Наука в комиксе: от непонятных исследований к знакомым с детства образам

Распространение знаний во многом осложнено тем, что ученые и далекие от науки люди говорят на разных языках. Понять квантового физика или молекулярного биолога без предварительной теоретической подготовки порой практически невозможно. Однако все мы мыслим образами, и именно они помогают описать даже самые сложные вещи. О том, как лучше разобраться в науке при помощи комиксов, кто является героем графического романа про синтез белка и как представить исследование о наноструктурах с помощью бургера — в материале Indicator.Ru.

Многие из нас не раз задавались целью разобраться в биологии или физике. Однако такие порывы часто разбиваются о необходимость погружаться в скучную литературу, а кто-то и вовсе уверен, что без специального образования никуда не продвинешься. На самом деле, приобщиться к миру науки можно и более приятным способом, например читая комиксы. В них абстрактные понятия и далекие от обычной жизни объекты становятся частью легко представляемого мира — реального или фантазийного, — а потому воспринимаются гораздо проще. Вместе с тем базовые знания о создании комиксов могут использоваться и самими учеными для описания результатов исследований.

Основы графического представления науки

Сталкиваясь с чем-то незнакомым, наш мозг автоматически пытается найти сходство с известными ему вещами. Это заставляет нас видеть в ветках деревьев животных, а в модели расширяющейся Вселенной надуваемый шарик. В основе любого графического представления науки лежит метафора. Само название этого понятия происходит от древнегреческого «перенос, переносное значение». Мы отмечаем у нового объекта наиболее выраженные черты, а затем подыскиваем среди известных образов те, что обладают такими же признаками. Например, недавние исследования свидетельствуют о существовании переходной формы между хищным и фотосинтезирующим микроорганизмом, давшим начало растениям. Таким же смешанным типом питания обладали и триффиды из романа Уиндема. Другой пример — представление генома как книги, бытовавшее во времена расцвета генетики. И действительно, геном имеет свой четырехбуквенный алфавит (нуклеотиды), из которого составляются слова (нуклеотидные триплеты) и фразы (гены белков). Книгу печатают станки — ДНК-полимеразы, есть и переводчики с языка ДНК на язык РНК, понятный читателю-рибосоме, которая синтезирует белок. Каждый организм обладает собственной книгой, а в совокупности получается целая библиотека, то есть генофонд.

Научный язык во многом метафоричен — так исследователи пытаются понять изучаемые явления, а также рассказать о своих результатах коллегам и общественности. Кроме того, если в названии статьи есть отсылка к поп-культуре или просто некое яркое сравнение, то она наверняка привлечет больше читателей.

Так от научного содержания мы переходим к конкретным образам и, соответственно, к героям нашей истории. В комиксах ими может быть кто угодно: начиная от ученого или некоего выдуманного персонажа, заканчивая собственно объектом исследования. У любого героя есть характер, предыстория, особенности внешности, которые выливаются в визуальное исполнение. Речь идет не только о самом персонаже, но и о его окружении. Взаимодействие с миром становится основой сюжета комикса.

В сумрачном лесу нейронов

Большинство людей воспринимают комикс как что-то несерьезное, стоящее на порядок ниже литературы или кинематографа, созданное исключительно для развлечения. Однако они глубоко заблуждаются. Это направление искусства представляет собой слияние графики и литературы, со всеми вытекающими сложностями и преимуществами. Так почему же именно комиксы хороши для рассказа о науке?

Еще в школе и в вузе мы сталкиваемся с объяснением различных механизмов — будь то биологический процесс или химическая реакция. Текстовое описание, пусть даже самое подробное и простое, как правило, длинно, и к середине некоторые термины и участники забываются: приходится возвращаться в начало и перечитывать заново. Нелинейные взаимоотношения и вовсе запутывают. Иллюстрации в этом смысле гораздо нагляднее, поскольку сразу понятно, какая часть к чему относится и куда идет дальше. Однако по определению они отображают лишь определенный момент процесса, и взаимодействие в большем масштабе может быть неочевидным.

Комиксы не имеют этих недостатков. С одной стороны, остается наглядность графики, но с другой, присутствует и литературная нарративность (последовательное повествование). Автор может вести читателя по странице в строго определенном порядке, выстраивая кадры по строкам, а может и показать общую картину, разделить ее на фрагменты и описывать каждый из них. Расположение и размер объектов показывает, на что стоит обратить внимание и что менее важно. Воспоминания или фразы участников рассказа позволяют уйти в сторону от главного сюжета, а также рассказать об интересном факте. И наконец, если при прочтении что-то забылось, можно просто перевести взгляд на другую часть страницы, а не выискивать определение термина в тексте, попутно забывая, о чем вообще шла речь.

Важную роль играет обязательное присутствие персонажа. Гораздо проще следить за кем-то, чем за процессом в целом. Герой выполняет роль проводника в незнакомом мире, и мы воспринимаем информацию через него. Например, один и тот же научный объект будет выглядеть совершенно по-разному в зависимости от того, кто будет знакомить с ним читателя. О мозге может рассказывать большой специалист, знающий историю изучения, оперирующий терминами и акцентирующий внимание на механизмах или анатомии или на другом объекте своего интереса. Художник или любой вдруг уменьшившийся до размеров клетки человек окажется в лесу из нейронов, а сама нервная клетка расскажет о том, как она захватывает нейромедиаторы, и пожалуется на соседа, который не воспринял ее сигнал.

В комиксах, в которых научные объекты одушевляются, можно видеть знакомые еще из сказок образы — архетипы. Злобную и небрежную болезнетворную бактерию читатель сразу воспримет как врага; в поедающем ее макрофаге обязательно увидит воина-героя. Эти и другие клише настолько родные, что даже незнакомая история (скажем, механизм иммунного ответа) станет близкой. Новая информация больше не кажется чуждой и хорошо запоминается. Наконец, само исполнение комикса настраивает скорее не на обучение, а на развлечение. Научные объекты зачастую имеют упрощенную мультипликационную форму, которая расслабляет читателя и позволяет безболезненно вникнуть даже в самую сложную тему.

О комиксах в научных статьях

Подходы к созданию графического романа успешно применяются учеными для описания своей работы и ее результатов. При этом необязательно помещать объект исследования в фантазийный мир или пририсовывать ему глаза. Начать можно с того, чтобы представить методы в виде схемы: показать судьбу белка с момента его синтеза рибосомой и до включения в состав композиционного материала; проиллюстрировать строение слоистых наноструктур при помощи бургера, расписав, откуда взялись «котлета», «салат» и «булка». Аналогично рассказывают о результатах. Фотографии изменения объекта во времени тоже своего рода комикс, даже ряд графиков рассказывает историю. Пусть не так явно, но предмет исследования становится персонажем, за которым следит и которому сопереживает читатель. Синхронизируются ли колебания? Выдержит ли материал нагрузку? Выживет ли крыса? При должном представлении статья способна стать увлекательным романом, и для привлечения к ней внимания будет достаточно всего одной картинки.

Наука — это кладезь историй и сюжетов. К сожалению, обилие терминологии и сложность процессов не способствуют ее продвижению в массы. Комиксы способны в легкой развлекательной манере привлечь внимание практически к любой тематике и помочь вникнуть в нее. С хорошим обзором графического представления науки можно познакомиться (а также почитать комиксы), к примеру, на англоязычном сайте Колумбийского университета.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.