К 300-летию РАН. «Атомный» президент: 120 лет со дня рождения Анатолия Александрова

120 лет назад в небольшом населенном пункте Тараща Киевской губернии в семье мирового судьи Павла Петровича Александрова и его супруги Эллы Эдуардовны родился третий ребенок, Толик. Сегодня об этом человеке пишут многое.

Пишут о трех георгиевских крестах, которые получил он, будучи пулеметчиком в армии Врангеля — а потом попал в красноармейский плен и даже был приговорен к расстрелу.

Пишут о трех Звездах Героя Социалистического труда.

Пишут о молодом Курчатове, который представил Александрова классику Иоффе, который забрал Александрова в ЛФТИ и о первых работах его в области полимеров.

Пишут о работах Александрова и Курчатова по разминированию кораблей Черноморского флота. Конечно же, пишут, и о работах в области появления в стране атомного флота — как подводных лодок, так и атомных ледоколах — особенно потому, что именно 13 февраля 1954 года было утверждено техническое задание на первый в мире атомный ледокол «Ленин».

Пишут о многом, но как-то в тень уходит работа юбиляра на склоне лет: тот десяток с лишком лет, которые тот руководил Академией наук СССР. И руководство это было не формальным. Конечно же, Александров очень давно был «в структуре» Академии наук: с 1939 ЛФТИ входит в систему Академии, в 1946 году он возглавил Институт физических проблем РАН — вместо отправленного в подмосковную ссылку Петра Леонидовича Капицы, а в 1960 году академик Александров стал членом Президиума РАН. Следующие 15 лет активно Александров активно укреплял «ядерно-академический союз». Но на склоне лет Анатолию Петровичу пришлось еще активнее включиться в дела АН СССР.

В 1975 году 64-летний Мстислав Келдыш из-за проблем со здоровьем ушел в отставку с поста президента Академии. И руководство страны решило заменить его на 72-летнего Александрова. Коллеги Александрова вспоминают, что в избрании его главой АН СССР было несколько совсем непривычных деталей. Во-первых, Анатолия Петровича пришлось долго уговаривать занять руководящую должность — это делали в основном те, кто был связан с атомным проектом, как мирной, так и военной его составляющей: Юлий Харитон, маршал Дмитрий Устинов, даже уходящий с поста президента Мстислав Келдыш. А во-вторых, его избрание было самым «единогласным» — несмотря на то, что в СССР кандидатура руководителя Академии спускалась «сверху», стопроцентное «за» не достигалось никогда. Но Александров оказался самым близким к нему. И еще одна деталь: новый президент очень сильно удивлял коллег тем, что даже большие выступления в правительстве делал без бумажки. Шутили даже, что «этот академик не умеет читать».

За 11 лет Александров сделал достаточно много и многое в Академии поменял. Он «поломал» традицию отчета региональных отделений и академий наук в Москве — и с 1978 года проводил такие заседания по очереди «на местах». Он активно поддерживал новые научные и научно-технические направления: радиоастрономию, нейтринные исследования, лазерные работы, синтез новых трансурановых элементов, особенно можно отметить поддержку работы Жореса Алферова по гетеропереходам — за которые потом присудят Нобелевскую премию. И он точно знал, чем должна быть Академия.

Он считал, что «в Академии наук чрезвычайно важно сосредоточение сил именно на фундаментальных проблемах» и что «в Академии наук довольно много неактуальных работ, которые были актуальны и интересны лет 20-30 тому назад, а сейчас утратили всякое значение». Анатолий Петрович говорил, что «Чрезвычайно важно... прямо адресованное Академии наук СССР указание, что она должна быть центром теоретических исследований, координатором всей научной работы в стране... Надо уделить особое внимание усилению наших координационных возможностей, привлечению к работе по программам наряду с институтами Академии наук СССР институтов республиканских академий, Академии медицинских наук СССР, вузов и вузовских исследовательских учреждений». Звучит очень современно, не так ли? Жаль, что на президентстве Анатолия Петровича поставила крест Чернобыльская авария, за которую он взял единоличную ответственность — хотя обе комиссии не выявили его вины.

Однако опыт Анатолия Петровича, его научная универсальность, негаснущее до десятого десятка лет любопытство, его опыт организации науки и личный пример и сейчас очень актуальны.