На трассе М-12 в Нижегородской области открыто и исследовано редкое поселение бронзового века

В ходе спасательных археологических раскопок по трассе М12 «Москва–Нижний Новгород–Казань» сотрудниками Волжской экспедиции в юго-восточной части Нижегородской области исследованы поселения эпохи бронзы «Акузово. Поселение 4» и «Акузово. Поселение 6». Это первые масштабные исследования памятников эпохи бронзы в пойме р. Пьяна, которые дали обширный материал и позволили получить новые данные по освоению этой территории в первобытное время.

Поселение «Акузово 4» занимает первую надпойменную террасу правого берега р. Пьяна. Пологий склон мыса, на котором расположено поселение, удален от старицы реки на 200 м и в настоящий момент полностью покрыт молодым сосновым лесом. Общая площадь памятника, которая была установлена в ходе разведок на этапе проектных изысканий, составляет около 9 тыс. кв.м. В ходе спасательных раскопок был исследован участок площадью 5303 кв.м, попадающий в зону будущего строительства автодороги.

В раскопе исследовано три сооружения, два из которых были интерпретированы как остатки жилищ. Они были расположены в юго-восточной части памятника, тяготеющей к старице. До нас дошли основания жилищ в виде подпрямоугольных ям, длинной стороной ориентированных по линии СЗ–ЮВ и заглубленных в материк. Судя по остаткам столбовых ям по периметру, постройки имели столбовую конструкцию стен. Их площадь – 45 кв. м и 52 кв. м, в одном из них в юго-западной части исследован очаг (объект 11).

Третье сооружение подпрямоугольной формы (объект 10), отличалось от предыдущих большими размерами – 98 кв. м, ориентировкой по линии С–Ю и отсутствием очага. У входа в жилище зафиксировано кострище, в котором найдены фрагменты глиняной обмазки и единичные находки кальцинированных костей, а внутри у входа обнаружены челюсти животного (козы?). Все эти обстоятельства позволяют предполагать иной характер использования данного сооружения, возможно, связанный с хозяйственной деятельностью или сакральной сферой.

На территории памятника собрана коллекция артефактов, большую часть из которой составляют фрагменты лепной керамики. Керамика изготавливалась из глины с включениями шамота, дресвы и обжигалась на костре. Сосуды были орнаментированы узором «жемчужина», гребенчатым штампом, треугольными вдавлениями с внешней стороны, насечками по краю венчика. Прослеживаются следы от расчёсов (заглаживаний) с внешней и внутренней стороны фрагментов.

Индивидуальные находки представлены наконечниками стрел, кремневыми скребками округлой формы, каменными пестами и глиняными грузилами. Весь этот материал позволяет отнести памятник к восточному варианту поздняковской культуры и предварительно датировать серединой II тыс. до н.э.

Второй памятник исследованный экспедицией – поселение Акузово 6, расположенный непосредственно в пойме р. Пьяна. Оно занимало дюнообразное всхолмление между двумя протоками-старицами. Современная площадка памятника всего на 1,5 метра возвышается над урезом воды старицы. Памятник имеет внушительную площадь – 17 500 кв.м, около 9 тыс. кв.м из которой попадает в зону строительства.

В ходе работ в раскопе было исследовано 13 сооружений, в расположении которых читается рядность. В юго-восточной части поселения четыре постройки ориентированы длинной остью по линии СЗ–ЮВ и располагались на расстоянии от 2 до 6 м друг от друга, имели площадь от 86 до 98 кв.м. Они частично перекрывали друг друга, что может свидетельствовать об их перестройке. У всех сооружений зафиксированы тамбуры, которые ориентированы на юг и юго-запад в сторону старицы р. Пьяна.

Остальные девять построек были ориентированы по линии СВ–ЮЗ, отличались большей площадью – от 95 до 200 кв.м. – и выходили на северо-восток/северо-запад, в сторону северного старичного русла. Расстояние между этими постройками – от 4 до 10 м.

Вопрос о том, свидетельствует ли данная планиграфическая ситуация о разновременном существовании построек или связана с рельефом пока остается открытым. В дальнейшем, анализ керамической коллекции и радиоуглеродное датирование отобранных образцов позволят в дальнейшем решить эту проблему.

Удалось реконструировать два типа построек.

К первому типу относятся наземные постройки, основание которых было углубленно на 20–25 см в материк. Судя по расположению по периметру столбовых ям, у построек была столбовая конструкция стен. К такому типу относятся четыре сооружения, ориентированные по линии СВ–ЮЗ. В наземных постройках очаги не были прослежены, что может свидетельствовать об их хозяйственном назначении.

Второй тип, к которому относятся десять сооружений различной ориентировки, можно условно назвать полуземлянками – они были врезаны в материк на глубину 40-65 см и также имели столбовую конструкцию стен. Во всех этих постройках прослежены развалы сосудов, различные бытовые орудия и пищевые отходы (кости животных). Этот тип построек следует считать жилыми.

Самая большая постройка (объект 351) исследована в центральной части поселения. Это сооружение прямоугольной формы, размерами 12х17 м, углублено в материк на 50–60 см и длинной остью ориентировано по линии СВ–ЮЗ. Оно также имело столбовую конструкцию стен. У выхода, расположенного в северо-западной части сооружения, в 50 см к северу, расчищены остатки очага и большой хозяйственной ямы, заполненной бытовым мусором – в первую очередь фрагментами битой посуды.

Удалось проследить внутреннюю планировку жилища: в центральной части располагался очаг с глиняной обмазкой, в западной имелись перегородки, разделяющие пространство в этой части жилища на 3 «комнаты». Вдоль стен, в основном пространстве жилища, на расстоянии от 2 до 4 м от очага расчищено пять развалов сосудов, которые, вероятно, служили для хранения пищи. По конструкционным особенностям, внутренней планировке и расположению очага это сооружение можно интерпретировать как большесемейный жилой дом.

В северо-восточной части поселения исследована кремневая мастерская (объект 140). Это заглубленное на 30 см в материк сооружение подпрямоугольной формы площадью 48 кв.м, со столбовой конструкцией стен и очагом в юго-восточной части.

В его заполнении зафиксировано более 400 кремневых отщепов и 8 каменных орудий.

На поселении также исследовано два погребения. Одно из них располагалось в северо-восточной части поселения. Судя по яме и расположению сосудов и кремневых изделий, оно было совершено по обряду ингумации.

Второе погребение исследовано в восточной части поселения. Оно, судя по остаткам ровиков вокруг площадки погребения, было подкурганным и совершено по обряду кремации, о чем свидетельствуют находки кальцинированных костей. Комплекс сопровождали пять лепных сосудов, один из которых был перевернут вверх дном.

Данный участок поселения, вероятно, имел ритуальное значение: здесь раскопано сооружение с очагом из обожжённых глиняных кирпичей размерами 100х10 см, в центральной части (объект 357). Около очага расчищена яма размерами 80х40 см заполненная костями животных, часть из которых – кальцинированные. Вокруг очага стояло четыре лепных сосуда, один из которых был перевернут вверх дном.

Керамическая коллекция состоит из более чем 40 000 фрагментов и полутора десятков развалов сосудов. По сдвоим характеристикам керамика аналогична посуде с поселения Акузово 4.

Индивидуальные находки характеризуют быт населения и представлены в количестве 1611 экземпляров. Основу коллекции составляет предметы кремневой индустрии (наконечники стрел и дротиков, скребки, проколки, резцы), изготовленные на отщепах. Также найдены крупные каменные орудия: фрагменты топора, булавы, песты, терочники, отбойники.

Изделия из металла представлены единичными находками: нож листовидной формы, фрагмент шила и фрагмент рыболовного крючка. О занятии рыболовством свидетельствуют также находки глиняных грузил разных размеров и кости крупных рыб.

Насельники Акузово 6 были скотоводами: об этом свидетельствуют находки глиняных пряслиц и остеологический материал, среди которого – заметное количество костей мелкого рогатого скота. Находка зубов бобра и костей диких животных (?) позволяет делать выводы об охотничьем промысле населения.

Поселения Акузово 6, как и Акузово 4 по керамическому материалу, кремневым орудиям и типу построек можно отнести к поздняковской культуре эпохи бронзы и предварительно датировать серединой II тыс. до н.э.