«Очень многие стремятся приватизировать страдания»

О безразличии

22 января в Государственном академическом университете гуманитарных наук в Москве прошла дискуссия «Нацистская истребительная политика: память через десятилетия». Ее спикерами выступили директор фонда «Историческая память» Александр Дюков, научный руководитель Центра изучения Израиля и диаспоры Алек Эпштейн, и заместитель ректора Московской духовной академии протоиерей Александр Абрамов.

«Молодое поколение не всегда понимает, почему та победа была великой победой», — отметил модератор дискуссии, ректор ГАУГН Денис Фомин-Нилов. Он обратил внимание присутствовавших на то, что Вторая мировая война значительно отличалась от любых других войн, так как она велась не за территории или ресурсы, а за выживание целых народов. После чего передал слово спикерам.

«Мы празднуем событие, которое произошло, в общем, случайно», — заявил в начале своей речи Алек Эпштейн. По его мнению, за все время существования Освенцима никто не собирался освобождать этот лагерь. То, что советская армия захватила его, объясняется только его расположением на пути наступления. Точно так же войсками игнорировались и другие лагеря на территории Польши. «Ни войска союзников, ни американцы, ни англичане, даже советская армия — никто никогда элементарно не разбомбил железнодорожное полотно, которое везло узников в Освенцим», — подчеркнул социолог Эпштейн. Такое заявление вызвало недоумение присутствующих экспертов, которые, в отличие от него, были историками. Научный сотрудник Научно-просветительного центра «Холокост» Роман Жигун отметил, что освобождение лагеря было хорошо подготовлено. В качестве доказательства он напомнил о врачах, которые в тот же день оказали медицинскую помощь тысячам пленных.

«Главный урок, который нам надо из всего этого извлечь, — то, что, когда происходило уничтожение людей, всем было наплевать. Именно этого мы должны никогда больше не допустить», — считает Эпштейн. Спикер вспомнил случай с кораблем «Сент-Луис», на котором плыли сбежавшие из Германии люди. Его не приняли на Кубе, в США и Канаде, в результате чего корабль вернулся в Германию, а многие его пассажиры в дальнейшем погибли. В итоге единственной страной, которая принимала беженцев из Германии, была Доминиканская Республика. «Главный урок, который мы должны извлечь из Холокоста, это то, что не бывает в такой ситуации “чужой” войны. Нельзя остаться с чистой совестью, когда не помогаешь тем, кому больше помочь некому», — утверждает эксперт.

Эпштейн обвинил в еврейских бедах Великобританию, которая не создала вовремя независимый Израиль и устанавливала иммиграционные квоты в свои владения на Ближнем Востоке. «Там можно было спасти всех погибших в Холокосте до единого, потому что сейчас в Палестине проживает гораздо больше человек», — заявил Эпштейн.

О различии

И снятие блокады Ленинграда, и освобождение концлагеря в Освенциме произошли в один день, только с разницей в один год, начал свое выступление Александр Дюков. И сделали это одни и те же войска. «Эти пересечения, с одной стороны, кажутся случайными. С другой стороны, они, на мой взгляд, совершенно не случайны. Холокост, массовое уничтожение евреев Европы, был одной из форм нацистской войны на уничтожение, нацистской истребительной политики. Были и другие формы, направленные против тех, кто казался нацистам “низшими расами”», — заявил Дюков. Он рассказал, что борьба с евреями протекала постепенно, в разных формах. Сперва это было ограничение их прав, затем заселение в гетто, а потом и полноценное уничтожение.

В отношении славян эта истребительная политика объяснялась борьбой за «завоевание жизненного пространства». Для того чтобы «освободить» земли, нацисты отправляли в концлагеря всех молодых мужчин. Из 3,7 миллиона человек призывного возраста уже к началу 1942 года было уничтожено два миллиона. Также они отнимали у населения продовольствие, чтобы снабжать себя. И то, что из-за этого могут погибнуть десятки миллионов, их не смущало.

Вся политика Германии была тесно связана с идеологией. Например, нацисты считали евреев «биологической силой еврейско-большевистского режима». А советские евреи считались даже хуже евреев других стран, с которыми обходились более жестоко. Это влияло на отношения Германии с СССР. Большую роль играла и расовая теория, по которой восточные славяне были одной из худших рас.

«Холокост — это уникальное явление. Это пример жесткого преследования по национальному принципу от дискриминации к полному уничтожению. Это пример, который можно вешать на стенку и по которому показывать школьникам, к чему приводит расовая ненависть», — считает Дюков. Но при этом, отметил он, будучи уникальным явлением, Холокост остается частью нацистской истребительной политики. Именно поэтому преступления нацистов не нужно разделять по народам. «Очень многие стремятся приватизировать страдания», — согласился с ним протоиерей Александр Абрамов. Это общая трагедия, о которой должны помнить все вне зависимости от национальности. «И открытие памятника блокаде Ленинграда, которое состоится в Иерусалиме на этой неделе, — важный шаг в этом направлении», — подчеркнул Дюков.

Он осудил страны, которые отказались присутствовать на приуроченной к дню памяти жертв Холокоста конференции глав государств в Израиле. Отдельно Дюков отметил лидеров Польши, Литвы и Эстонии. «И когда мы смотрим на эти страны, мы видим, что все они имеют те или иные проблемы в области либо сохранения памяти о Холокосте, либо реституции еврейской собственности», — сказал Дюков. В Польше и Латвии, напомнил он, вопрос о возврате еврейской собственности все еще не решен. А в Литве, хоть с этим и разобрались, есть другая проблема — героизация литовских коллаборационистов на государственном уровне. Это делает процесс мемориализации Холокоста неоднозначным, считает Дюков.

И в завершение своего выступления директор фонда «Историческая память» предложил присутствующим «решить задачку». Он рассказал о специальных отрядах (айнзатцгруппах — Indicator.Ru), которые должны были убивать евреев на оккупированных территориях СССР. Всего их было четыре, каждый со своей зоной действия: Прибалтика и Ленинградская область, Белоруссия, Украина, южные регионы России. Они были примерно одинаковы по численности, получали одинаковые приказы и использовали одинаковую методику. Однако результаты их деятельности были разными. Отряды в Прибалтике, южных регионах России и на Украине были гораздо эффективнее, чем в Белоруссии. Причина этого, рассказал Александр Дюков, заключалась в готовности населения сотрудничать с этими отрядами, осуществлять за них грязную работу и убивать своих соотечественников. «Смотреть нужно не только на нацистов, но и на соучастие в Холокосте, осуществлявшееся людьми, которые не были ни нацистами, ни даже немцами. Это были русские, латыши, эстонцы, украинцы и представители многих других народов. Это трагическая страница, которую нужно учитывать при изучении истории Холокоста и нацистской истребительной политики», — резюмировал Дюков.

«Я считаю, что в этой дискуссии очень недостает того, чтобы отбросить политкорректность, потому что все время витает опасение кого-нибудь как-нибудь обидеть или сказать что-нибудь не то», — высказался протоиерей Александр Абрамов.

По его мнению, численный подход в определении того, насколько ужасны были разные лагеря, неверен. Любой из них был страшен вне зависимости от количества погибших. «Я совершенно согласен с тезисом Александра Дюкова относительно того, что мы не можем отделять аспект Холокоста от прочих аспектов истребительной политики нацистов, хотя каждый из этих аспектов по-своему отвратительно уникален», — высказался Абрамов. Кроме того, по его мнению, Холокост в современном мире не может быть средством самоидентификации наций. «Потому что каждый народ, формируя мифологию своей собственной исторической памяти, будет стигматизировать других и обелять себя», — объяснил он.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.