Науки юношей не питают: как живут студенты в разных странах

Образование во многих странах мира — не самое дешевое занятие. Сколько средний американский студент должен вузу, зачем японцы отдают стипендию государству и как ЕГЭ уравнял шансы россиян, разбирается Indicator.Ru.

Высшее образование и занятия наукой доступны только богатым? Этим вопросом недавно задался журнал Nature. Авторы на примерах нескольких стран (куда включили и Россию) продемонстрировали, как на науке сказывается разный материальный достаток членов академического сообщества и как организована система финансирования высшего образования. Indicator.Ru также предлагает сравнить уровень жизни студентов и молодых ученых в разных странах.

Студентка Мэрилендского университета, 25-летняя Кристина Квасни, на грани отчаяния. Она выросла в простой семье: ее отец владеет небольшой автомастерской, из всех родственников Кристина будет первой, кто получит высшее образование. Но удастся ли ей окончить вуз? Чтобы оплачивать учебу, она крутится как белка в колесе, бегая с занятий на работу и обратно. И похоже, все это ей порядком надоело, Кристина подумывает о том, чтобы бросить университет и просто зарабатывать на жизнь. Эта душещипательная история предваряет в Nature рассказ о жизни студентов в других странах.

Россия: лет ми спик фром май харт

Часть, посвященную России, написал немецкий журналист Квирин Ширмайер. Это не первая его работа о российской науке. В 2008 году Ширмайер писал о возможных последствиях военного конфликта в Южной Осетии. Тогда журналист предрекал ослабление связей между российским научным сообществом и зарубежным. Для модернизации страны необходимо установить равные возможности получения образования, цитирует он Дмитрия Пескова, директора направления «Молодые профессионалы» АСИ. На Урале или в Сибири, где местные власти заинтересованы в развитии научного и инженерного потенциала, педагоги стараются выявлять талантливых детей уже в возрасте от 4 до 6 лет. Школьники с недюжинными способностями к наукам, искусству, спорту или шахматам могут продолжить обучение в недавно открывшемся образовательном центре «Сириус» на берегу Черного моря. Ширмайер приводит конкретные цифры: с декабря 2015 студенты-победители олимпиад по математике могут рассчитывать на президентский грант в размере 20 тыс. рублей ежемесячно (тут же в скобках дается перевод суммы на американские доллары – 307 – что выглядит довольно жалко). «Дополнительное финансирование позволит сотням студентов из малообеспеченных семей продолжить научную деятельность в ведущих вузах страны при условии, что они пробудут в России не менее пяти лет после окончания обучения», – рассказывает он, немного отступая от истины. Выпускники не могут выезжать за пределы страны в течение трех лет. Несмотря на существующие программы поддержки талантов в России, уровень научного производства продолжает оставаться низким, считает Ширмайер. Одна из причин — изоляция российского научного сообщества из-за недостаточно хорошего владения английским языком. К тому же, среди способных выпускников вузов сфера финансов пользуется большей популярностью, нежели академическая – из-за своей прибыльности. Добавим к рассуждениям Ширмайера больше российских реалий. Например, ЕГЭ когда-то был введен в том числе и для того, чтобы предоставить возможности учиться в вузах всем школьникам, независимо от статуса. До госэкзамена во многих вузах при приеме процветало взяточничество, соответственно, высокие баллы на вступительных получал только тот, кто успел заранее договориться с нужными людьми. Система ЕГЭ, задания которого ориентированы на среднюю школьную программу, позволяет готовиться самостоятельно с минимальными затратами: нужны только ручки и тетради. Однако после введения ЕГЭ проблема не ушла, а только повернулась другой стороной: талантливые ребята получили возможность учиться в престижных российских вузах, но могут ли они прожить на мизерную стипендию, если их родители не способны посылать достаточно средств на жизнь в крупных городах? Многие российские студенты разрываются между работой и учебой, как американская Кристина, и думают о том, чтобы поскорее уехать, а наши школьники не очень-то стремятся в науку.

США: американская мечта о высшем образовании

Правительство Америки финансирует только начальное образование, рассказывает Эндрю Кэмпбелл из Брауновского университета. Немногие школы могут себе позволить закупить необходимое оборудование для предметов естественнонаучного цикла. В результате этого студенты из бедных районов менее подготовлены к учебе в университетах, по сравнению с их более богатыми сверстниками, многие из которых ходили в технически оснащенные частные школы. По данным на 2013 год, в университеты поступили только 40% выпускников из малообеспеченных семей при 68% тех студентов, доход семьи которых выше среднего. Небогатым молодым людям, желающим получить высшее образование, необходимо искать любые способы, чтобы оплачивать расходы на обучение. За 10 лет, сообщает эксперт, между 2003 и 2013, плата за обучение, проживание и питание повысились примерно на 34% в государственных учреждениях, и на 25% – в частных заведениях. В некоторых лучших университетах годовая плата за обучение может доходить до $60 тыс. По статистике, 61% американских студентов по окончании бакалавриата остаются должны альма матер в среднем $30 тыс. Неудивительно, что не все выпускники стремятся продолжить научную карьеру, так как на них и так висит значительный долг. Осознавая сложность ситуации, правительство США намерено поддерживать студентов из малоимущих семей – в этом году Национальный научный Фонд США выделил $14 млн. Однако в вопросах получения грантов всегда есть существенная доля везения.

Китай: бегство из Поднебесной

Коммунизм в Китае сделал образование доступным для каждого. В вузах установлена сравнительно небольшая плата за обучение с запретом на ее повышение. К примеру, подготовка к поступлению в такой престижный вуз, как столичный Цинхуа, потребует за год не больше 5 тыс. юаней (примерно 48 тыс. рублей). В стране созданы национальные программы стипендий, студентам разрешается не выплачивать налоги, за поступление в вузы ничего не взимается. Однако за некогда существовавшими коммунистическими идеалами равенства и братства сейчас скрывается классовое деление. Дети чиновников и бизнесменов занимают большую долю мест в лучших университетах. По наблюдениям Хэпэна Цзя, журналиста, пишущего о науке и политике в Китае, как правило, молодые ученые происходят из семей с невысоким материальным достатком, их тяготит бремя финансовых проблем. Ситуация усугубляется низкими зарплатами. Средний заработок научного сотрудника составляет 6 тыс. юаней (примерно 57 тыс. рублей) в месяц. Авторы Nature искренне поражаются, так как эта сумма равняется пятой части начальной зарплаты преподавателей в Америке. Цзя рассказывает, что некоторые исследователи в Китае вынуждены тратить суммы, выделенные на научные гранты, на свои личные расходы. Пытаясь покрыть долги, они начинают искать новые гранты. Выполнение несколько научных проектов одновременно значительно сказывается на качестве их работы. В результате многие ученые бегут из страны в поисках более высокого заработка, а китайское правительство потом пытается их вернуть. По проведенному опросу в апреле этого года было установлено: чтобы заставить одного из эмигрировавших ученых вернуться обратно, ему предложили рекордно высокую зарплату – 800 тыс. юаней (примерно 7,65 млн рублей) в год. Великобритания: аристократы в белых перчатках Статистика говорит, что всего 15% ученых в Соединенном Королевстве происходят из пролетарских семей. Этот слой составляет 35% от общей численности населения. Согласно другим работам, 44% рожденных в Великобритании ученых, которые стали нобелевскими лауреатами за последние 25 лет, ходили в частные школы. Сейчас в таких школах обучаются 7% всех школьников. По результатам десятилетнего социологического исследования выяснилось, что большинство детей в возрасте 10-14-лет проявляют живой интерес к наукам, однако школьники из рабочих семей практически не рассматривают перспективу карьеры ученого. «Возможности получить какую-либо профессию неодинаковы для представителей разных слоев общества, и больше всего это заметно по науке», – комментирует исполнительный директор Британской научной ассоциации Кэтрин Мэтисон. В 2012 году ежегодные университетские сборы выросли в три раза до £9 тыс. (более 750 тыс. рублей). По мнению Мэтисон, то, что наука теряет способность представлять интересы всех слоев общества, постепенно изолирует ее от социума. В Великобритании это уже дает свои плоды. На референдуме за выход страны из ЕС в июне этого года более половины населения проголосовали в пользу Brexit, при этом, по имеющимся данным, из каждых 10 ученых такое решение принимал только один.

Япония: страна восходящих расходов

Основная проблема японских студентов заключается в постоянном повышении оплаты за обучение: даже в относительно недорогих университетах за поступление и первый год учебы необходимо отдать ¥86 тыс. (примерно 54 тыс. рублей). Ситуацию усугубляет то, что определенную часть выплачиваемых за время учебы стипендий нужно возвращать. Половина всех студентов берет специальные кредиты, чтобы выбраться из долговой ямы, а четвертая часть на сегодняшний день должна государству больше ¥5 млн. За последние десятилетия высшее образование и академические исследования все менее привлекают студентов из семей с невысоким доходом. Это может привести к тому, что наука станет занятием богатых. «Если так будет продолжаться», – разделяет мысль британской коллеги Юко Ито, исследующая проблемы управления в научной сфере, «в науке останутся только обеспеченные люди, проводимые исследования будут далеки от насущных социальных проблем». 2 августа этого года правительство Японии пообещало увеличить долю невозвращаемых стипендий. Бразилия: бедность не порок В Бразилии пропасть между бедными и богаты наблюдается практически во всех сферах, включая образование. В государственных школах все настолько плохо, что их посещают дети только из беднейших семей. По данным на 2014 год, среднюю школу окончили всего 57% граждан в возрасте 19 лет. Правительство старается поддерживать тех, кто неравнодушен к науке. В 2011 году была запущена программа «Наука без границ» с целью помочь десяткам тысяч талантливых студентов и аспирантов получить образование за рубежом. Казалось бы, большинство мест должны были занять более обеспеченные студенты, у которых была возможность учиться в хороших школах. Однако выяснилось, что более половины участников программы живет в семьях со скудным достатком. 68% от числа всех поступивших в этом году – выпускники не частных, а государственных школ. Карлуш Энрике де Брито Крус, профессор Университета Кампинаса, уверен: студенты из небогатых семей привыкли прилагать больше усилий для достижения целей, нежели их более обеспеченные сверстники.

Индия: принцы и нищие

Огромное количество талантливых детей из сельских школ в Индии никогда не смогут реализовать свой потенциал из-за низкого уровня образования, языкового барьера и кастовой системы. За пределами больших городов высшее образование, в том числе наука, остается привилегией богатых людей, принадлежащих к высшим кастам. Многим выпускникам сельских школ поступить в вуз мешает плохой английский. «Преподаватели из элитных колледжей часто негативно настроены против таких студентов», – говорит иммунолог Индира Нат, сотрудник Национальной академии наук. Конституция и суд Индии постановили, что примерно половина мест в сфере образования и занятости должна быть выделена для тех людей, кто больше всего подвергается дискриминации по сословному признаку. Однако от этого постановления освобождаются некоторые крупные научные центры. «Существует непреднамеренное или скрытое ущемление прав учащихся из зарезервированных категорий», – говорит Шри Кришна Джоши, почетный научный сотрудник Национальной физической лаборатории в Нью-Дели. Преподаватели не поощряют их успехи так, как они отмечают заслуги студентов из высших каст. В результате, говорит он, часто возникают психологические барьеры: менее обеспеченные студенты считают, что они вообще не способны конкурировать с другими.

Кения: заграница нам поможет

Несмотря на то, что около 40% населения живет менее чем на 80 рублей в день, неравенства в науке почти не наблюдается. Правительство субсидирует обучение средних школьников с хорошей успеваемостью. После окончания университета единственная возможность для кенийцев продолжить академическую карьеру – уехать за рубеж. Те, кто остается дома, стараются заполучить место в организациях, получающих иностранное финансирование, например, в Международном центре экологии и физиологии насекомых (ICIPE, Найроби). Естественно, молодым сотрудникам приходится сильно конкурировать между собой. Иногда требуется довольно долго ждать, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Болдуин Торто, руководитель отделения поведенческой и химической экологии в ICIPE, солидарен с де Брито Крусом: «Дети из бедных семей обычно очень хорошо занимаются, если не лучше, по сравнению с теми, кто рос в обеспеченных семья».