Как встроиться в Стратегию научно-технологического развития РФ

В чем отличие между учеными, инженерами и предпринимателями и почему их нужно совмещать, как Министерство образования и науки будет поддерживать инженеров и в чем отличия между научной политикой США, Китая и России, рассказал глава департамента науки и технологий Министерства образования и науки РФ Сергеей Матвеев. Его выступление прозвучало на Школе лидеров Президентской программы исследовательских проектов «Наука побеждать», которую организовали фонд «Сколково», Открытый университет Сколково (ОтУС), Российский научный фонд и Сколковский институт науки и технологий (Сколтех) при поддержке Координационного совета по делам молодежи в научной и образовательной сферах при Совете при Президенте РФ по науке и образованию. Расшифровку подготовил Indicator.Ru.

Приоритеты научно-технологического развития страны следуют из больших вызовов. На первый взгляд кажется, что это «большая политика» — но есть «большая политика», а есть ваша собственная жизнь. И перед вами стоит вопрос, что делать с вашей жизнью в данных условиях, в этой «большой политике».

В современном мире цена знания резко возрастает, а цена ресурсов постепенно падает. В современных смартфонах «интеллектуальная» составляющая цены — около 80%. В более простых, конечно, меньше, но такие смартфоны сегодня никому не нужны. Основным ресурсом сегодня становятся знания. Наверно, это случилось из-за информационных технологий, которые за последние годы поменяли механизмы нашего взаимодействия.

А у нас получается так, что ресурсов достаточно много. Вот посмотрите на «Сколково»: территории много, площадей много, зданий много, а людей мало. Чтобы сделать то самое научно-технологическое развитие — получить новые продукты, товары, услуги, отвечающие на большие вызовы — нам нужно иметь много разных людей, которые вовлечены в интеллектуальную деятельность. Вообще говоря, речь идет не только о науке. Речь идет о том, что кроме ученых должны быть инженеры, должны быть предприниматели. Это все разные категории людей: с учеными вроде бы все понятно — они в лаборатории, их задача — извлекать новые знания. Инженеры — это те люди, которые применяют эти знания. А задача бизнеса — выбросить продукт на рынок. И это — самое энергозатратное.

Вы попробуйте убедить людей, что генетическое редактирование поможет лечить болезни! Люди же боятся, они вам скажут: «Не-не-не, давайте лучше запретим, кто его знает… Есть божественный промысел, бог человека создал, и давайте не будем вмешиваться». Поэтому вывод на рынок — это самая энергозатратная история.

Затем у нас должны быть сервисные инженеры — это те, кто обеспечивает работоспособность системы, ведь мало колесо изобрести, надо заставить его крутиться. И, наконец, нужны грамотные потребители — получатели этого всего. И если принять, что эта система из пяти составляющих верна, — то у нас ничего не достигнуто. Мы выполняем верхнюю часть: получаем научные результаты, и все, пошли куда-то покупать айфон.

И чтобы эту систему создать, нужно достаточно много людей. Корень всего — это люди, которые готовы выходить за рамки известных законов. Таких людей в принципе мало, и это означает, что все перечисленные карьерные пути — ученый, инженер, предприниматель — в принципе равнозначны. Более того, вы можете между ними «бегать». И когда мы говорим о Стратегии научно-технологического развития, мы говорим о приоритетах, на которых надо сконцентрироваться: персонализированная медицина, безопасные продукты питания, транспортные системы, которые позволяют осваивать ресурсы и территорию. Эти приоритеты нужны для того, чтобы то небольшое количество людей, которые могут получать новые знания и применять их для решения задач, могли на чем-то сконцентрироваться.

С точки зрения государственных инструментов все тоже раскладывается достаточно просто. Некоторые из них вы знаете: это гранты, стипендии президента… Их в Российской Федерации дается порядка 10 тысяч. Это — посевная стадия исследований. А если говорить про бизнес… Например, есть конкурс УМНИК Фонда Бортника. Это — посевная стадия для бизнеса. Есть также индивидуальные гранты на инженерные работы, конструирование.

Эти инструменты государственной политики — грантовая, посевная часть финансирования, которая позволяет вам попробовать себя в этих историях, — она у нас хромает в инженерной части. Это значит, что Министерство образования и науки точно будет создавать инструменты поддержки инженеров. Далее: вот вы получили первый грант, после этого вам нужно двигаться в самостоятельную карьеру. А там выбора особого нет: либо вы встраиваетесь в научный коллектив, либо вы набираете опыт, становитесь крутым и создаете свой коллектив.

На данный момент подавляющее большинство людей идет по первому варианту, потому что есть места, обеспеченные, например, созданными по мегагрантам лабораториями, и не только ими. Это тысячи рабочих мест. А инструментов для создания новых коллективов в Российской Федерации нет. Есть РНФ (Российский научный фонд, — прим. Indicator.Ru), но чтобы выиграть грант РНФ, нужно быть уже с научным «багажом». То есть вы проходите стадию посевного финансирования, а лидером стать не можете, у нас нет этой истории. Поэтому нужно переформатировать некоторые гранты, чтобы поддержка шла новым коллективам из 3-5 человек с молодым лидером, не обладающим «багажом».

В части инженерных коллективов — они могут финансироваться в рамках федеральных целевых программ «Исследования и разработки». Это для вывода научных результатов в экономическую плоскость, чтобы из науки можно было перейти в инженерию. Для начинающих бизнесменов есть программа «Старт», но дальше программы «Старт» нет ничего. Эта часть не достроена, но будет достроена в рамках Национальной технологической инициативы.

Для того, чтобы добиться этих технологических изменений, как я уже сказал, нам нужна достаточно большая масса исследователей. Если в этой массе кого-то не хватает — например, инженеров — то все, система не соберется и никакого развития не будет. Нужно обеспечить синхронное развитие системы, но как в условиях творческой научной работы это сделать и, самое главное, можно ли этим управлять? Это интересный вопрос. Вот все считают, что у нас есть «управление наукой», а я бы сказал, что управлять наукой невозможно, не очень правильно так говорить. Корректнее будет сказать не «управлять», а «организовать» науку. Для этого нужны общие цели, критическая масса — а у нас людей в стране мало, 146 млн 500 тыс населения, это очень мало.

Но мы можем, имея небольшую массу исследователей, усилить их коммуникационные связи: если будем обмениваться научными, технологическими, инженерными идеями, то мы сдвинемся от числа людей к количеству взаимосвязей. И наконец нам нужно обеспечить ту самую сингулярность: когда набралась критическая масса и мы начинаем что-то делать, нужно, чтобы нормативное, техническое, налоговое регулирование позволило бы вывести продукт на рынок, а это тяжело.

Было бы неправильно сказать, что научная политика России и других стран сильно различается. Все пользуются одними и теми же инструментами, создают фонды, поддерживают исследования… Просто комбинация этих инструментов разная. А по какой модели идут с точки зрения человеческого капитала — это заметно по соотношению публикаций, патентов и промышленных образов. Публикации отражают новые знания, патенты, возможность их применения в экономике — там, где мы рынок пытаемся застолбить (забудьте о российском патенте — он никому не нужен, получайте минимум евразийский, потому что у нас одно таможенное пространство), а промышленный образец — это когда появляется объект дизайна, производство.

Например, в США колоссальный объем публикаций, потому что они приглашают ученых со всего мира. И когда у них набирается критическая масса людей и коммуникационных связей, происходят «прыжки» патентов, открываются новые рынки, и это происходит каждые несколько лет. 2005 год — компьютерные сети, фарма. 2010 год — медицинские технологии, лазерная терапия. С 2012 по 2015 годы — цифровые системы связи. Мы видим конвертацию знаний в конкретные решения. При этом промышленных образцов у них мало, почти ничего не производят.

Есть еще пример Китая: у них много промышленных образцов, но что они делают с точки зрения новых знаний? Они не приглашают к себе ученых, а наоборот, отправляют своих на стажировки за границу, после чего забирают обратно. Что касается публикаций и патентов — в Китае это сплетенные графики, они работают по модели «чуть узнали — произвели».

Но модели США и Китая с приглашением исследователей и отправлением их за рубеж не годятся ни для России, ни для Евросоюза. Евросоюз двигается по другой модели — они усиливают научную коммуникацию. Нам тоже нужно наращивать международное взаимодействие, добавляя благодаря коммуникационным связям те компетенции, которые в стране не хватает, а также более активно сдвигаться к сетевым внутренним взаимодействиям.

Важно помнить, что ресурсы на науку, технологии, инновации в стране есть. Поэтому чем быстрее вы осознаете, как работает вся схема, тем быстрее вы впишетесь в научно-технологическую систему и получите возможность для реализации собственных проектов.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.