Опубликовано 26 апреля 2017, 09:00

Живучесть отнятых у немецкого шпиона спор сибирской язвы поставили под сомнение

Живучесть отнятых у немецкого шпиона спор сибирской язвы поставили под сомнение

© U.S. Army Medical Research Institute of Infectious Diseases photo

Биологи выяснили, что изученный в 1998 году штамм возбудителя сибирской язвы, считавшийся биологическим оружием Первой мировой войны, на самом деле является обычной лабораторной разновидностью. Установить точную принадлежность бактерии удалось, используя современные высокоточные методы секвенирования. Статья опубликована в журнале mBio.

«Исторически, смешение штаммов бактерий постоянно происходило в течение проведения исследований, — говорит Пол Кейм из Университета Северной Аризоны, ведущий автор работы. — Но теперь у нас есть молекулярные инструменты, позволяющие проводить контроль качества коллекций штаммов для выяснения точного содержания».

В 1917 году в Норвегии поймали немецкого шпиона, барона Отто фон Розена, у которого нашли кусочки сахара, внутри которых были стеклянные емкости, заполненные жидкостью со спорами возбудителя сибирской язвы Bacillus anthracis. Его подозревали в намерении скормить сахар северным оленям, которые возили военное снаряжение и еду для войск союзников. В 1998 году бактерию вырастили, и в журнале Nature было объявлено о жизнеспособности клеток, которые провели 80 лет в состоянии спор.

Пол Кейм, занимавшийся по заказу ФБР каталогизацией всех штаммов сибирской язвы после рассылок их по почте в США, заметил удивительную схожесть образца со стандартным лабораторным штаммом Ames Ancestor. Эта разновидность бактерии, скорее всего, находилась в военной лаборатории, где проводили анализ в 1998 году. Двое соавторов той работы также приняли участие в новом исследовании и подтвердили, что, по-видимому, виновато загрязнение образца. «Ту работу много цитировали как свидетельство возможности спор выживать в жидкости в течение 80 лет. Теперь мы знаем, что это было ошибкой. Само же наличие ДНК B. Anthracis в сахаре под сомнение не ставится», — подытоживает Кейм, оставляя открытым вопрос, насколько же на самом деле живучи споры сибирской язвы.