Где и как популяризатор становится лжеученым?

Как аналогии могут легко превратить науку в лженауку, что самое главное для просветителя и как не ступить на путь Анатолия Фоменко, в своей колонке рассказывает директор по исследованиям Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Кирилл Титаев.

В последние годы на всех нас обрушился вал научно-популярных лекций, прежде всего по естественнонаучной тематике: «Ученые против мифов», «Слет просветителей», «Постнаука» и прочие. Коллеги-социологи часто обвиняют это движение в принципиальном непонимании социальных ограничений производства (естественно)научного знания. Биолог, занимающийся на досуге популяризацией (или даже профессиональный популяризатор), не знает, видите ли, о том, что способ конструирования знания ощутимо влияет на результат. Он, мерзавец этакий, принципиально верит в объективную истину. И когда ему говорят, что нельзя умереть от СПИДа, если СПИД не открыт или не назван СПИДом, то нормальный биолог недоумевает и говорит: «Ну, ведь человек умрет от СПИДа, просто никто не будет знать, что он умер от СПИДа». С точки зрения ряда социологических школ суждение довольно смешное.

Однако биолог, в том числе биолог-популяризатор, абсолютно не обязан смотреть на свою науку с точки зрения современной критической теории. Когда я как криминолог изучаю тяжкое насилие, я не думаю о том, какие мускулы и как работают, когда один человек втыкает в другого нож. Меня интересуют другие вещи. Этот вопрос имеет прямое отношение к объекту моего исследования, но на другом уровне. Опрокидывание дискуссии в иную дисциплину — заведомо читерский ход.

Биолог может честно популяризировать достижения биологии, никак не вдаваясь в то, что пишут про производство биологического знания социологи. Тут, правда, следует поговорить о терминах… Есть популяризация науки как систематического способа производства знания и есть популяризация научных результатов — рассказ о том, что биологи, в частности, узнали о мире. Признаем, что большая часть популяризаторов презентует научные результаты. Но попытки рассказывать о том, как работают естественные науки, например прекрасные лекции Алексея Водовозова, присутствуют.

«Подлые» социологи требуют от «честных» биологов прочитать современную критику науки, пойти в угол и заплакать, но биологи-популяризаторы наносят им асимметричный удар. Они начинают рассказывать о том, как работает коллективное поведение у животных, или вообще об обществе. Станислав Дробышевский читает лекцию о биологическом будущем человечества. Канал «Все как у зверей» записывает лекцию «С чего начинается социум» и так далее. Давайте на последнюю лекцию и посмотрим. При этом заметим, что здоровых социологов, которые будут отрицать, что какие-то формы коллективного поведения людей имеют под собой биологические основания, в природе не существует.

Лекция Евгении Тимоновой «С чего начинается социум»

Если мы посмотрим внимательно, поймем, что автор занимается производством лженаучного знания, то есть суждений, которые претендуют на научность, но при этом противоречат столь любимой популяризаторами «научной картине мира». Разобрать все нельзя, попробуем на примерах.

Лектор описала два изоморфных типа коллективного поведения: муравейник и человеческое общество. Формально эта тема не была главной, но если мы посмотрим на время, потраченное на эти вопросы, на то, о чем спрашивали слушатели, и так далее, то мы увидим, что именно изоморфизм был стержнем рассказа. Здесь стоит опять разобраться с терминами. Изоморфизм в эволюции — это появление у разных организмов сходных приспособлений к каким-либо вызовам без использования одних и тех же генетических механизмов. Самый простой пример — жук-носорог и просто носорог. Вырост хитинового экзоскелета действительно чертовски похож на рог обычного носорога. Строятся ли эти два рога на одной той же генетической базе (проще говоря, кодируются ли одними и теми же генами)? Конечно, нет. Предки носорога и предки жука-носорога разошлись раньше, чем образовались оба эти приспособления (это чтобы не вдаваться в детали, на самом деле механика формирования экзоскелета не может переноситься на механику возникновения роговых выростов — это для самых въедливых). То же самое и с человеческим обществом и муравейником. Наши эволюционные пути разошлись раньше, чем из ос получились муравьи. Соответственно, набор закрепившихся мутаций, которые сделали возможным человеческое общество, и набор мутаций, которые сделали возможным муравейник, принципиально разные. Это классический изоморфизм, извините.

Что же плохого в том, чтобы описывать изоморфные формы коллективного поведения разных видов? На первый взгляд – ничего. Как максимум в вину автору нужно поставить то, что она эту историю не проговорила отчетливо. Ну так лекция, напряжение, всякое бывает. Но на самом деле вот так и рождается лженаука. Потому что автор для полного счастья назвала специализации муравьев классами, сравнила муравейник с современным Катаром («У муравьев уже социально-продвинутых, у них как в Катаре, у них уже все неравны: одни занимают престижные, другие менее престижные, и никто от этого не страдает. Это просто вот распределение обязанностей. И все они действуют как клетки единого организма»). Произведено мощнейшее эмпирическое суждение о чуждой культуре и стране, которое основано на визите туда и «антропологической» экспедиции Артемия Лебедева (во всяком случае, других источников автор не упоминала). Тут проблема не в том, как обстоят дела в Катаре и является ли он социально конфликтным. Проблема в самой логике просветительского проекта. То, что мы говорим публично, просвещая аудиторию, должно быть обосновано научно или не должно произноситься вообще.

Что самое главное для просветителя? Не обмануть слушателя. Не утопить его или ее в ложной аналогии. А именно это и было сделано. За лекцией последовал прекрасный вопрос о классовых конфликтах у муравьев… То есть честный слушатель задал честный вопрос, который прямо следовал из лекции, хотя прямо противоречил и биологической, и социологической логике. Не может быть у муравьев классов. Класс — социологический концепт, который нельзя переносить на биологические реалии. Отдельные возражения с мест автор отмела фразой о том, что «есть аналогии, есть гомологии, то, что это аналогия, не делает ее менее ценной».

А ведь аналогия — это первейший признак лженауки. Наука — это про фальсифицируемое суждение, про возможность доказать ложность суждения, проще говоря. Аналогия не поддается этому правилу в принципе. Нельзя сказать, что аналогия некорректна. Любая аналогия, включая сравнение солнца с огурцом, в какой-то мере корректна. В ту секунду, когда мы начинаем мыслить аналогиями, мы выходим в поле, по определению ненаучное. Разницы между суждениями «у муравьев есть классы» и «нас с вами постоянный шум делает нервными, и кабачки тоже страдают от шума» нет. Возможно, кабачки и правда хуже растут вблизи источника шума, но биологический механизм этого принципиально отличается от того, как от шума страдает человек. Задавая такую аналогию, мы вводим аудиторию в принципиальное заблуждение. И в этот момент ничем не отличаемся от гомеопатов. Они ведь тоже берут и по аналогии переносят некоторые реальные механизмы на принципиально другой уровень. С этого момента мы уже свободно позволяем себе высказывания типа «практически осмысленная деятельность коллективного разума муравейника…», просто игнорируя семантическую нагруженность каждого из терминов в этом предложении. Мы говорим слушателю: «Муравейник, он почти как мы». Это суждение точно не проверено, и, с моей личной точки зрения, проверить его научно корректным способом нельзя.

Может быть, тут нет ничего страшного? Ведь каждый, кто читал популярные лекции, знает, что упрощение неизбежно, что аналогия – это важный риторический инструмент, который помогает прояснить мысль. Может быть, это просто мелочи? Нет. Потому что завтра человек, которому я в лекции про преступность забыл сказать, что существует целый ряд гипотез о влиянии токсических веществ (например, красок, содержащих свинец) на преступность, будет отвергать вполне разумное предложение не красить такой краской свой дом. А человек, которому сообщили, что у нас все как у муравьев, будет на общественных слушаниях по поводу жилплощади цитировать лектора и говорить: «Жить с мамой и давать ей размножаться — это альтруистическое поведение».

Ответственность автора учебника, популяризатора, человека, который публично говорит от имени науки, — это гораздо больше, чем ответственность ученого. Ученый представляет продукт коллегам, которые, если продукт интересен, разберут его по косточкам и десять раз перепроверят. Даже если он ошибся, за ним стоят коллеги, рецензенты, редакторы и множество людей, которые разделят с ним коллективную ответственность академии. Автор-популяризатор предлагает продукт людям, которые не могут этого сделать по определению. И требования к нему в этом плане гораздо выше. Именно поэтому я пишу эту колонку, хотя она сильно напоминает текст в режиме «в Интернете кто-то неправ». Конечно, каждый из популяризаторов позволял себе вольные сравнения и сомнительные аналогии. Но есть один нюанс. Сомнительная аналогия (сравнение людей и муравьев) не может быть стержнем лекции. А учитывая, что про это было задано немало вопросов, именно она и им стала на практике, что бы там ни задумывал автор.

Что же делать? В первую очередь — постоянно оговариваться, когда не транслируется знание, а проводятся аналогии, сравнения и так далее. Уметь честно сказать «я не знаю», когда тебя спрашивают о том, чего ты не знаешь (восхитительная история, когда лектор, отвечая на вопрос об институте суррогатного материнства как форме специализации на репродуктивной деятельности, уверенно говорит, перебивая спрашивающего, «да»). Черт возьми, сколько статей автор прочитал о том, как это работает в обществе? Не позволять себе говорить на уровне собственного здравого смысла, как бы нам ни хотелось. И все время думать не о том, что ты хочешь сказать, а о том, что будет услышано.

В противном случае мы пройдем путь математика Фоменко. Вполне пристойного математика и одного из лидеров современной лженауки в части истории. Кто бы знал, что основная опасность придет отсюда? Давайте делать так: Евгения будет рассказывать про муравьев (мы же верим, что там она не позволяет себе таких упрощений, как про благополучный по впечатлениям курортника Катар). Про суррогатное материнство как социальный феномен будут рассказывать те, кто его эмпирически изучает (или прочитал про это хотя бы полсотни научных статей). А про критику тех и других будут рассказывать те, кто специально этим занимается. И мы не будем требовать друг от друга освоить не самые близкие нам области. Но и не будем приходить к соседям, чтобы рассказать, что вот у меня во дворе вчера задавило лягушку, и я все понял про эволюцию… Спасибо.

Автор — Кирилл Титаев

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.