Новая жизнь фресок Юрьева монастыря

В день, когда православные празднуют Рождество, президенту РФ, по сообщению пресс-службы Кремля, показали древнейшие фрески, обнаруженные при раскопках Георгиевского собора, и рассказали о том, что в будущем эти фрески будут восстановлены. О Юрьевом монастыре, Георгиевском соборе и фресках XII века рассказывает Indicator.Ru.

Первый каменный собор в Великом Новгороде построил еще сын Ярослава Мудрого, новогородский князь Владимир Ярославич: в 1045-1050 году в Детинце (то есть в новгородской крепости) была построена величественная София. Сейчас это самый старый храм на территории России (два более древних храма сохранилось в Чернигове и Киеве). После этого каменное строительство в Новгороде замерло ровно на полвека. Объяснение простое: городу просто не нужно было столько каменных величественных храмов. Однако с самого начала XII века начинается активное каменное строительство. На берегах Волхова появляется сразу четыре больших каменных храма, два «княжеских» и два монастырских. До наших дней не дошел лишь первый из них.

Сначала (в 1103 году) построили храм Благовещения на Городище (том самом месте, по отношению к которому Новгород и стал Новым Городом) — древней резиденции князей и варяжской дружины (тех самых викингов). Потом в 1113 году прямо напротив Кремля и Софии закладывается Никольский собор. И, наконец, в 1117 году начинает строиться собор Рождества Богородицы Антониева монастыря, а в 1119 — Георгиевский собор Юрьева монастыря. Эти монастыри «обрамили» Новгород, расположившись на противоположных берегах Волхова на противоположных окраинах города. Два огромных величественных трехглавых храма.

Георгиевский храм — первый древнерусский храм, о котором нам известны не только имена его заказчиков. В нашем случае это игумен Юрьева монастыря Кирик и князь Всеволод Мстиславич, сын уехавшего княжить в Киев Мстислава Владимировича, внук Владимира Мономаха. «...а мастер трудился Петр», — говорит Новгородская третья летопись. Так что здесь мы впервые знаем имя зодчего, архитектора и прораба в одном лице.

Мстислав Владимирович даровал монастырю не только земли, но и право контроля над дорогой из Киева на Новгород. Это были очень большие деньги.

Собор строился больше десяти лет и был закончен в 1130 году. Из четырех «соборов-братьев» Георгиевский — самый большой. Это был шестистолпный храм с лестничной башней, ведущей на хоры (второй этаж, «ВИП»-места для молящихся). Длина собора — 26,8 м, ширина — 18,3 м, высота — 32 м. То есть он такой же высокий, как новгородская София, а если не считать галереи, то и шире ее.

До наших дней собор дошел почти в идеальном состоянии. Да, с внешней стороны его потрепало войной, однако участи множества разрушенных новгородских храмов он избежал.

А росписи? Вообще фресок домонгольского (до первой половины XIII века) времени сохранилось очень мало. В России, пожалуй, только фрески собора Мирожского монастыря во Пскове уцелели более-менее целиком. Остальные — лишь фрагментарно. Георгиевский собор был расписан, и фрески сохранялись долго. Однако в 1901 году потускневшую живопись, увы, «подновили» в типичном для того времени стиле — просто сбили штукатурку и положили поверх новую, а затем расписали. Впрочем, бывало и хуже: в Антониевом монастыре по фрескам «положили» выбоины для зацепления новой штукатурки и положили сверху. Эта живопись уцелела, но с выщерблинами, в том числе и по ликам святых.

К сожалению, до того как сбить, фрески не зарисовали и не сфотографировали. Поэтому о том, что же за живопись была в храме, мы узнали лишь в 2014 году, когда начались раскопки внутри собора.

Уже в первый год были обнаружены древние конструкции: синтрон (епископская скамья в главном алтаре), плиты древнего пола, древние престолы, а также уцелевшие в нижней части стен фрески с декоративными орнаментальными композициями, изображающим полированный мрамор.

Но самое важное было найдено при переборке и просеивании отвалов из вынутого при раскопках грунта — это огромное количество фрагментов первоначальной живописи собора, относящейся к 1120-м годам. Среди этих фрагментов было несколько ликов, которые дают представление о стиле и направлении росписи собора, а также надписи-граффити.

«Живопись очень "графичная", то есть там не так много цвета, а много контура. Это необычная черта. Это находит параллели в некоторых византийских памятниках конца XII века. Но мы не можем с уверенностью сказать, были ли это византийцы или русские художники. Надписи на фресках сделаны по-русски. Для некоторых этого достаточно, чтобы сделать вывод, что художники тоже были русские», — отмечал после первых находок личнóго письма руководитель раскопок, один из ведущих специалистов по древнерусской архитектуре, ведущий научный сотрудник Института археологии РАН, доктор искусствоведения Владимир Седов.

Что же имеют в виду ученые, когда говорят о том, что живопись восстановят? Ведь в раскопках обнаружены сотни тысяч фрагментов, которые составляют не более десяти процентов площади росписи храма.

История новгородской архитектуры знает такие примеры. Самый известный из них — это храм Спаса на Ковалеве 1345 года на въезде в город, вместе со своим «соседом», храмом Успения на Волотовом поле, разрушенный артиллерией во Вторую мировую войну почти полностью. Сам храм восстановили еще в 1970-х годах, а потом десятилетия ученые руками «собирали паззлы», и теперь значительная часть живописи Спаса на Ковалеве восстановлена и выставлена в храме Георгия на Торгу на Ярославовом Дворище Новгорода. В 2002 году восстановили храм Успения на Волотовом поле, живопись которого тоже сейчас реставрируется.

Теперь на очереди и фрески Георгиевского собора, ведь, судя по находкам, росписи не были похожи на остальные новгородские росписи первой половины XII века. Скорее всего, храм был расписан массой мелких фигур с небольшими ликами. Это был грандиозный cвод святых, полагают в Институте археологии РАН.

Даже если удастся собрать несколько композиций, это будет очень важным событием для изучения древнерусской культуры.

«Находка даже фрагмента лика или орнамента из другого, неизвестного до того комплекса, воспринимается как сенсация. И каждый, даже незначительный фрагмент дополняет общую картину развития древнерусской фресковой живописи, делает ее сложнее и богаче. В лике же сосредоточена вся философия, весь внутренний мир той эпохи. Такая находка — это окно в прошлое, это возможность еще раз увидеть художественные и духовные идеалы далекого времени», — говорил Владимир Седов о находках.