Битва за пар

Могущественные покровители, судебные тяжбы, плен у индейцев, преподавание в Гарварде — это не несвязный набор фактов, а части истории, произошедшей в США на заре патентного права. Об этом — сегодняшний выпуск рубрики «История науки».

История изобретений и патентов не всегда была гладкой и ровной. Мы знаем много примеров, когда один и тот же механизм одновременно придумывали несколько человек или когда два инженера соревновались в решении интересной конструкторской задачи. Одна из таких (и даже гораздо более запутанных) историй — изобретение парового судна, ставшее редким казусом патентного права в США, разрешившимся 26 августа 1791 года.

Джон Фитч был мастером на все руки: и кузнецом, и ювелиром, и землемером, и часовщиком, и картографом, и оружейником. В молодости он успел послужить революции, изготовляя ружья и поставляя табак и пиво Континентальной армии. В эти годы Джон женился, открыл меднолитейную мастерскую, чтобы помогать американским войскам, но, когда англичане разрушили ее, снова стал искать средства к пропитанию. Для этого он стал работать землемером в Коннектикуте (где не преминул записать на себя 6,5 квадратных километров земли). В 1782 году Фитч попал в плен к индейцам, от них — к англичанам, но в итоге вышел на свободу.

После этих злоключений наш герой поселился в Пенсильвании, где ему впервые и пришла в голову идея построить лодку на паровом двигателе. Джон, скорее всего, преследовал материальную выгоду. Разочаровавшись в возможности получить финансирование от Конгресса, он начал активно продвигать свою идею в разговорах с власть имущими, в результате чего добился 14-летней монополии на использование паровых лодок в близлежащих реках.

От идеи до постройки Фитча отделяло довольно большое расстояние. Хотя он в жизни не видел двигателя Джеймса Уатта (потому что во всей Америке тогда не было ни одного, ведь Британия не хотела позволить бывшей колонии получить доступ к новым технологиям), он все же слышал о существовании такого механизма. Поэтому Фитч сконструировал собственную версию парового двигателя и прибегнул к помощи местного владельца часовой мастерской и бизнесмена Генри Войта, чтобы собрать работающую модель.

Первый запуск работающей модели, куда были приглашены члены Конституционного Конвента, состоялся на реке Делавэр в августе 1787 года. Судно (под стать характеру своего создателя) было названо «Непоколебимость». Еще несколько лет поработав над конструкцией и дизайном, Фитч и Войт остались довольны: теперь у них была лодка, которая приводится в движение веслами, работающими от пара. В зависимости от погодных условий, она могла развивать от шести до восьми миль в час, и изобретатели применяли ее для пассажирских перевозок между Филадельфией и Берлингтоном (по их собственным словам, лодка в среднем проходила 500 миль без каких-либо поломок и проблем).

Даже после этого получить патент на свое изобретение Фитчу оказалось не так просто. Другой инженер, Джеймс Рамзи, одновременно с ним работал над созданием своей лодки на паровом ходу. Он запатентовал свое изобретение в нескольких южных штатах, но, приехав в Филадельфию, нашел конкурента в лице Фитча. У них развязалась целая памфлетная война в местных газетах. Покровителем Рамзи был сам Джордж Вашингтон, которому инженер когда-то строил дом, за что Вашингтон порекомендовал его на должность в Patowmack Company, чтобы Рамзи руководил всеми работами по улучшению судоходства этой реки. Там он мог не только построить свою паровую лодку, но и изменить реку так, чтобы она стала проходимой для таких судов. Вашингтон видел испытания лодки Рамзи и даже оставил письменные тому подтверждения.

В то время федеральное патентное бюро было только что создано, и таких прецедентов еще не было, а законодательство еще не устоялось. Не были как следует оговорены ни правила, кого признать первым, ни требования к оформлению. Одни подавали заявки даже без рисунков механизма, у других был готов работающий прототип. Дело усложнилось тем, что Рамзи был не единственным соперником Фитча: одновременно с ними с очень похожими заявками обратилось еще несколько изобретателей.

Третий изобретатель, Натан Ред, окончивший Гарвард, предложил конструкцию двигателя для лодок, где пар находился под высоким давлением. Медик по образованию, оставшийся преподавать в Гарвардском университете, он захотел запатентовать свое изобретение в 1789 году, за 12 лет до того, как паровой двигатель в такой форме вообще стал известен. Позднее такой двигатель произведет революцию в технологиях, приводящих в движение не только суда, но и наземный транспорт. Это не стало последним его изобретением, через десять лет он придумал машинку для стрижки ногтей, а в 1817 году запатентовал вращающийся паровой двигатель.

Четвертым изобретателем, претендующим на первенство в этом вопросе, был Джон Стивенс. Он был сыном известного политика и предложил свою конструкцию парового двигателя, который позже нашел применение в локомотивах. Он-то и был тем, кто повлиял на находящееся еще в зародыше патентное законодательство.

Памфлеты Рамзи коснулись не только Фитча, но и Энгельгардта Круза из Балтимора. Круз, по его словам, занимался какими-то юридическими делами в Шепардстауне, когда познакомился с Рамзи. Рамзи привел нового приятеля в свою мастерскую и показал цилиндр двигателя, который собирал в тот момент. Вскоре после этого Круз тоже создал паровой двигатель, но уже для водяной мельницы, чтобы поднимать воду вверх при вращении колеса, и, разумеется, решил его запатентовать.

Еще о двух участниках этих разбирательств неизвестно практически ничего. В итоге, используя все средства, связи и влияние своих покровителей, ни один из участников не смог доказать свое превосходство. Мнение патентной комиссии склонялось то в одну, то в другую сторону, словно маятник, но первенство так и не было установлено. Комиссия приняла соломоново решение, выдав патенты всей этой компании в один день, 26 августа 1791 года.

Судьбы изобретателей после этого разошлись. Фитч, веривший, что однажды 100-тонные лодки поплывут по рекам и морям, отчаялся увидеть воплощение своей мечты, всю жизнь промучившись в бедности и потеряв такую желанную монополию, ушел в запой. Когда у него начались проблемы со здоровьем, врач выдал ему дюжину пилюлей с опием для обезболивания. Фитч принял их все, возможно, запив алкоголем, из-за чего и умер.

Рамзи переехал в Англию и начал строительство новой лодки, но не дожил до его окончания. Его «Колумбийская дева» была спущена на воды Темзы уже после его смерти. Джон Стивенс и Натан Ред нашли себя в государственной службе, а про дальнейшую судьбу Круза и вовсе известно мало. Зато известно, что через двадцать лет их идея обрела популярность: появилась паровая лодка Роберта Фултона, более успешного в коммерции и продвижении своих изобретений, чем его предшественники. Но это, как говорится, уже совсем другая история.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.