«ЦФА дадут новый толчок в развитии классических финансовых инструментов»

— В 2021 году вступил в силу закон «О цифровых финансовых активах». Как бы вы оценили его значимость для экономики?

— Это важный закон, который в Российской Федерации ждали довольно долго — наверное, на протяжении четырех-пяти лет, то есть с тех пор, как появились и вошли в обиход криптовалюты. Вопрос о том, насколько легальны операции с ними, по-прежнему не получил ответа, и на сегодняшний день их использование (как платежного средства) запрещено. Но, по крайней мере, разрешен один из инструментов, который реализуется с помощью технологий распределенного реестра, — это цифровые финансовые активы. Очевидно, что государство разделяет криптовалюты и ЦФА и относится к ним по-разному. С таким пониманием компании, которые планируют развиваться на этом рынке, могут строить планы и стратегии по развитию бизнеса. Это дает новый толчок в развитии классических финансовых инструментов и делает их более доступными. Думаю, что можно ожидать определенного роста спроса на ЦФА.

— Известно, что у Центрального банка возникают опасения относительно использования криптовалют. С чем они связаны? В чем отличие ЦФА от криптовалют и почему они кажутся более безопасными?

— Криптовалюты и ЦФА имеют совершенно разную природу. По своей сути ЦФА — это традиционные финансовые инструменты, такие как, например, эмиссионные ценные бумаги. Но выпущенные не на «бумажной» документальной форме, а на цифровой и проходящие учет в особых информационных системах, построенных по определенным правилам. То есть это активы, имеющие эмитента, который несет за них ответственность. Другое дело криптовалюта. ФЗ № 259 «О цифровых финансовых активах» определяет ее как некий набор данных в информационной системе, которые представляют собой средство платежа. А поскольку за нее никто не несет ответственности и никто ее не обеспечивает (в отличие от традиционных валют), то с точки зрения закона она не является расчетной единицей на территории РФ или валютой какой-либо другой страны. Поэтому, если цена условного биткоина станет равна нулю и те пользователи, которые его приобрели, останутся ни с чем, за это никто не будет отвечать. ЦБ хочет защитить российских граждан, не давая доступа к активам с таким высоким риском. Общемировой тренд нацелен в другую сторону — в сторону регулирования криптовалют. Это очевидная траектория для большинства государств, и мы, может быть, должны говорить не о полной легализации, но все-таки о предоставлении возможности легального их применения с уплатой налогов.

— Если цифровые финансовые активы и криптовалюты так сильно отличаются между собой, значит, необходимы разные документы, которые будут регламентировать их использование? Для ЦФА закон уже есть, а для криптовалют нужно будет разрабатывать что-то другое?

— Нужен либо какой-то дополнительный закон, либо дополнение к ФЗ № 259, которое будет регулировать криптовалюты. Сейчас в законе «О ЦФА» даны четкие определения, что такое цифровой актив и криптовалюта. Соответственно, нужно работать над второй частью этого закона, которая будет определять регулирование криптовалюты. Эта работа ведется, в частности за последнее время мы наблюдали уже несколько версий законопроекта.

— Какие основные методы госрегулирования приняты в законе «О цифровых финансовых активах» и насколько они эффективны?

— ЦФА — это цифровая обертка для уже существующих финансовых инструментов. Только для того, чтобы компания смогла эту цифровую обертку создать, нужно получить статус оператора информационной системы, в которой производится выпуск ЦФА. Чтобы производить обмен активов на фиатные средства или на другие активы, нужно получить статус оператора обмена. Для этого надо разработать информационную систему и правила осуществления операций в ней, подать заявку в ЦБ РФ, пройти проверку и в конце концов получить статус оператора обмена. Оператор информационной системы и оператор обмена — это два краеугольных понятия в законе, к которым и сводится регулирование. На сегодняшний день статус оператора обмена есть уже у нескольких российских компаний, первой из которых стала Atomyze. Ещё несколько компаний планируют выйти на этот рынок и ведут активные разработки, в том числе Waves Enterprise.

— Не противоречит ли идея государственного регулирования принципу блокчейн-системы, в которой контроль должен осуществляться без центрального узла?

— Блокчейн — это технология, которая позволяет обмениваться непротиворечивыми данными и быть уверенным в том, что данные всех участников этой системы правдивы, согласованы алгоритмом консенсуса и их нельзя изменить. Технология распределенного реестра — и блокчейна в частности — строго не привязана к идеологии децентрализации и вполне позволяет создавать на ее основе регулируемые системы. Более того, большинство открытых блокчейн-платформ нельзя назвать по-настоящему децентрализованными, а только распределенными, поскольку в них так или иначе есть консорциум, который держит больше половины ресурса, используемого для создания блокчейн-сети. Хотя само понятие публичных открытых блокчейн-систем, таких как Bitcoin и Ethereum, предполагает отсутствие единого управляющего органа. И потому создает кажущееся противоречие в создании государственных информационных систем на базе технологии распределенного реестра.

— Как вы считаете, есть ли необходимость доработать какие-то положения закона «О цифровых финансовых активах»? Если да, то какие?

— На текущий момент закон выглядит вполне достаточным. После осуществления реального выпуска, продажи и обмена ЦФА могут всплыть подводные камни, неудобства и проблемы, как это часто бывает на новых технологичных рынках. Исходя из опыта применения системы нужно будет дорабатывать закон. Просто так править его сейчас большого смысла нет.

— Насколько можно считать проработанным вопрос налогообложения цифровых финансовых активов? Нужно ли уже сейчас что-то менять в системе?

— В законе этот вопрос каким-то особым образом не раскрыт. Но, повторюсь, ЦФА — это не новая сущность, а цифровая «надстройка» к существующим финансовым инструментам. Следовательно, налогообложение и операции с этими активами будут подчиняться уже существующему законодательству.

— Повлекли ли санкции какие-то ограничения на ЦФА? Появились ли в цифровом мире для России такие же жесткие ограничения, как по отношению к обычным международным банковским операциям?

— Поскольку ЦФА привязаны к традиционным финансовым инструментам, то и санкции на них повлияли пропорционально. Что же касается будущего, то, думаю, санкции могут даже положительно сказаться на развитии рынка внутри РФ. Потому что ЦФА направлены на то, чтобы сделать финансовые инструменты более доступными для широкого круга пользователей — как с точки зрения инвесторов, так и с точки зрения эмитентов.

— То есть санкции даже увеличили перспективы использования ЦФА?

— Да.

— Как можно было бы поддержать на законодательном уровне финтех-стартапы, связанные с выпуском и оборотом ЦФА? Нужны ли подобные меры?

— Сейчас в целом IT-отрасль неплохо поддерживается грантовыми программами, и отдельной необходимости поддерживать стартапы, которые занимаются ЦФА, нет. Но во многом подобные проекты зависят от заказчика. Его поиск и обучение в большей степени повлияют на формирование рынка. И здесь любые меры поддержки пришлись бы ко двору.

— А в чем именно на сегодняшний день заключаются проблемы?

— Основной фактор — инертность мышления. Многие крупные компании, которые могли бы быть заказчиками, решают совсем другие крупные проблемы, совершенно не связанные с цифровизацией и трансформацией процессов. Поэтому их нужно обучать, развивать и субсидировать, помогать им создавать проекты.

— МФТИ использует платформу Waves Enterprise для голосований на заседаниях диссертационных советов. Есть ли интерес других вузов к этой системе?

— Waves Enterprise занимается развитием технологии блокчейн и ее внедрением в разные сектора экономики и государства и не использует криптовалюты в нашей деятельности. То есть мы в первую очередь занимаемся цифровизацией бизнеса. МФТИ стал одним из первых использовать блокчейн-технологии в научной среде, вуз присуждает ученые степени с помощью нашей системы. Для этого они используют сервис электронных голосований WE.Vote. Кроме МФТИ эту платформу использует еще около 10–15 вузов по всей России.

— Если не секрет, сколько для вузов составляет стоимость таких голосований?

— Условия определяются индивидуально и зависят от особенностей проекта, финальная цена обговаривается отдельно. В среднем она составляет около 60 рублей за электронный бюллетень (один отданный голос).