Нобелевские лауреаты: Эдуард Кендалл. Бей или беги

Как случай помог выделить вещество, лечащее кретинизм, и как удалось разгадать, какими веществами организм реагирует на опасность, читайте в рубрике «Как получить Нобелевку».

Эдуард Келвин Кендалл

Родился 8 марта 1886 года, Норуолк, штат Коннектикут, США

Умер 4 мая 1972 года, Принстон, штат Нью-Джерси, США

Нобелевская премия по физиологии и медицине 1950 года (1/3 премии, совместно с Тадеушем Рейштейном и Филиппом Хенчем). Формулировка Нобелевского комитета: «За открытия, касающиеся гормонов коры надпочечников, их структуры и биологических эффектов» (for their discoveries relating to the hormones of the adrenal cortex, their structure and biological effects).

Наш герой родился в большой семье: он был третьим из восьми детей Джорджа Стенли Кендалла и Эвы Франсис Эббор. Как пишут биографы Кендалла, дом его отца, стоматолога по профессии и общественника по призванию, был «цитаделью религиозного образования».

В своих мемуарах Кендалл рассказывает об уходе из защищенной, ограниченной жизни своего детства. Став взрослым, он не был чрезмерно религиозным, но был «более пуританским, чем многие, кто громко исповедует религию». Вероятно, его ранние годы оказались очень важны для развития его спокойного, научного поведения и самодисциплины.

Учиться естественным наукам в семье, впрочем, не мешали, однако стремления стать ученым у Эдуарда в детстве тоже не было — его больше влекло производство, он мечтал работать в литейном цеху или в токарной мастерсткой, и юношу частенько можно было застать там. В старших классах к этим увлечениям добавилось электричество (и собственная лаборатория с примитивными электроприборами дома), а в Колумбийском университете все встало на свои места, и Кендалл увлекся химией.

Университет был окончен в 1909 году, годом позже была получена степерь PhD за работу по исследованию амилаза — фермента поджелудочной железы, расщепляющего в тонкой кишке крахмал до моносахаридов. Казалось бы, дорога в большую и сытую жизнь открыта: 1 сентября 1910 года он вышел на работу в Parke Davis and Company, где ему дали лабораторию и поручили выделить гормоны щитовидной железы.

Чуть позже он узнал, что то же самое задание дали еще одному химику — в качестве повышения соревновательного духа в компании. При этом полная интеллектуальная изоляция, никаких семинаров, обменов идеями… Кендалл выдержал лишь пять месяцев, в течение которых он параллельно искал себе новое место работы. И получил — новенькую лабораторию в госпитале Св. Луки, где и продолжил работу над поставленной ему задачей. Уже для себя.

То, что щитовидная железа выделяет некоторые гормоны, узнал еще нобелевский лауреат Теодор Кохер, получивший свою премию в 1909 году, один из немногих хирургов-нобелиатов.

Уже в конце XIX века сырые экстракты щитовидки использовал в клинической практике немецкий врач Евгений Бауман, но они были очень слабыми. В 1913 году Кендалл смог увеличить содержание гормонов в них в сотни раз, что сделало возможным лечение таких болезней, как гипотериоз и кретинизм, но в клинике работы Кендалла не заметили. Он снова сменил учреждение — на более знаменитую ныне клинику Майо.

Именно там совершенно случайно в 1914 году Кендалл совершил свое первое важное открытие. Сделав спиртовую вытяжку из щитовидки, он… просто забыл ее на столе на пару часов. Когда он вернулся, спирта в колбе уже не было, зато были чистые кристаллы тироксина, гормона щитовидной железы, впервые полученного в лаборатории. Впрочем, предложить правильную формулу вещества наш герой не сумел, это сделали другие химики и несколько позже.

В 1921 году Кендалл стал профессором и переключился на другой орган — надпочечники. Эти железы, расположенные над полюсами почек, отвечают за самое простое поведение в случае опасности, «бей или беги», приводя организм в состояние полной боеготовности (надо сказать, что функция надпочечников регулируется другим органом, расположенным в головном мозге, гипофизом). Клетки коркового слоя надпочечников вырабатывают и выделяют в кровь кортикостероидные гормоны. Их-то и начал выделять Кендалл.

В 1934 году он заявил, что смог выделить в кристаллическом виде вещество, которое он считал одним из кортикостероидов и назвал кортином. Потом начали выделяться еще и еще вещества, всего 22 различных стероидных гормона, большинство из которых оказались биологически неактивными биохимическими предшественниками настоящих кортикостероидов. Кендалл и сотрудники сумели выделить и шесть активных форм гормонов коры надпочечников, которые они назвали, по очередности открытия, веществами A, B, C, D, Е и F. Впоследствии оказалось, что вещество Е (кортизон) и F (гидрокортизон) являются, наряду с выделенным в 1950 году альдостероном, главными гормонами коры надпочечников. А кортизон еще и эффективен при лечении ревматоидного артрита.

В 1950 году Кендалл получил свою абсолютно заслуженную Нобелевскую премию. В Нобелевской лекции он сказал: «Нет сомнения, что применение этого гормона [кортизона] будет все шире и шире. Он оказывает уникальный эффект при лечении ревматоидного артрита, ревматизма, бронхиальной астмы и сенной лихорадки, а также при лечении других аллергических заболеваний». Получив чек на крупную сумму, он поделился ей с несколькими коллегами, с которыми четверть века трудился над раскрытием биохимических загадок надпочечников.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.