Между собакой и волком: о бешенстве, Дракуле и Пастере

Зачем крестьяне из Смоленской губернии ходили пешком в Париж, почему считали, что химик не может делать открытия в медицине, зачем высушивать мозг больных собак, как девушку излечили от бешенства без вакцины и при чем тут граф Дракула, Indicator.Ru рассказывает в рубрике «История науки».

6 июля 1885 года парижский врач Жан Жозеф Транше сделал девятилетнему эльзасскому мальчику Йозефу Майстеру инъекцию, в которой содержались частички мозга кролика. Животное умерло от бешенства, а его мозг в течение 14 дней до инъекции высушивали, чтобы ослабить возможный вред. Рядом находился директор лучшего на то время учебного заведения Франции Эколь Нормаль — Луи Пастер. В тот момент он рисковал свободой, а может быть, даже жизнью, ведь шансы на смерть от бешенства составляли ровнехонько сто процентов, и этой трагичной судьбы до этого не избежал ни один инфицированный.

О том, как ученый пытался создать чудодейственную вакцину, стоит написать целый роман, там есть трагическая завязка, не менее трагическая кульминация и стопроцентный голливудский хэппи-энд в самом конце. Он долгое время пытался выделить тот самый зловредный организм, который обрекает инфицированных людей на неминуемую и жутковатую смерть, да так и не нашел, потому что с тогдашними возможностями это было попросту невозможно. Сперва ученый думал, что возбудитель болезни находится в слюне, и неоднократно рисковал своей жизнью, вставляя стеклянную трубочку в пасть большой собаки и высасывая оттуда немного слюны для экспериментов самолично. Но кролики, которым Пастер вводил эту слюну, погибали скорее не от бешенства, а от бактерий, находившихся в слюне. В дальнейшем ученый выяснил, что возбудитель находится в нервных клетках, и стал заражать подопытных животных относительно чистыми образцами — особым образом высушенным мозгом бешеных собак.

О вакцине от этой страшной болезни Пастер мечтал давно, но в июле 1885 года к нему обратилась несчастная мать Йозефа Майстера, которого два дня назад укусила бешеная собака. На исследования вакцины нужен был как минимум год, только после этого можно было решиться испытать ее на человеке. Но мать мальчика только что в ногах не валялась, умоляя спасти дитя. И он решился. «Этот ребенок, — писал Пастер, — был повален собакой на землю и получил много ран от укусов на руке, голенях, бедрах; некоторые из них были настолько глубоки, что мешали ему ходить… Смерть представлялась неизбежной, и я решил, не без сильных и мучительных сомнений, как легко себе представить, испытать на Майстере метод, который мне всегда удавался на собаках».

Спустя положенное количество дней мальчик выздоровел, парижские газеты разразились дифирамбами в адрес Пастера, и они действительно были вполне заслуженными. Еще бы, человек спас человечество от смертельной болезни, которую до него никто не умел лечить. Так Луи Пастер заодно и выполнил обет, который дал пятью годами ранее, когда в одной из больниц он увидел, в каких страшных муках умирает от бешенства молодая девушка.

Года на дальнейшие исследования Пастер, правда, так и не получил, потому что тут же столкнулся с еще более жутким случаем заражения: Жан-Батист Жюпиль, теперь уже четырнадцатилетний мальчик, вступил в единоборство с бешеным волком, который рвался покусать его малолетних братьев. Волка он обезвредил, завязав ему морду своим платком, но сам оказался покрыт укусами почти по всему телу. Каждый из них, напомним, был для того мальчика стопроцентно смертельным.

Пастер спас и второго пациента. Тот был настолько впечатлен, что затем повсюду следовал за своим спасителем и в конце концов стал одним из сотрудников Пастеровского института, созданного на пожертвования благодарных Луи Пастеру людей. Сейчас во дворе института даже стоит памятник этому человеку.

К марту 1886 года Пастер успешно привил уже более трехсот человек. Слава его разнеслась далеко за пределы Франции: в Париж приезжали алжирцы, австралийцы, американцы, даже русские крестьяне пришли из Смоленской губернии пешком!

Впрочем, были у Пастера и противники. Так, Роберт Кох считал, что получивший прививку человек все же может умереть от бешенства, поскольку вирус в ней уничтожен не полностью. У бактериолога и его учеников был повод: вакцина Пастера не помогла юной Луизе Пеллетье. Правда, ее привели к ученому по истечении 37 дней после укуса (а шансы спасти сохранялись в том случае, если больные обращались не позже чем через 14 дней после укуса). Некий доктор Петер и вовсе уверял, что химик (а Пастер был в первую очередь химиком) не может ничего сделать в медицине.

А теперь немного отвлечемся и покажем, что значила до Пастера эта болезнь для человечества. Слово «бешенство» родственно слову «бес» (ту же этимологию имеет и латинское название заболевания — rabies), эта болезнь в течение многих веков считалась одержимостью бесами и лечилась примерно так же, с неудивительным для этого нулевым результатом. Записи о бешенстве (точнее, записи, известные на сегодня) ведутся с пятого века до нашей эры, и везде в них присутствует привкус суеверного ужаса.

Например, по мнению ряда ученых, именно больные бешенством положили начало легендам о вампирах. Особенно это касается легендарного графа Дракулы — вампира, который якобы пил кровь кого ни попадя, превращая их в кровососущее подобие себя самого. Несколько лет назад, внимательно изучив описания «подвигов» графа, ученые предположили, что был он не вампиром (что само по себе противоречит всем нашим знаниям), а человеком, укушенным то ли бешеной лисой, то ли бешеным волком.

Редко, но все-таки встречаются среди животных случаи так называемого абортивного бешенства, когда на второй или третьей стадии болезни она вдруг сама собой, причем совершенно непонятно почему, прекращается, и животное возвращается к нормальной жизни. С той только поправкой, что часть его мозга все-таки повреждена, да и вирусы бешенства в крови остаются. Возможно, считают ученые, если хоть что-нибудь из записей пятнадцатого века о Дракуле соответствует истине (а там написано ой как много чего!), то, скорее всего, Дракулу во время одной из любимых им волчьих охот укусило бешеное животное. Граф получил что-то среднее между бешенством и вакциной от него, в результате чего временами становился неистов и бросался кусать всех, кто попадется. Укушенные умирали в страшных мучениях, поэтому челядь при первых же признаках приближающегося припадка запирала графа в каменной комнате без света и выпускала его оттуда только после того, как припадки заканчивались.

Вакцины против бешенства сегодня существенно отличаются от приготовленных когда-то Луи Пастером. Однако до 2005 года вакцинация была единственным средством спасти инфицированного бешенством человека.

В 2005 году в США произошло событие, которое никто толком объяснить не может, но которое внушает некоторую надежду. 15-летнюю Джину Гис, которую укусила бешеная летучая мышь, врачи сумели вылечить без вакцинации. Лечение было начато в том безнадежном случае, когда уже проявились первые признаки заражения болезнью. Джину вылечили с помощью искусственной комы, исходя из предположения, что если на время отключить бо́льшую часть функций мозга, то вирус не доберется до них, а за это время организм под влиянием нужных инъекций сможет набрать достаточное количество антител, чтобы победить вирус. В искусственной коме Джину держали целую неделю, а потом еще несколько месяцев активно лечили, после чего девушка выздоровела. Впоследствии метод пытались воспроизвести и на других пациентах, но удавалось вылечить лишь малое их количество. Поскольку всех вылеченных, как и Джину, кусали летучие мыши, врачи подозревают, что дело тут в особом штамме вируса, характерном для этих млекопитающих. Возможно, этот штамм просто менее опасен для человека.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.