Грант на мошенничество: бизнесмены крадут технологии у ученых

Как бизнесмены крадут технологии у ученых, будут ли плагиаторов поддерживать государственными грантами и почему взаимодействие предпринимателей и ученых в России сложно налаживать, специально для Indicator.Ru рассказывает кандидат юридических наук Юлия Величинская.

Российские ученые тратят много времени на поиски средств на исследования. Часто они обращаются в различные фонды (государственные и частные), которые созданы специально для инвестирования в актуальные и перспективные научные идеи, или подают заявки на субсидии в рамках федеральных целевых программ. В обоих случаях необходимо пройти конкурсный отбор. К сожалению, практика показывает несовершенство такой системы.

Закон без порядка

В соответствии с российским законодательством* научные и образовательные организации вправе создавать малые инновационные предприятия и привлекать для финансирования своих разработок бизнес-партнеров. Однако этот способ не так-то прост.

Во-первых, к моменту создания фирмы у ученого должны быть уже готовые научные разработки, причем юридически оформленные (как правило, речь идет о наличии патента на полезную модель или изобретение). Во-вторых, это подходит не для каждого научного направления. В-третьих, предприниматели в нашей стране неохотно вкладывают деньги в проекты, прибыльность которых под вопросом, ведь вложение в малые инновационные предприятия — довольно рискованный шаг. В-четвертых, наше общество в экономическом плане очень консервативно: бизнесмены часто не понимают, как важно инвестировать в инновации.

Поэтому единственным реальным источником финансирования для науки сейчас остаются гранты специальных фондов либо субсидии по федеральным целевым программам. Последний вариант, с учетом строгой тематической направленности госпрограмм, менее популярен.

В законе о науке подчеркивается, что гранты выдаются только по итогам конкурсного отбора, а то, кто максимально соответствует требованиям конкурса и, следовательно, заслуживает грант, решают экспертные органы. Соискатели, в свою очередь, должны отчитываться о результатах, которых они достигли благодаря финансовой поддержке фонда.

На деле грант или субсидия не всегда достаются наиболее конкурентоспособным и перспективным проектам. Стремясь получить грант, некоторые организации (нередко — высшие учебные заведения) подают заявку на участие в конкурсе, подробно расписывают планы и ожидаемые результаты. Однако при этом у них нет ни квалифицированных работников, чтобы реально выполнить заявку, ни наработок в описываемой сфере. Самое главное: они просто не собираются самостоятельно делать то, что впоследствии намерены представить в виде собственных научных достижений. «Черная работа» отдается на теневой аутсорсинг тем, у кого есть знания и ресурсы. Вопросы «откатов» из средств полученного гранта остаются за кадром; в отличие от результатов, представленных в отчете по гранту, наука не может развиваться фиктивно.

Еще хуже другое: при таких жульнических схемах в выигрышной ситуации оказывается даже большее количество участников, чем в том случае, когда группа ученых честно делает свою работу. Грантополучатели довольны: им достался долгожданный кусок денежного пирога, который, как правило, действительно жизненно необходим. Фактический исполнитель заявки тоже наверняка не обижен. Фонд — это правовая конструкция, которая консолидирует деньги, и психологическая травма от закулисных манипуляций грантополучателей ему не грозит. То же самое можно сказать и о государстве. Ну, а финансы, которые фонд или непосредственно государство выделили на этот научный проект, полностью себя оправдали: поставленные цели и задачи формально достигнуты, отчет представлен.

Такая схема может быть упрощена до грубости: к примеру, когда непосредственный исполнитель гранта даже не подозревает, что является таковым. Он занимается собственной научной деятельностью, методично создает, совершенствует и внедряет... А потом вдруг обнаруживается, что некто присвоил себе его научные достижения и использовал их в корыстных целях: уже существующие научные результаты выдал за свои, получил грант и представил в виде отчетности.

Как и зачем измерять уровень лактата

В одной из подобных историй главными действующими лицами стали профессор химического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Аркадий Карякин, член Европейской академии наук, единственный в России ученый, избранный почетным членом Международного электрохимического общества, и некая группа компаний «Традиция», занимающаяся, в том числе, проектами в области медицинских разработок.

Лаборатория профессора Карякина с середины 90-х годов — один из мировых лидеров в области разработки биосенсоров, которые позволили неинвазивно определять уровень лактата у человека. Лактат — это продукт метаболизма глюкозы, его количество показывает, насколько организм насыщен кислородом. При этом уникальность неинвазивного метода в том, что с помощью специальных биосенсоров можно эффективно и точно выявить уровень лактата без забора крови и повреждения кожи.

Такие биосенсоры особенно важны для спортсменов: серьезные физические нагрузки часто приводят к длительной нехватке кислорода (гипоксии), и, чтобы в органах и тканях не происходили необратимые изменения, уровень лактата необходимо постоянно контролировать.

Кроме того, поскольку гипоксия может свидетельствовать о самых разных патологиях (дыхательная недостаточность, анемия, отравление угарным газом и т. д.), «целевая аудитория» создаваемых под руководством Аркадия Карякина биосенсоров расширяется до медиков практически любого профиля. Это значит, что речь идет не только о новом слове в аналитической химии, но и об инновационном проекте, который может изменить традиционные подходы в медицине, в первую очередь спортивной.

В рамках этого направления ученый и его команда с 1995 года опубликовали десятки статей в ведущих отечественных и зарубежных научных журналах. Мировое научное сообщество уже на протяжении 20 лет знакомо с концепцией создаваемых лабораторией Карякина биосенсоров и признает его научный приоритет. Биосенсоры продаются по всему миру, распространением приборов занимается ООО «Русенс» — малое предприятие, которое профессор создал на базе университета.

Тем не менее, вопреки принципам научной этики и требованиям законодательства Российской Федерации, произошло то, отчего фундаментальные исследования такого уровня, казалось бы, застрахованы: лаборатория Карякина столкнулась с грубым неприкрытым плагиатом. Чтобы получить грант, соискатели «заимствовали» и выдали за собственные научные достижения и саму идею, и обоснование неинвазивного метода.

«Нетрадиционная» медицина

В 2012 году генеральный директор группы компаний «Традиция» (правда, в то время это была одна фирма — ООО «Традиция») Антон Панфилов обратился к Аркадию Карякину, предлагая сотрудничать в области серийного выпуска биосенсоров. Фирма не собиралась вкладывать в проект свои собственные ресурсы. Наоборот, «сотрудничество» предполагало, что Карякин будет участвовать в конкурсе на получение гранта ООО «Северо-Западный центр трансфера технологий». При этом, по замыслу бизнесменов, спустя два года после получения денег по гранту производство биосенсоров должно было уже работать.

Но на тот момент, с одной стороны, еще нужны были дополнительные фундаментальные исследования в области действия биосенсоров, а с другой, выяснилось, что у ООО «Традиция» не было ни необходимой технологической платформы, ни гарантий, что она появится. Поэтому Карякин решил не связываться с этими бизнесменами.

Через некоторое время обнаружилось, что фирма все-таки получила грант на разработку тех самых биосенсоров. На сайте группы компаний «Традиция», в описании ее достижений в области биоинформационных систем, даже есть ссылка на страницу «Неинвазивная диагностика».

Можно было бы только порадоваться успехам сотрудников «Традиции», если бы название текста («Высокоэффективные биосенсоры на основе новых наноструктурированных электро- и биокатализаторов») и его содержание не воспроизводили дословно заголовки и фрагменты ряда публикаций (например, здесь, стр. 114) профессора Карякина без каких-либо ссылок на первоисточник.

Кроме того, на сайте ООО «Северо-Западный Центр Трансфера Технологий» есть описание проекта «Датчик лактата», где также словами Карякина описаны научные подходы в создании биосенсоров и принцип неинвазивной диагностики. И вновь без ссылки на истинных разработчиков.

Налицо не только нарушение авторского права, но и зарождение нового околонаучного феномена — плагиата в области инноваций.

Продолжение следует

На этом «Традиция» не остановилась и продолжила эксплуатировать разработанный профессором Карякиным метод, получив серьезное государственное финансирование. Именно научно-производственная группа «Традиция» заявлена как индустриальный партнер Московского государственного политехнического университета, который получил субсидию в размере 31 млн рублей от Минобрнауки России в рамках реализации Федеральной целевой программы «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России на 2014-2020 годы».

Тема проекта и описание планируемого результата явно говорят о том, что получателем субсидии (с легкой руки группы компаний «Традиция») был присвоен принцип действия разработанных Карякиным биосенсоров и неинвазивного метода.

Судя по всему, цель этого поступка — отнюдь не вклад в научно-технический прогресс, а деньги. Так, один из коллег Аркадия Карякина пытался привлечь профессора к закулисному участию в этом проекте, поскольку номинальный исполнитель заведомо не мог достичь планируемого результата, а лаборатория профессора Карякина, пожалуй, единственная в мире площадка, способная создавать такие биосенсоры. Этот факт сам по себе — дополнительное доказательство того, что у группы компаний «Традиция» нет технологии производства биосенсоров, а значит, нет и никогда не было ничего общего с научной основой неинвазивного метода.

Этот фиктивный проект финансируется с 2016 года. Первый этап работ, который представлял собой анализ специальной литературы, завершен и принят организаторами. Если экспертный совет готов обманываться и дальше, то эти якобы научные работы государство будет оплачивать до конца 2018 года.

История, в которую оказалась втянута лаборатория Карякина, по своей сути, — посягательство на имя и достижения высшей школы. С юридической точки зрения, помимо нарушения авторского права и возможной ответственности в виде крупной компенсации, случившееся можно квалифицировать как мошенничество, а это влечет за собой совершенно другие последствия.

Благоприятная почва для подобного рода научного жульничества появилась, в частности, из-за несовершенств в правовом регулировании. В законодательстве нет внятных требований к качеству работы экспертов, не закреплены принципы объективности и ответственности при проведении экспертизы, а также не описана необходимая для научной среды обязательная проверка заявок и отчетов по результатам выполнения проекта на плагиат, в том числе в части научного бэкграунда. Регламентация работы экспертных советов полностью отдана на откуп фондам и организациям, на базе которых они создаются. Поэтому остается много вопросов к самим экспертам, их квалификации и, главное, честности.

Автор — Юлия Величинская

* — Федеральный закон от 23 августа 1996 г. № 127-ФЗ «О науке и государственной научно-технической политике», Федеральный закон от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации».

Мнение авторов материала может не совпадать с мнением редакции

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.