Как и для всего российского общества, для высшего образования весна этого года стала кризисной — университеты вынуждены закрывать кампусы, переносить занятия в онлайн-форматы и в спешке развивать системы дистанционных экзаменов и бесконтактной приемной кампании. Однако дискуссии о высшем образовании и его будущем на Московском международном салоне образования (ММСО) показали, что преподаватели, ректоры и чиновники видят в ситуации и основания для оптимизма. Какие именно и что российские вузы вынесут в качестве уроков из нынешней ситуации — читайте в репортаже Indicator.Ru. От стресс-тестов к краш-тестам Все участники и слушатели ММСО, проведенного полностью в онлайн-формате 26–29 апреля, испытали на себе характерные для дистанционного образования проблемы: доступ к сайту регулярно пропадал, запланированные дискуссии сдвигались и услышать друг друга подчас было очень непросто. Но, как и в организации онлайн-занятий в университетах, технические сложности в итоге не стали фатальными.Большая часть дискуссий о высшем образовании на ММСО, впрочем, стала не диалогами, а серией демонстраций кейсов университетов. О своем опыте перехода на дистанционные электронные форматы обучения в последние полтора месяца рассказали как ведущие крупные вузы из столиц и Проекта 5-100, так и небольшие региональные университеты и специализированные вузы — сельскохозяйственные академии и даже православные учебные заведения. Несмотря на всю разницу этого опыта, главные выводы и проблемы уже известны. Несколько неожиданной оказалась риторика выступающих. С первых дней массового перехода на онлайн-обучение министр науки и высшего образования Валерий Фальков назвал происходящее «стресс-тестом» для системы. На ММСО участники перешли уже к «краш-тестам» и «закалке образовательных решений боем», признавались друг другу, что каждый день последнего месяца можно считать годом, так как он шел в «борьбе с технологиями и менталитетом», и даже с гордостью говорили, что в сложившихся условиях сотрудники университетов работают как единые команды, ведь «на фронте различий нет». Очевидной победой в этой борьбе представители университетов считают само продолжение образовательного процесса. Есть ли поражения, например, в качестве образования? Об этом вскользь сказал, представляя кейс своего вуза, ректор Дальневосточного федерального университета Никита Анисимов. ДВФУ из-за близости к первым очагам новой коронавирусной инфекции намного раньше других университетов страны начал принимать меры, чтобы обезопасить студентов и преподавателей, а в марте полностью перешел на удаленное обучение. Тем не менее онлайн-образование в экстренной ситуации пандемии и то, каким может быть дистанционное обучение в университете в более спокойной обстановке, сильно отличаются, и нужно учитывать эту разницу.О том, что организация обучения сейчас — следствие экстренной ситуации, а стремиться нужно к лучшему, говорили и другие участники. Директор Центра перспективных исследований и разработок в сфере образования Финансового университета при Правительстве РФ Галина Можаева в дискуссии на эту тему отметила, что переход в онлайн оказался ограничен традиционными представлениями преподавателей о своей работе: например, в «цифру» перешли лекции и семинары в классическом полуторачасовом формате, что совершенно неэффективно. Для дальнейшего движения университетов к цифровым технологиям, по ее мнению, изменения в учебном процессе должны быть глубже и затронуть сам характер работы педагога. Из транслятора знаний, отметила Можаева, преподаватель все больше превращается в навигатора учебного процесса, проектировщика образовательной среды, тьютора. Ее поддержала руководитель дирекции Высшей школы экономики по онлайн-обучению Евгения Кулик: высшее образование подошло к порогу, на котором могут быть уточнены функции преподавателя. «Ожидать от каждого преподавателя, что он подготовит полноценный онлайн-курс, так же странно, как считать, что каждый должен подготовить учебник по своей дисциплине», — отметила она. Возможно, преподаватели должны перейти от создания образовательных продуктов к не менее важным задачам сопровождения и консультирования студентов, считает Кулик. С мира по лекции Тон дискуссиям о том, что российское высшее образование возьмет с собой из вынужденного эксперимента, задал в своем приветственном слове участникам ММСО Валерий Фальков. «Мы запомним эту весну как время цифрового сдвига в образовании. Да, после коронавируса мы обязательно вернемся в аудитории, однако многое будет выглядеть иначе», — отметил министр науки и высшего образования, подчеркнув, что для десятков тысяч преподавателей вузов стали актуальны знания и навыки дистанционной работы. Откажутся ли они от этих приемов после пандемии? Отвечая на этот вопрос на дискуссии «Новое высшее образование: каким оно будет после вынужденного периода дистанционной работы», заместитель министра Дмитрий Афанасьев поведал о двух негативных сценариях: вузы могут или вообще отказаться от онлайн-обучения, или начнут клепать некачественные курсы. Обойти эти сценарии непросто, потому что новой нормы высшего образования, которая бы учитывала все, чему университеты научились и еще научатся в кризис, пока не существует. Один из главных вопросов для ее создания, по мнению Афанасьева, — как образованию быть интереснее iPhone.Последовательнее всех о том, насколько после пандемии будет востребовано студентами и интересно самим вузам дистанционное образование, говорили на ММСО представители ВШЭ. Ректор университета Ярослав Кузьминов уверенно высказался, что высшее образование уже не вернется в старый формат, раз все вынужденно начали работать в цифровой среде. Развила эту позицию на следующий день Евгения Кулик: «Большинство согласятся, что нет смысла собирать со всех концов Москвы 300 студентов, чтобы в течение часа и двадцати минут профессор рассказывал им теоретические основы дисциплины». Технологии, подчеркнула она, должны использоваться в зависимости от их целесообразности, и в случае лекций онлайн-формат позволяет не тратить время на ежегодный пересказ основ — теоретический материал можно записать один раз, а силы преподавателя вложить в семинары, работу малых групп, консультирование и так далее. У этой позиции есть еще одно важное следствие: если в мире существует нужный теоретический материал от ведущих ученых в удобном онлайн-формате, университеты могут (а по мнению Кузьминова, и должны) замещать свой материал чужим. ВШЭ, по его словам, откажется от очных лекций в ближайшие пять лет. У такого образовательного аутсорсинга, считает ректор ВШЭ, много положительных последствий: преподаватели перестанут читать по десять курсов за семестр и получат время на научную работу, а университеты откажутся от непрофильных «образовательных полей» и вложат больше усилий в те курсы, которые могут стать их предложением на глобальном рынке. Кто займет освобожденные университетами «образовательные поля»? Ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Владимир Мау на нескольких дискуссиях форума подчеркнул, что наступает время межотраслевой конкуренции в образовании, когда потенциальные абитуриенты будут делать выбор не только между вузами, но и между вузовской программой и образовательными продуктами коммерческих компаний. Этими же соображениями было продиктовано прозвучавшее в дискуссии о качестве образования предложение проректора технологического университета «МИСиС» Вадима Петрова уделять больше внимания взаимодействию преподавателей и студентов в решении реальных проектных задач, проектной работе. Цифровые технологии, отметил он, это «бульдозер, который уперся в фундамент университета и представляет угрозу». Чтобы «подпереть стены» и избежать разрушения университета, нужно выделить такие задачи, в решении которых вуз не заменит ни одна онлайн-платформа. Онлайн может быть полезен университетам в мире после COVID-19 не только для аутсорсинга непрофильных программ. Другую перспективу все в той же дискуссии о новом высшем образовании обозначил Владимир Мау: развитие дистанционных технологий снизит неравенство абитуриентов. Благодаря ЕГЭ, напомнил он, выпускники из всех регионов страны смогли поступать в ведущие вузы, но переезд к месту учебы и жизнь в городах-миллионниках по-прежнему остаются слишком дорогими для многих семей. Новый скачок возможностей может создать онлайн-образование.Однако ни ректор РАНХиГС, ни сотрудники ВШЭ, ни другие участники не считают, что вузы полностью откажутся от кампусного обучения. Обосновал необходимость офлайна даже в максимально сетевом мире ректор Томского государственного университета Эдуард Галажинский в дискуссии об ответах на новые вызовы высшему образованию. Офлайн, по его словам, всегда дорог, но цифровые технологии все еще отстают от него по части развития «мягких навыков» и коммуникации. Чем моложе человек, тем важнее для его личного и профессионального развития погружение в избыточную, богатую контактами, впечатлениями и знаниями университетскую среду. Потому массового сокращения преподавателей, считает Галажинский, ждать не стоит. Университету нужен кампус и очное преподавание, а онлайн-обучению нужны специалисты новых профессий — педагогические дизайнеры, тьюторы и так далее. Стресс-тест продолжается Однако прежде чем университеты выучат уроки пандемии и определятся, как им дальше сосуществовать с онлайн-образованием, всем предстоит решить еще одну экстренную задачу: провести приемную кампанию этого года онлайн. Сложных тем тут сразу несколько. Первую — зачисление без экзаменов призеров школьных олимпиад — в дискуссии о приеме в новых условиях в понедельник осветил проректор Санкт-Петербургского государственного университета Александр Бабич. Ранее Министерство просвещения объявило, что в этом году заключительные туры Всероссийской олимпиады школьников проводиться не будут, а все ученики выпускных классов, кто в них вышел, считаются призерами. Это дает им право поступать в университеты без результатов ЕГЭ. Решение уже стало поводом для протеста части университетов: насколько сократятся возможности поступления на бюджетные места для обычных выпускников? Бабич разделяет официальную позицию Минпросвещения: призером Всероссийской олимпиады будет считаться 1261 выпускник, это всего на 239 человек больше, чем было в прошлом году при проведенных заключительных турах. СПбГУ проблем с этой стороны не ждет. Что касается других олимпиад, которые дают льготы при поступлении, то финалы соревнований из «перечня Российского совета олимпиад школьников» состоятся в дистанционной форме, сообщил Бабич, ссылаясь на итоги заседания РСОШ. В целом подготовка к приемной кампании ведется в этом году в ситуации максимальной неопределенности, отметили другие участники дискуссии. Даты подачи заявлений о поступлении и зачисления привязаны к проведению ЕГЭ, который должен начаться с 8 июня. Министерство науки и высшего образования готовит к запуску суперсервис «Поступление в вуз онлайн», привязанный к порталу госуслуг, но на этот год запланирован только пилот проекта. Как рассказал заместитель министра Андрей Омельчук на дискуссии о сервисе сегодня утром, в пилоте участвуют 53 вуза из 25 регионов. Он будет привязан также к порталу «Поступай правильно», федеральной информационной системе ГИА и приема, а внутренние сервисы вузов-участников должны быть с ним синхронизированы. Особенность сервиса в том, что он заменяет разнообразные платформы разных университетов и позволит абитуриенту через одну платформу подать документы во все интересующие его места. Как заверил один из участников разработки сервиса, проректор МГТУ им. Н. Э. Баумана Борис Падалкин, в этом году под напором заявлений абитуриентов сервис не рухнет. К 2024 году система должна заработать в полную силу на всю страну. Не подключенные к сервису университеты проведут онлайн-прием заявлений в собственных системах. У многих они уже были, но никогда прежде не работали на весь поток абитуриентов. Специальным приказом Министерство уже предоставило вузам право изменить свои правила приема так, как требует ситуация, и, например, зачислять абитуриентов в университет без передачи в вуз оригинала школьного аттестата — его теперь можно будет привезти после зачисления. Дистанционно нужно будет и провести вступительные испытания (единой платформы прокторинга пока нет, а творческим вузам, видимо, нужно будет стать исключением), и заключить договоры о платном обучении. Здесь Министерство предлагает университетам обдумать механизм публичной оферты, отметил Омельчук, но в целом решение этой проблемы на стороне вуза.Еще одна сторона приема, на которой пандемия скажется сильнее всего, — международная приемная кампания. На дискуссии об экспорте российского образования проректор ВШЭ Иван Простаков отметил, что, по пессимистическим оценкам, на восстановление глобальной мобильности потребуется около пяти лет, при этом на место одного мирового рынка высшего образования может прийти набор региональных: студенты будут чаще выбирать университеты поближе к дому. Пока планы университетов по федеральному проекту «Экспорт образования» не пересмотрены. Некоторые участники дискуссии, например ректор Алтайского государственного университета Сергей Бочаров, возлагают надежды на дистанционные сетевые программы с вузами-партнерами за рубежом. Также университеты рассматривают онлайн-обучение как новую форму работы с зарубежными студентами: возможно, оно действительно позволит привлечь хотя бы часть абитуриентов. Но на высокие показатели вузы уже не рассчитывают. Например, ВШЭ ставит целью достичь хотя бы прошлогоднего количества новых студентов из-за рубежа. Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.
