Прогулки по прошлому и вечному. Выпуск третий: Анатолий Коневский - от двухголовой собаки до телемедицины в СССР

В апреле 2017 года из Волгограда пришла печальная новость: на 97-м году жизни скончался Анатолий Георгиевич Коневский, профессор кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии Волгоградского государственного медицинского университета. С одной стороны, смерть всегда печальна, а столь почтенный возраст и то, что Коневский до конца дней преподавал студентам, вызывает только глубокое почтение. С другой стороны, даже его студенты не знали, что им преподает человек, который сделал несколько прорывных вещей в истории советской медицины. В 2015 году авторы этих строк встретились с Анатолием Георгиевичем, и появился текст, который тогда был опубликован только в их блоге, посвященном истории медицины. Сегодня же мы включаем этот текст в проект инициативы "Работа с опытом" Десятилетия науки и технологий, который носит название "Прогулки по прошлому и вечному".

…Перед встречей с нашим героем мы предупреждаем друг друга: не спрашивать Анатолия Георгиевича о двух вещах, если сам не расскажет. Во-первых, о войне – он был в плену. А об этом и о том, что было после, лучше не вспоминать. Ну и о пересадке второй головы собаке — на эту тему его достали местные волгоградские журналисты после того, как итальянский нейрохирург Серджио Каннаверо пообещал в 2017 году пересадить голову парализованного российского программиста Валерия Спиридонова на новое тело.

Анатолию Коневскому идет 95-й год. При этом он читает двухчасовые лекции, а нас ждет в библиотеке Волгоградского государственного медицинского университета, бодро прохаживаясь между столами. Мы беседуем с ним более полутора часов, и, хотя мы просили рассказать о трансплантологии, в беседе то и дело вспыхивают самые разные эпизоды из его жизни. В итоге и разговор получился обо всем. Но в первую очередь о случае. Или судьбе.

Случаи Коневского

Случай в жизни Коневского играл огромнейшую роль. Даже дело своей жизни он нашел случайно. Точнее, в роли случая выступила его сестра, врач-терапевт. Дело в том, что после демобилизации наш собеседник решил подать документы в Новочеркасский политехнический университет. Он видел массовые разрушения после войны и мечтал все это исправить. Для этого решил стать архитектором, несмотря на то, что до призыва в армию еще перед началом Великой Отечественной успел отучиться семестр на филфаке Ленинградского госуниверситета и семестр в Петрозаводском педагогическом. «Единственный институт, куда я не хотел поступать, был медицинский. Потому что в школе у меня были лучшие сочинения, и все предсказывали, что я буду заниматься литературой», — вспоминает свое первое, довоенное студенчество Анатолий Георгиевич.

Чтобы снова стать студентом и исполнить свою архитектурную мечту, нужно было подать зачетку и студенческий билет. Но их-то Коневский и не мог найти. А когда спросил у сестры, не видела ли она их, с удивлением узнал, что сестра уже все решила за брата и подала его документы в Сталинградский медицинский. Так желавший стать архитектором с уклоном к писательству юноша в итоге стал врачом (мы чувствуем, что читатель ждет сравнения с Антоном Чеховым и Михаилом Булгаковым, однако, учитывая чувство юмора и сарказм Анатолия Георгиевича, он дождется лишь сравнения с Франсуа Рабле и Григорием Гориным).

Анатолий Георгиевич почти с самого начала своей научной карьеры думал о трансплантологии. Другое дело, что в те годы это направление в медицине властью не приветствовалось, и свои первые эксперименты в Сталинградском медицинском хирург ставил во внерабочее время, попутно занимаясь своим прямым делом — усовершенствованием хирургической техники.

На первом послевоенном съезде хирургов СССР в 1958 году никому не известный молодой ученый из Сталинграда представлял личную работу по бесшовному соединению сосудов при помощи манжеток из декальцинированных трубчатых костей (помните школьный опыт, когда куриную кость вымачивали в кислоте, и та становилась гибкой?). Идея, пришедшая молодому хирургу после чтения трофейных немецких книг по медицине, до которых в Сталинграде никому не было дела, оказалась настолько удачной и интересной, что Коневский удостоился личной встречи с почетным гостем съезда, американским кардиохирургом Майклом Дебейки, пионером шунтирования. Дебейки очень заинтересовал способ быстро соединять кровеносные сосуды при операции, не пользуясь швом.

Лаборатория Коневского, который к 1964 году стал первым в Волгограде доктором медицинских наук, занималась изучением возможности пересадки сердца. Разумеется, на модельных животных. Эксперименты, проводимые медиками, заключались в следующем: хирурги пытались подсадить второе сердце собаке для улучшения работы всей сердечно-сосудистой системы. В конце концов, у миксины, к примеру, есть целых четыре сердца. Почему у собаки не может быть два?

Двухголовая собака

И здесь тоже вмешался случай. Знаменитая операция по пересадке второй головы собаке совершилась Коневским случайно. Безо всяких кавычек: готовая к операции бригада просто воспользовалась сложившейся ситуацией.

В один из дней 1964 года должен был состояться эксперимент. Только хирурги «намылись» (врачи именно так говорят о своих приготовлениях к операции), как случился форс-мажор. Дело в том, что щенок, сердце которого должны были пересаживать, уснул в тени колеса стоявшего у института грузовика. Ничего не подозревающий водитель вернулся на свое место, машина тронулась, и случилось беда — заднюю часть животного раздавило. А этот щенок был любимцем всей команды медиков. Анатолий Георгиевич слышал об опытах московского коллеги Владимира Петровича Демихова, создавшего первую в мире двухголовую собаку еще в 1954 году, и решился: попробовать экспромтом повторить эксперимент. И он удался! При всей своей кажущейся сложности операции на то, чтобы восстановить кровоснабжение головного мозга «второй» головы, хирурги затратили не более семи минут. Голову щенка пересадили на шею взрослой собаки вместе с передними ногами. Опыт Демихова был успешно повторен.

О своем предшественнике в области пересадки голов Коневский отзывается с огромным уважением: «Он великий трансплантолог, замечательный ученый, экспериментатор и изобретатель… но не хирург». Саму операцию по пересадке головы Коневский провел в разы быстрее Демихова, в первую очередь, за счет своей технологии бесшовного соединения сосудов.

Кстати, Анатолий Георгиевич бывал в лаборатории Демихова и даже ассистировал ему при трансплантации сердца у собак. Он рассказывает, что эта лаборатория вопреки ожиданиям оказалась очень бедной. Московский коллега провел целую серию операций, для которых придумал множество медицинских приборов «от бедности». По рассказам Коневского, к примеру, дыхание обеспечивалось пылесосом, а ритмичность подачи воздуха (читай – электричества на прибор) – посредством граммофона, игла которого проводила ток, а половина пластинки была покрыта проводящей фольгой. Но мировая научная общественность совсем не знала об этих опытах: по словам Коневского, Демихов весьма быстро стал невыездным — за то, что не умел держать язык за зубами.

Только поэтому, несмотря на «случайность» своей работы с собакой, именно Анатолий Георгиевич, а не Демихов, впервые представил «собаку-горыныча» в Европе. В 1968 году он читал лекции в Милане, Риме и Триесте через две недели после лекций о первой в мире пересадке сердца, которые читал великий Кристиан Барнард.

Телемедицина в 70-е годы

Несмотря на весь шум и всю «медийность» операции с двухголовой собакой, гораздо больше Коневский гордится своей работой, сделанной десятилетием позже. По-хорошему, именно он стал основоположником телемедицины в общественном здравоохранении в нашей стране. Как же? Извольте.

Дело в том, что первым внедрил электрокардиограмму во врачебную практику голландец Виллем Эйнтховен еще более века назад, за что получил в 1924 году Нобелевскую премию по медицине. Уже в 20-е годы прошлого века при помощи ЭКГ умели диагностировать многие тяжелые сердечные заболевания. Но еще в конце 60-х по всему СССР в «обычных» клиниках аппаратуры ЭКГ было мало, а специалистов, которые могли бы расшифровывать кардиограмму, еще меньше. И именно Коневский стал инициатором уникального для Советского Союза эксперимента: по районным больницам Волгоградской области поставили электрокардиографы, а также разработанную группой Анатолия Геогиевича аппаратуру для передачи и приема ЭКГ по обычным линиям телефонной связи.

«В один из дней 1968 года завоблотделом здравоохранения Александр Федорович Воробьев, по совместительству мой однокурсник, зашел в мою группу, где мы занимались созданием электронной аппаратуры для гражданской авиации и посетовал, что у нас тут столько электроники, а в области только в пяти из тридцати трех больниц есть электрокардиографы. Вот и дернул меня черт за язык сказать: мы создадим вам систему, которая обеспечит ЭКГ все больницы в области. Да, хомут я себе на шею надеваю исключительно легко», — улыбается Коневский.

Сейчас при нынешнем высокотехничном обеспечении даже самых «сельских» поликлиник это вызывает улыбку, но тогда эксперимент воспринялся как мегапрорыв. В итоге во всех 33 районных больницах снимали ЭКГ, которые поступали и расшифровывались в областном центре.

Первый год работы — и вот результат: 15 тысяч переданных кардиограмм и больше двум тысячам людей, у которых они были сняты, потребовалась профессиональная кардиологическая помощь.

За 10 лет работы накопилось около 150 тысяч кардиограмм людей, которые врачи не могли отснять раньше и, соответственно, раньше поставить правильный диагноз. Можно попытаться прикинуть, сколько жизней это сохранило. Кстати, в свои 94 Анатолий Георгиевич весьма современен: он гордится не только спасенными жизнями, но и тем, что смог разработать совершенно новое устройство, а также, что самое главное для любого исследователя со своим стартапом, довести его до производства и применения. Так что инновации — дело не только молодых. Орден «Знак почета», золотая медаль выставки «Здравоохранение-80» — достойная награда за создание такой системы.

Наш собеседник прощается с нами, желает счастья и успехов. «Вы молодые и доживете до того, когда сможете заменять себе органы по желанию», — грустно и радостно говорит он и вдруг внезапно целует одного из нас (угадайте кого!) в щеку. «А я еще могу нравиться студенткам!» — прищуривается он и быстрым шагом выбегает из библиотеки.

Авторы: Алексей Паевский, Анна Хоружая

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.