Опубликовано 28 мая 2020, 17:37

Миф о призвании «варягов»

Из кого состоит новое поколение ректоров российских вузов
Миф о призвании «варягов»

© КФУ

Руководство в российских университетах меняется все чаще. Где меняют «старую гвардию», отличаются ли новые ректоры и если да, то чем, исчез ли в вузах «стеклянный потолок»? Об этом читайте в материале сотрудниц Центра институционального анализа науки и образования Европейского университета в Санкт-Петербурге — его директора Катерины Губы и младшего научного сотрудника Дарьи Геращенко — специально для Indicator.Ru.

Успехи и неудачи университета зачастую связывают с фигурой его руководителя — ректора. Бывший министр науки и образования Дмитрий Ливанов неоднократно рассуждал об обновлении ректорского корпуса как об условии качественных изменений в управлении вузами страны. Во время его нахождения в должности многие госвузы приняли поправки к уставам, позволившие учредителю назначать, напрямую или с помощью наблюдательного совета, высшее университетское руководство. В результате в 2015–2017 годах ректорский корпус заметно обновился — в каждом пятом вузе на пост ректора пришли новые люди (для государственных вузов — в каждом четвертом). Отличаются ли новые ректоры, на которых возложены такие надежды Министерства, по своему биографическому профилю от прежнего корпуса академических управленцев? Можем ли мы утверждать, что перед нами руководители нового типа? ЦИАНО ЕУСПб подготовил аналитическую записку, посвященную обновлению ректорского корпуса. В исследовании мы сравнили две группы ректоров, а именно ушедших с поста и их сменивших, из почти двухсот вузов за период 2015–2017 годов.

Где и как менялись ректоры?

Мы увидели, что 69% госвузов сменили ректоров за этот период. Низкий процент смены ректоров частных вузов, впрочем, вполне ожидаем, поскольку они зачастую являются одновременно их учредителями. Ректоры сменялись как в «сильных» вузах, которые ни разу не признавались мониторингом неэффективными, так и в «слабых», которые признавались неэффективными хотя бы раз. Ректоры более половины вузов, признававшихся неэффективными (58,5%), сохранили свои посты, в то время как в сильнейших вузах — НИУ, 5-100, федеральных — ректоры сменились почти в 70% случаев. Ставка на прорыв в сильных вузах определенно связывалась с фигурой нового лидера.

За прошедшие два года смена ректоров затронула практически все «семейства вузов». Чаще всего ректоры сменялись в медицинских (30%) и технических (28%) вузах. Ожидалось, что на смену демократическим выборам придут бюрократические назначения сверху, однако только 28% госвузов проходили процедуру назначения на пост ректора. Демократические выборы при этом далеко не всегда конкурентные — в 79% случаев в выборах участвовали один или два кандидата. Свою роль в снижении конкурентности играет аттестационная комиссия Министерства, так как после прохождения комиссии в половине случаев в выборах участвует только один претендент.

Запуск значительных изменений во внутренней политике университета скорее можно ожидать от ректоров-«варягов», не связанных ранее с возглавляемыми ими вузами. «Внутренний» кандидат в большей степени зависим от сложившихся групп интересов внутри университета, поэтому проводить какие-либо радикальные изменения для него может быть сложной задачей. Но мы увидели противоположный результат. Наши данные показывают, что рекрутинг стал более закрытым: если ранее только 15% ректоров закончили вуз, который они возглавили, в новой волне ректоров таких уже 39%. Внутренний рекрутинг особенно характерен для силовых и спортивных вузов, встречается реже для муниципальных, частных, аграрных и классических вузов. «Призвание варягов» особенно нехарактерно для слабых вузов; эффективные государственные университеты получали внешнего ректора со значимо большими шансами, чем неэффективные.

Новые ректоры: кто они?

Известно, что до недавнего времени ректор мог занимать должность до 65 лет, поэтому одной из причин смены ректора мог стать его возраст. Новые ректоры младше старых в среднем на 10 лет. Однако возраст вступления в должность остался прежним — в районе 50 лет. Очень интересно значительное изменение гендерного соотношения, которое свидетельствует об исчезновении «стеклянного потолка» — доля женщин-ректоров увеличилась с 17,4 до 33%. Женщины также стали составлять значительную долю кандидатов и докторов наук.

Можем ли мы сказать, что волна смены ректоров проходила, чтобы изменить состав ректоров в пользу ученых из традиционно сильных в России естественных наук, или, наоборот, среди ректоров стало больше менеджеров и экономистов? В целом среди ректоров лидируют ученые с техническими, педагогическими и экономическими степенями. Наши данные показывают, что новые ректоры действительно несколько чаще стали получать степени в гуманитарных, социальных и экономических науках, тогда как ректоров-специалистов в естественных науках стало меньше. Изменения, однако, не слишком масштабны и затрагивают преимущественно педагогические и классические вузы. По-прежнему существуют группы вузов, которые рекрутируют ректоров исключительно из своей области (например, аграрные, медицинские и технические вузы).

Сократилось или возросло число крупных ученых, ставших во главе университета? Министерство не раз делало акцент на том, что необходимо создать условия, в которых вузы России будут достигать значительных академических успехов и таким образом улучшат свое положение в международных рейтингах. Согласно исследованиям, достижения ректора могут оказывать значительное влияние на академические успехи вуза в целом. Если Минобрнауки было озабочено академическим прогрессом университетов, мы могли бы ожидать, что новые ректоры будут более академически успешными, чем старые. Однако данные РИНЦ показали, что по своим формальным показателям старые ректоры были статистически более успешными, чем новые, — они больше цитировались, больше публиковались и имеют более высокий h-индекс. Мы также решили выяснить, какова доля ректоров, которые попадают в топ 10% ученых в своей области по числу цитирований. Оказалось, что среди новых ректоров доля тех, кто входит в топ 10%, меньше, чем среди старых (20,3% против 33,5%).

Приведенные здесь наблюдения дают основания сделать некоторые выводы в отношении результатов смены ректорского корпуса 2015–2017 годов. Во-первых, в большинстве госвузов ректоры сменились в результате низкоконкурентных выборов или прямого назначения; и в том, и в другом случае мы можем предполагать, что Минобрнауки контролировало весь процесс. Во-вторых, роль внутреннего рекрутинга ректоров выросла — парадоксальным образом, учитывая распространенные опасения, что внутренний кандидат будет менее склонен идти против воли коллектива и это может негативно сказаться на прогрессе вуза. В-третьих, смена ректора не была наказанием или попыткой поправить дела в слабых вузах — в более чем половине вузов, признававшихся неэффективными, ректор не сменился. В-четверых, одной из причин смены ректора стал возраст, и мы можем наблюдать некоторое «омоложение» ректорского корпуса, хотя возраст получения должности фактически остался прежним. В-пятых, специализация ректоров сместилась с более традиционных для российской академической среды технических и естественных наук в пользу ректоров со степенями в социальных и экономических науках, однако эта тенденция прослеживается только для некоторых типов вузов. Наконец, новые ректоры, вопреки ожиданиям, не являются лучшими учеными, чем их предшественники. В целом мы не наблюдаем каких-либо кардинальных изменений в корпусе ректоров; новые ректоры, которым была доверена сложная миссия модернизировать российские университеты, мало отличаются от своих предшественников.

Авторы: Дарья Геращенко, Катерина Губа

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.