КМУ-22: Российско-иранский диалог

«Диалоги напрямую между гражданами стран зачастую играют более важную роль, чем любые формальные соглашения», — подчеркнул модератор сессии, помощник президента России Андрей Фурсенко. У сессии не было определенной темы. Обсуждалось сотрудничество по разным направлениям, которые будут интересны обеим сторонам. В конце Фурсенко высказал предложение: может быть, следует — даже на базе «Сириуса» — создать площадку, «которая сможет собирать предложения разных организаций двух стран и затем передавать их партнерам — и университетам, и Академиям наук».

Направление дискуссии было предложено выделить Сейеду Мохаммаду Маранди, профессору факультета иностранных языков и литературы, проректору по международной части Тегеранского государственного университета. Маранди начал дискуссию так: мы — «клуб стран, которые находятся под санкциями».

«Благодаря санкциям и мы многого достигли», — заявил Маранди. Россия, по его мнению, может использовать опыт Ирана, а санкции дают новые возможности, хотя «у Ирана за последние десятилетия были очень сильные финансовые кризисы из-за санкционного режима <...> Мы надеемся цивилизованно привести российские компании и ученых работать в Иран». «Я думаю, что нет никаких проблем, не стоит тревожиться», — подчеркнул Маранди, говоря про санкции и дальнейшее развитие страны в их условиях. Но, чтобы развивать сотрудничество, банально нужно наладить доступ ученых Ирана к научным центрам России: «Нам нужны прямые самолеты в Татарстан, в Сочи и в другие города», — Маранди указал на дополнительные сложности для общения между научными работниками двух стран.

Маранди отметил возможную экономическую выгоду сотрудничества: он надеется, что будут построены логистические «коридоры» между Россией и Ираном, через Каспийское море и Персидский залив. Такие коридоры, по его словам, помогут российскому товарообмену с Востоком и с Африкой, и обе стороны, Иран и Россия, получат с этого дивиденды.

Практическое применение

Владислав Панченко, доктор физико-математических наук, вице-президент «Курчатовского института» и вице-президент РАН, перешел к более научной теме: «При формировании общности двух стран, очень разных по своей структуре, по своей ментальности, крайне важно сотрудничество именно в фундаментальных исследованиях». Уже есть успешный опыт сотрудничества в этой области. Последний конкурс, который Российский фонд фундаментальных исследований провел совместно с Фондом Ирана, привлек почти 400 заявок.

Существует, например, важный объект для совместных исследований. Это Каспийское море. «Может быть, подумать нам вместе над созданием некоего биосферного резервата (заповедника. — Прим.)», — высказался мнение Панченко, говоря о Каспийском регионе, экологически очень уязвимом. Логистические коридоры важны, но, говорит Панченко, хорошо бы сделать такую природную культурную зону — в районе с развитым нефтяным промыслом, что оставляет свои следы на экологии Каспии.

В последние годы правительство РФ выделило огромные суммы на «мегасайенс» — крупные международные исследовательские комплексы: «Математические центры мирового уровня, генетические программы, программа синхротронных и нейтронных исследований», — перечисляет Панченко. Многие из этих проектов открыты для участия зарубежных ученых.

Молодые ученые поделились рассказами о своих исследованиях. Кази Сохаг, старший научный сотрудник Института экономики и управления УрФУ, — лидер с российской стороны проекта, посвященного моделированию зависимости цен на углеводороды и фискальной стабильности на примере экономики России и Ирана. Фискальная политика — это налогово-бюджетный сектор, то, как правительство страны контролирует экономику через изменение величины расходов или доходов госбюджета. Туда входят манипуляции с налогами и субсидирование, например.

Так, в ходе моделирования команда ученых пришла к выводу: 2000-е — годы экономического роста в сравнении с 1990-ми, но были откаты в 2009 и в 2015 году. В 2015 году падение экономики могло быть связано с санкциями после присоединения Крыма. Тем не менее, во время ковида — коронакризис — без новых санкций также ухудшилась экономическая ситуация на 2%. Сейчас же, предсказывается, российская экономика может упасть по разным оценкам на 3,5–7%. Получается, объясняет Сохаг, санкции в случае с Россией не достигли цели. Причины указывает исследование его команды: до санкций был большой приток денег от продажи углеводородов — нефти и газа, и в последние месяцы, при дефиците бюджета, правительству не нужно было искать средства во внешних источниках. Накопленного с продажи углеводородов — пока хватает. Кроме того, исследователи отметили положительные результаты недавних решений в монетарной, денежно-кредитной, политике. «Я верю, что должны быть положительные моменты в долгосрочной перспективе», — отмечает Сохаг.

О научном партнерстве с Ираном говорила и Татьяна Денискова, ведущий научный сотрудник НИИ животноводства имени Л. К. Эрнста. НИИ работает вместе с коллективом профессора Али Исмаил-Заде в области применения геномных технологий — изучение взаимосвязи локальных иранских и российских пород овец.

В рамках исследования впервые было установлено, что иранские породы и российские грубошерстные овцы имеют общих предков. Такой обмен геномными компонентами, считают ученые, возник из-за Шелкового пути, который лежал и на территории Ирана, и современной России. Статья дает понимание, как проходила миграция — как передвигался домашний скот по Евразии.

У российско-иранской команды есть и другой проект — поиск генов, которые могли бы отвечать за многоплодие у овец. Денискова отмечает, что в Иране есть проблема — малоплодие овец, и иранские фермеры заинтересованы выводить новые породы при сотрудничестве с российскими животноводами.

«Разработка оптических технологий для медицинской визуализации, диагностики и лазерной терапии» — еще одна совместная — мультимодальная — работа иранских и российских исследователей. Проект представляют Изабелла Серебрякова, аспирант СГУ имени Н. Г. Чернышевского, и Мохаммад Самани, студент университет имени Шахида Бехешти. Серебрякова уточняет: «исследование было поддержано российско-иранским грантом».

Молодые ученые исследуют опухоли молочных желез. Команд работает с мышами. Результат, которого они достигли, — «более широкий спектральный диапазон, который позволит повысить диагностическую чувствительность диагностики». Другими словами, — повысить точность диагностики и эффективность терапии.

«Аспект гуманитарного взаимодействия»

О российско-иранских культурных контактах рассказал Зейнаб Гасеми Тари, доцент Тегеранского государственного университета. Она отметила «пропаганду» и «давление» на Иран: Иран был выключен из международной системы. По ее словам, вероятно, во внешнем мире за пределами Ирана «мы слышим» только о «ядерной программе Ирана»: «нет информации о культуре, искусстве, спорте в Иране <...> то же самое относится к России <...> сегодня такие же санкции накладываются на Россию». Гасеми Тари подчеркивает, что Иран и Россия должны наладить обмен в экономической и научной среде.

Лана Раванди-Фадаи, доцент кафедры современного Востока и Африки РГГУ, руководитель Восточного культурного центра, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, также говорит об «уже успешном сотрудничестве России и Ирана» в науке: взаимодействуют вузы, есть успешные проекты. Однако она указывает: «у иранцев сильно развита историческая память» — можно вспомнить историю российско-персидских отношений, и эпохи «сотрудничества», и конфликты, и войны. И, хотя с 2016 года иранский школьник может выбрать иностранный язык для изучения — в том числе русский, «привить» интерес учащимся в Иране к России сложнее, чем российским школьникам и студентам — к Ирану, отмечает Раванди-Фадаи. («Сейчас очень мало в Иране людей, которые говорят по-русски», — заметит позже в ходе дискуссии профессор Маранди). Раванди-Фадаи ставит вопрос об усовершенствовании программ изучения языка — персидского в России и российского в Иране. Так или иначе, на уровне высшего образования в России, отмечают эксперты, сильная школа как иранских языков, так и компьютерных технологий, необходимых для лингвистических исследований.

Автор: Виталина Деркач