Андрей Никитин: научно-технологический ландшафт Новгородской земли только формируется

Десятилетие науки и технологий затрагивает все регионы нашей страны. И поэтому мы решили поговорить о науке с теми, кто отвечает за жизнь каждого субъекта федерации — российскими губернаторами. Спецпредставитель Десятилетия науки и технологий Алексей Паевский намерен побеседовать со всеми главами регионов — и начал он с Андрея Никитина, губернатора Новгородской области.

— Расскажите про Ваши собственные отношения с наукой, как Вы относились к ней в школе и как сложился Ваш путь в дальнейшем? Знаю, у Вас есть ученая степень.

— Да, я — доктор экономических наук. На самом деле, я — гуманитарий, и моими любимыми предметами в школе были литература, история и география. Можно сказать, что я уважаю точные науки, образно говоря, испытываю восторг неофита перед чем-то непознаваемым. Я учился по специальности «Государственное и муниципальное управление», и, конечно, мне всегда была интересна область знаний на стыке экономики, социологии и теории управления. То есть все, что связано с тем, как команда влияет на экономику. Собственно говоря, тема моей кандидатской диссертации касается организационных изменений, то есть посвящена вопросу того, как культура и повестка организации меняется в зависимости от людей. Другими словами — как люди меняют мир, и как мир меняет людей. После этого у меня был небольшой двухлетний перерыв, после которого я защитил магистерскую диссертацию в Стокгольмской школе экономики и уверенно пошел к докторской. Примерно в этот период я стал генеральным директором Агентства стратегических инициатив, где в рамках инвест-рейтинга мы работали с региональными командами. Мы оценивали, как руководящие команды могут ухудшить или улучшить положение тех или иных регионов.

В этом ключе у меня был как-то разговор с одним высокопоставленным человеком, который сказал, что мой рейтинг нереалистичный, поскольку, условно назовем, некий регион А точно более развит, чем регион Б, а в моем рейтинге оказалось наоборот. На это я ответил, что высокий уровень региона А обеспечивается наследием советской эпохи, а сегодняшняя руководящая команда его скорее тратит, чем сохраняет и развивает. В регионе Б, напротив, изначальный базис был гораздо ниже, но, тем не менее, люди очень стараются, и видно, что из малого добиваются хороших результатов. То есть этот рейтинг оценивает не базовые экономические параметры, а динамику. Именно поэтому и получается, что регион Б в моем рейтинге оказывается действительно впереди. К сожалению, я не успел завершить этот рейтинг в связи с тем, что стал губернатором, и работе стали препятствовать некоторые этические принципы, а именно то, что другие губернаторы стали теперь моими коллегами.

В результате я, наверное, больше года потратил на то, чтобы сохранить смысл диссертации и уйти от эмоциональных оценок, но при этом не потерять саму историю. Это было важно еще и потому, что до моего исследования научная работа, посвященная вопросу региональных команд и их влиянию на развитие регионов, судя по всему, была вообще одна. В 1980-е годы в США проводилось исследование того, как команды штатов влияли на их экономику и развитие. Поэтому мне было очень интересно писать свою работу. Рецензию на мою диссертацию писали в том числе крупные иностранные университеты. Этот момент был важен тогда еще и потому, что участились случаи покупки диссертаций чиновниками. Чтобы защититься от каких-либо нападок, я обратился в РАНХиГС и договорился с Владимиром Александровичем Мау о том, что моя диссертация будет заранее выложена в Интернет и что будет проводиться прямая трансляция моей защиты.

Я являюсь преподавателем одного из факультетов РАНХиГС, но вот уже шесть лет я нахожусь в неоплачиваемом отпуске. С одной стороны, мне очень нравится преподавание, и я бы хотел этим заниматься, но с тем графиком, который у меня есть сегодня, качественно делать это невозможно. Поэтому мы договорились с руководством факультета, что с момента моего назначения на должность врио губернатора Новгородской области я на факультете работать не буду, но сохраню свою должность. Соответственно, сейчас я имею звание доцента этой кафедры.

Что касается отношений с наукой, то, безусловно, я не практик, но для меня наука значима, поскольку она дает навык анализа данных, навык формулирования определенной логики и идей. Этот методологический аппарат очень удобно использовать в реальной жизни. Я практически применяю его в своей работе.

— За шесть лет на должности губернатора Новгородской области Вы успели изучить и даже усовершенствовать технологический ландшафт Новгорода. Как можно оценить сегодня Новгород с точки зрения науки и технологий? Чем можно гордиться, а в каком направлении еще предстоит работать?

— Самое интересное в ландшафте Новгорода — это то, что он только формируется, и очень надеюсь, что это происходит впервые. Дело в том, что исторически Великий Новгород практически не был (за рядом исключений) центром каких-либо разработок и технологий. Он был платформой для сборки конечных продуктов: телевизоров, магнитофонов, разного рода специальных изделий. И в местных вузах — а это был филиал ЛЭТИ, педагогический вуз и сельскохозяйственный институт — готовили специалистов не в сфере науки, а по прикладным направлениям. Поэтому решение, которое было принято в 1993 году — на тот момент оно было совершенно нетипичным — объединить все в один университет позволило создать особую среду, в которой и стали появляться научные разработки. С нуля был создан медицинский факультет, появились развитые гуманитарные направления: археология, история, журналистика. Сегодня мы видим, что молодежь начала создавать интересные проекты, связанные с наукой. Это и разработки в сфере радиоэлектронной борьбы, которые очень актуальны в современных технологических условиях. Также есть интересные наработки на стыке цифровизации, радиоэлектроники и медицины. Это разного рода медицинские датчики и сенсоры. Хорошим примером подобной практики является Томск, наличие самых разных университетов в котором позволяет ученым создавать проекты на стыке дисциплин. Более того, мне кажется, что это наиболее востребовано сейчас.

У меня в принципе есть некое внутреннее убеждение, что после Леонардо да Винчи мир развивался по пути специализации, и Леонардо был последним примером человека-универсала, который умел все. Но сейчас мы живем во втором научном Ренессансе, и больше нельзя быть, например, исключительно медиком и не знать математики и программирования. Если гуманитарий хочет на хорошем уровне изучать тексты и работать с большими массивами информации, то ему просто необходимо уметь применять алгоритмы искусственного интеллекта в области поисковых систем. Археологи же, например, должны работать с различными естественнонаучными технологиями. То есть сейчас явно происходит синтез наук. И то, что мне хотелось бы видеть в Новгородском университете, — это как раз такой синтез.

Еще очень важно добавить, что классической науки в нашем регионе раньше не было. По большому счету, долгое время здесь был только небольшой НИИ сельского хозяйства, но по-настоящему серьезной исследовательской базы не было. Она начала формироваться только с образованием университета.

— В Новгороде один единственный крупный вуз, что не очень типично для других регионов России. Как Вы думаете, в чем плюсы и минусы такой ситуации?

— Плюс, конечно, в максимальной доступности поддержки с нашей стороны. Однако, действительно, у любой медали две стороны. Вызов, который сегодня стоит перед университетом, — это наличие внутренней конкуренции за качественный проект. Если мы не можем сделать три университета, то различные кафедры или институты в рамках всего одного должны между собой конкурировать за результаты и разработки.

— Что Вы можете сказать о конкуренции с соседними регионами?

— На этом уровне есть конкуренция за талантливых детей и за талантливых профессоров. Но в то же время, безусловно, есть и коллаборация в области научных знаний. Перед нашей страной стоит слишком много вызовов, чтобы устраивать бессмысленную конкуренцию. Приведу очень яркий пример. Еще с 1990-х годов региональные вузы увлеклись созданием множественных факультетов менеджмента и экономики. К сожалению, их выпускники очень часто пополняют ряды официантов и барменов. Просто, по-моему, менеджер — это скорее не профессия, а должность. Конечно, у нас тоже есть институт экономики, и я с уважением отношусь к труду преподавателей, которые здесь работают, но никогда детям не советую идти на экономику. Сейчас у нас есть совместный проект с Высшей школой экономики, и наши студенты смогут обучаться по программе двойного диплома. При этом мы — вторые, мы — ведомые одним из лидеров в области экономического образования в нашей стране. Нашему институту экономики сейчас предстоит очень непростой процесс, потому что преподавателям придется пройти отбор, тестирование, дополнительное обучение. Но зато дети, которые будут поступать сюда сейчас, получат те знания по экономике, которые позволят сделать ее профессией, а не просто красивой корочкой о высшем образовании. У нас есть подобные совместные проекты с ИТМО и другими ведущими вузами. Мы готовы учиться, и это счастье, когда есть у кого учиться.

— Сейчас у вас есть два важных проекта, которые своего рода мостиком идут от университета. Это Новгородская техническая школа (НТШ) и научная долина «Интеллектуальная электроника — Валдай».

— Для начала поясню, как они соотносятся между собой. НТШ — это просто здание, по сути, название объекта. А вот его сущность — это долина, то есть управляющая компания, налоговые льготы, определенные правила, которые регулируются отдельным федеральным законом. Таким образом, долина (ИНТЦ) «Интеллектуальная электроника — Валдай» располагается в здании под названием «НТШ» и еще на нескольких объектах региона. В НТШ локализуется часть лабораторий НовГУ, университетский лицей, и все это существует в рамках долины. Когда мы строили НТШ, где-то на этапе закладки фундамента я подумал: «А как же мы будем этим управлять? Было понятно, что мы строим какое-то здание, но не было ясно на тот момент, что с ним дальше делать: то ли просто отдать университету, то ли создать на его основе какую-то отдельную юридическую сущность». Если второе, то возникает вопрос о ее финансировании. И опираясь на закон об инновационных долинах, одному из наших сотрудников на встрече Президента с учеными в Череповце в феврале 2020 года (вы, по-моему, тоже там были) удалось предложить этот проект. После очень непростого этапа обсуждения с министерствами, мы получили статус инновационной долины. Сегодня мы вторые по количеству резидентов после долины МГУ.

— В названии долины сейчас фигурирует наименование Валдай. Она должна объединять Новгород и Валдай?

— Да, действительно, на Валдае есть территория, зарезервированная под инновационную долину. На самом деле, я — большой противник освоения бюджетов и строительства каких-либо объектов только ради объектов. То есть, существуют вещи, до которых нужно дозреть. Университет, конечно, еще не полностью себя реализовал, и долина себя не полностью реализовала, но в 1990-е годы вокруг озера Валдай обустраивалось очень много различных участков, и один из них, в одном из самых красивых мест, как раз остался за долиной. Он ждет ее, и она туда обязательно придет. Сейчас на Валдае создается федеральный медицинский центр, а также завод, который занимается военной оптикой, беспилотниками с приборами ночного видения. То есть там явно идет развитие, и под него у нас есть участок прекрасной земли.

— Когда мы говорим о новгородской науке, нельзя не упомянуть историческую науку. Новгород — это археологический Клондайк, но большую часть раскопок здесь проводят московские и петербургские группы. Как происходит взаимодействие местного и федерального уровней в области науки и памятников культуры? Не попадают ли местные археологи в тень крупных столичных команд? Не стоит ли более активно развивать здесь местные команды?

— Это очень правильный вопрос. Если говорить о федеральных объектах, то здесь хочется выразить огромную благодарность Министерству культуры. У нас с ним полное взаимопонимание относительно ценностей, национального мирового значения объектов. Мы все делаем сообща. Буквально недавно я обращался к Президенту с просьбой дополнительно поддержать наш музей в части определенных объектов, памятников архитектуры, которые требуют реставрации. Он дал соответствующее поручение. В независимости от того, какие это объекты — федеральные или региональные, это часть города. Для людей не важно, какую они имеют ведомственную принадлежность, важно, чтобы эти объекты были наполнены каким-то содержанием и сохранены.

Если мы говорим об археологии, то, безусловно, есть некоторый снобизм со стороны московских и петербургских археологов, и есть обида со стороны новгородских специалистов. Здесь образуется своего рода замкнутый круг. Москвичи, например, говорят: «Вы будете копать, когда у вас будут профессиональные археологические команды». Новгородцы же отвечают: «А как они появятся, если мы не копаем?». Но, к счастью, эта ситуация меняется, в том числе благодаря тому, что многие новгородские предприятия поддерживают университет и его проекты. Например, у университета появился грантовый фонд. Учитывая, что финансирование археологических раскопок — дело не очень дорогое, но важное, это значит, что появился инструмент влияния на те или иные археологические проекты в регионе. Есть такие прекрасные проекты, как, например, раскопки Немецкого двора. Этот проект состоялся благодаря инициативе заместителя директора Института археологии РАН Петра Гайдукова. Будет организован археологический парк, университет даст грант на проведение раскопок, и студенты будут участвовать в них. Я считаю, что не надо, на самом деле, ничего делить и отнимать, нужно просто вырастить тех людей, которые могли бы и планировать и возглавлять раскопки. Я верю в органический рост.

— Давайте теперь поговорим о Десятилетии науки и технологий в России. Напомню три основные задачи Десятилетия. Они сформулированы достаточно витиевато, но если упростить, то первая — это привлечение молодежи в науку. Вторая и, на мой взгляд, одна из самых неординарных и самых важных, — сделать так, чтобы ученые приняли участие в решении насущных задач в жизни государства и общества. Третья задача — популяризация науки. Вопрос собственно состоит в том, что в этой сфере делает регион, чем он может похвастаться и что планирует развивать?

— Начну с привлечения молодежи в науку. Три года подряд в нашем регионе наблюдается позитивная миграция населения. На 80% — это дети, которые приезжают учиться в наш университет и новгородские колледжи. Я очень надеюсь, что, несмотря на все тенденции, мы не уйдем в минус по 2022 году. Безусловно, привлекать в науку нужно интересными проектами. Например, НТШ — это проект по привлечению молодежи в науку, потому что в одном месте студент может и учиться — не в теории, а на реальных задачах, — а затем и найти работу в тех лабораториях и компаниях, которые там есть. У нас в университете ряд лабораторий привлекает очень серьезные НИР и НИОКРы. Привлекать молодежь в науку — это ставить перед ней реальные задачи. Нам это удается делать за счет проекта Новгородской технической школы. Кроме того, безусловно, наука должна быть в школах. Нужны медико-биологические классы, агро-классы, космо-классы. Сейчас мы работаем над проектом агро-классов, связанных с селекцией и генетикой. Также совместно с Министерством просвещения мы проведем часть национального чемпионата, связанную с профессиями будущего для школьников, в Новгороде. То есть профессии будущего, наука будут здесь.

Относительно второй цели ответ примерно тот же. Это НТШ. С точки зрения задач страны, у нас есть прекрасный проект «Город — университет», в рамках которого наши студенты занимаются урбанистикой и ландшафтным дизайном. Здесь очень много проектов, связанных с прикладными вопросами, интересными для города, в первую очередь для Великого Новгорода.

Что касается популяризации науки, у нас будет очень интересная конференция, связанная с археологией и новыми технологиями. Мы организуем ее совместно с Курчатовским институтом. Это, пожалуй, будет самый главный проект года, посвященный популяризации. Развить новгородскую археологию и местные археологические группы можно, предложив новые решения и технологии. У нас сейчас есть три больших гуманитарных коллаборации: с МГИМО, Курчатовским институтом и ВШЭ. Еще один крупный проект, о котором, наверное, уже пора говорить открыто, — это филиал Политехнического музея. Здесь будут рассказывать об истории новгородской радиоэлектроники. Кроме того, с Политехом мы будем максимально коллаборировать по вопросу организации выставок. Меня всегда восхищало инженерное творчество, и мне кажется, что в городе с огромным количеством памятников и объектов культуры иногда нужно от них отдыхать.