Илья Бозо: головокружение от успехов было, но старшие товарищи мне помогли

_— Давайте начнем с прошлого года. Вы получили премию «Технопрорыв». За что? _

— У нас все-таки медицинская тематика. Мы получили премию за разработку ген-активированного материала: мы разрабатываем материалы для улучшения регенерации костей. Такие специальные изделия могут применяться в разных областях хирургии: челюстно-лицевой хирургии, травматологии и ортопедии, нейрохирургии. Собственно, у нас в разработке новый класс таких изделий. Большинство костнопластических материалов, доступных для клинической практики, не способны стимулировать регенерацию костной ткани; они просто «механически» восполняют дефекты и оптимизируют процесс. А наши материалы содержат в себе особую фармацевтически-активную субстанцию, которая как раз усиливает регенерацию через запуск роста сосудов. Название, конечно, получилось громкое «Первый в мире ген-активированный материал», потому что по факту реально с таким классом фармацевтических субстанций доступных для клинической практики больше нет; есть только у нас - в России.

— А этот материал уже на рынке, да?

— Да. Еще в 2019 году мы получили регистрационное удостоверение и где-то с 2020 года, прямо в пандемию самую, начали его активно применять в практической хирургической работе.

— Вы упомянули страшное слово «ген-активированный», что это значит?

— Это тактический местный вариант генной терапии. Мы используем фрагмент молекулы нуклеиновой кислоты как бы с «чистым геном» - в нашем случае геном сосудистого эндотелиального фактора роста.

— Это ДНК или РНК?

— Это ДНК. Кольцевая молекула ДНК - плазмида. Мы размещаем их в самых различных биорезорбируемых материалах-матрицах. Для самых разных показаний. Это могут быть твердые материалы, или это могут быть гели, мембраны и т.д. Первый вариант изделия сделан на основе гранул октакальциевого фосфата, созданного коллегами из ИМЕТ РАН.

— А выход на мировой рынок планируете?

— Планируем, мы как раз сейчас находимся в стадии формирования бизнес-плана по американскому, европейскому и ближневосточному рынкам… Для нас это очень серьезный шаг, совсем другие деньги, необходимые для процедуры регистрации. Поэтому взвешиваем, смотрим.

— Сама по себе разработка такой штуки была сделана сегодня исключительно «Гистографтом» или это какой-то консорциум компании?

— В биотехе что-то сделать в одиночку вообще сложно. Основной сценарий для таких стартапов как «Гистографт» – это эффективные кооперации, позволяющие синергировать компетенции самых разных участников. В работе участвует ПАО «Институт стволовых клеток человека», владеющее технологией создания и производства ген-терапевтических препаратов, являющееся, кроме этого, и соинвестором проекта. Важная составная часть технологии – это работа наших партнеров, которые занимаются матриксами. Ключевая роль здесь, конечно, принадлежит Институту металлургии и материаловедения им. А.А. Байкова – ИМЕТ РАН.

Основная технология «Гистографта» - это способ контролируемого по дозировке совмещения плазмидной ДНК с матриксом. И эта технология конечно запатентована.

_— Получается, здесь работа трех абсолютно разных типов человеческой деятельности. Вот у нас есть классическая биология (работа с плазмидами), у нас есть конкретная область медицины, которая в принципе в классике далека от какой-то молекулярной биологии. У нас есть металлургия – наука о материалах, совсем далекая штука и от медицины, и от «молекулярки», да? Насколько сложно такой коллаборации говорить на одном языке? Есть кто-то кто «переводит» для всех? _

— Сложности определенно есть, это совершенно точно. Очень сложный коллектив: в работе участвуют представители классической клинической медицины, академической науки, бизнес-сообщество и индустриальное сообщество. Все обсуждения обычно идут на уровне хедлайнеров - руководителей научных подразделений, научных групп. Те, кто за собой ведет вот эти дочерние коллективы. Поэтому выстроить коммуникацию среди вот этих хедлайнеров нам удалось.

Для академических ученых было интереснее не столько имплементировать это в практику, сколько провести качественное научное исследование, подготовить и выпустить хорошие публикации. Нашим инвесторам важно, чтобы разработка была внедрена в практику.

Наш коммерческий потенциал, конечно, не реализован. В биотехе цикл монетизации уходит за горизонт. Мы только-только делаем первые шаги на рынке.

— Я думаю, что вы хорошо знаете ситуацию в вот таких коллаборациях в России. Они часты, или ваш случай уникальный?

— Надеюсь, что наш опыт не уникальный. В прошедшем году на очень многих мероприятиях года науки поднималась тема индустриально-академического партнерства.

— Премия «Технопрорыв», насколько я знаю, она очень плотно связана, если даже не полностью завязана, как принято модно говорить на экосистему национальной технологической инициативы. А как вы с связаны с этой экосистемой?

— С НТИ у нас довольно тесные дружественные взаимодействия, прежде всего с проектным офисом. У нас были попытки в рамках НТИ получить прямую финансовую поддержку на реализацию отдельных проектов, но не получилось по разным причинам. В целом мы участвовали даже в определённой степени еще на этапе формирования дорожной карты. И даже в рамках этой дорожной карты, например, Хелснету обозначен как один из важных результатов именно ген-активированный материал – этот класс материалов там звучит как термин. «Гистографт» по этому направлению работает в рамках этой дорожной карты. И что важно – мы не одни, этот класс материалов разрабатывается и исследуется рядом дружественных научных коллективов и в Москве, и в Казани. Конечно, было приятно быть отмеченным у «Технопрорыва». Это было неожиданно на самом деле. Здорово, что это случилось и стало заметно нашей основной целевой аудитории – стоматологам и хирургам; это та аудитория, которая ценит такие награды.

_— Ваше дальнейшее развитие, если вы будете расти, масштабироваться, вырастать из какого-то маленького офиса. Дальнейшая модель научного поиска того, что вы делаете, она останется такой же? То есть коллаборация широким фронтом с разными учреждениями, или же вы попытаетесь сконцентрировать все в своих стенах? _

— Я думаю, что в горизонте ближайших 3-5 лет, мы - «Гистографт», будучи реально малым предприятием, не можем рассчитывать на то, чтобы сгенерировать внутри себя исчерпывающую научно-производственную базу для закрытия всей нашей технологической платформы. Более того, это экономически будет неэффективно. Поэтому, на наш взгляд, коллаборация – это более эффективная стратегия. С нашим партнером – ИМЕТ РАН мы сейчас в рамках гранта Фонда содействия инновациям (спасибо им за серьезную поддержку!) дооборудуем контрактную производственную площадку, что позволит масштабировать производство основного продукта. Такая работа строится на взаимопонимании.

— Насколько я знаю, в начале своей карьеры вы были «чистым» фундаментальным ученым. Не скучаете по тем временам?

— Действительно, на старте самостоятельной работы я был увлечен фундаментальными исследованиями. Но сейчас действительно положительные эмоции я получаю все-таки от внедрения нового и полезного в практику. Фундаментальная наука здесь – это необходимое основание, но без прикладной тематики для практикующего врача может стать скучно. Поэтому больше драйва, больше энергии я получаю именно от научно-практической работы.

_— Ну и последний вопрос. Прошлый год – год науки, был богат для вас на различные события – премии, научно-популярные лекции, и прочее. Голова не закружилась? _

— Я «головокружения» не замечал. Но мои Учителя, менторы, взглянув со стороны, некоторую симптоматику диагностировали и вовремя помогли с лечением.