технологиями?» — считает Кларк. Она рассказала о своем опыте использования технологий при работе со своими школьниками, который способствует их самостоятельному творчеству и познанию. «Гипердокумент активирует их любопытство, это дает им место продемонстрировать свои знания, место рефлексировать. В этом красота подобного документа», — рассказала Кларк. Цифровые инструменты могут значительно увеличивать вовлеченность и заинтересованность учеников, отметила она.

Что будет дальше?

Также на EdCrunch обсудили тренды, которые формируют будущий облик обучения. Об этом рассказали Бэтси Коркоран, сооснователь EdSurge, и Майя Шарпли, партнер в Learn Capital, бывший корпоративный вице-президент по стратегии и инновациям в Kaplan.

Шарпли отметила, что коронавирус ускоряет существующие тенденции во всех областях, и образование не исключение. «В последнее десятилетие мы наблюдали расширение цифрового образования», — заметила она. В 2020 году инвестиции в онлайн-обучение стремительно выросли. Теперь их доля в образовательных бюджетах составляет около 20–30%, тогда как до пандемии эксперты предполагали, что это значение достигнет около 10% только к 2025 году. Это ярчайший показатель нынешних темпов цифровизации, считает Шарпли.

Также ускоряются тенденции в области переподготовки взрослых, отметила она. Если раньше обучение чаще всего заканчивалось вместе с получением диплома в университете, а курсы переподготовки и повышения квалификации не пользовались особой популярностью, то сегодня эта область стремительно развивается.

«Корочки или навыки?» — спросила Бэтси Коркоран собеседницу. Раньше вопрос, где человек учился, был более важен, чем что он умеет, отметила она. Шарпли ответила, что всегда будет место для традиционных вузов. Но чем дальше, тем больше традиционные университеты будут из основного элемента сферы образования становится просто одной из частей рынка, считает она. «Все больше внимания будет уделяться обучению, где на первый план выходит демонстрация определенных навыков и знаний, а не то, что ты прошел трех-четырехгодовой курс в университете», — высказалась Шарпли. Сертификат за прохождение каких-то курсов может заменить диплом университета, предположила она. «Сейчас эта тенденция формируется, но в будущем, я думаю, она проявится еще сильнее», — подчеркнула предпринимательница.

Затронули и тему искусственного интеллекта. Шарпли отметила, что он скорее будет дополнять преподавание, но не заменит учителей. Но образование — сфера сложная, поэтому искусственный интеллект здесь еще не так развит, как в других областях. «Alexa (виртуальный ассистент от Amazon — Indicator.Ru) могла бы быть своего рода ассистентом преподавателя: демонстрировать учебные материалы, проводить тесты с детьми», — считает Шарпли.

«Образование — важнейший компонент свободного общества, важнейший компонент индивидуальных возможностей», — отметила она. Шарпли подчеркнула, что образование должно быть доступно и нести выгоду всем, а не отдельной группе. «Равенство и доступность должны быть», — считает она. Она также заметила, что развитие образования в ближайшее время будет зависеть от ситуации с коронавирусом.

Взгляд со стороны филантропов

Одним из главных мероприятий второго дня EdCrunch стало интервью с основателем Khan Academy Салманом Ханом, которое проводил председатель Фонда «Сколково» Аркадий Дворкович.

В основе идеологии Khan Academy лежит доступность качественного образования для всех. Чтобы его не сочли коммунистом, Хан отметил, что он за капитализм и свободный рынок. Но в некоторых секторах рынок работает недостаточно хорошо, считает он.

Хан рассказал, что энергию для своей работы он черпает из преподавания и сотрудничества с другими людьми. Отвечая на вопрос Дворковича, он отметил, что счастлив заниматься тем, чем занимается. «Большую часть своего рабочего дня я занимаюсь тем, во что верю и что мне кажется приносящим много пользы людям по всему миру», — рассказал Хан. И хотя есть «скучные штуки» в его работе, они не сбивают общее ощущение. Также Дворкович поинтересовался у Хана о его потенциальном преемнике. Тот высказал надежду, что Khan Academy переживет его самого и будет приносить пользу еще не одно десятилетие. «Мне кажется, что Khan Academy может послужить еще многим и многим поколениям», — заметил спикер.

Затем они перешли к обсуждению бизнес-модели организации. Она некоммерческая и опирается на донаты. Хан заметил, что не имеет значения, коммерческая или некоммерческая организация. Главное — обеспечить доступ к качественному персоналу и сконцентрироваться на важном. Это важно для всех. Но стремление заработать денег не всегда соответствует образовательной миссии. И некоммерческая Khan Academy от такой проблемы избавлена, доступ к ней открыт для всех. Но коммерческие организации в образовании — это не плохо, отметил просветитель. Тем не менее Хан подчеркнул, что его организация не про деньги. «Мы не про IPO и не про ликвидность, а про другие вещи», — сказал он.

Хан также заметил, что как часть рынка образовательные организации могут контролироваться государством, которое разрабатывает нормативные документы или выдает субсидии. Но традиционная система и государство не всегда быстро подстраиваются под меняющийся мир, в отличие от частного сектора. Однако государство может участвовать и помогать, считает Хан. Также он заметил, что только государство может решить проблемы цифрового развития и помочь всем получить доступ к качественному образованию, так как у некоммерческих организаций слишком малый масштаб для подобного.

«Если бы мне пришлось выбирать между прекрасным преподавателем для своих детей и прекрасной технологией, я бы выбрал преподавателя», — сказал Хан в ответ на вопрос о роли онлайн-курсов в образовании. Очное образование более личное, считает он. Технология в образовании не должна быть сама по себе, она должна выполнять педагогические цели и помогать. Он также отметил, что онлайн-формат имеет свои преимущества, например доступность из любой точки мира.

Еще до коронавируса многие американские университеты столкнулись с «экзистенциальным кризисом», рассказал Хан. Он проявлялся в том, что многие студенты отправлялись в вузы, просто чтобы потусоваться и потратить деньги. В будущем, предполагает Хан, многие люди начнут задумываться о том, чтобы получать часть знаний в онлайн-формате, а университет останется для каких-то более практических вещей, например взаимодействия с людьми, практик и другого подобного.

Также он заметил, что многие крупные организации сталкиваются сегодня с нехваткой кадров и из-за этого создают собственные программы сертификации. Демонстрация практических навыков дает хорошие шансы на трудоустройство, как и дипломы крупных университетов, сказал Хан. Он прогнозирует, что лет через десять в технологичных отраслях появятся собственные стандарты сертификации, которые будут не менее весомы, чем дипломы престижных вузов. Но это не значит, что студенты уйдут из университетов, скорее они будут сочетать оба варианта.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.