Нобелевские лауреаты: Эмиль Теодор Кохер

Можете ли вы представить себе хирурга, получившего Нобелевскую премию за виртуозную технику хирургии или уникальные операции? Во второй половине века ни Владимир Демихов, ни Майкл Дебейки, ни Кристиан Барнард не смогли такого добиться. А наш герой смог. И получилось, что Владимир Ильич Ленин, день рождения которого отмечается сегодня, в эмиграции мог позволить нанять своей жене хирурга-нобелиата.

Эмиль Теодор Кохер

Родился 25 августа 1841 года, Берн, Швейцария.

Умер 27 июля 1917 года, Берн, Швейцария.

Лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1909 года. Формулировка Нобелевского комитета: «за работы в области физиологии, патологии и хирургии щитовидной железы».

Сегодняшний наш герой — очень и очень нетипичный представитель плеяды лауреатов Нобелевской премии по физиологии и медицине. Дело в том, что он в первую очередь практикующий врач, выдающийся хирург-виртуоз, спасший множество жизней своими собственными руками. Таких много и сейчас, но в третьем тысячелетии представить себе Нобелевскую премию по медицине не у молекулярного биолога, а у хирурга?! Это то же самое, что присудить «Нобеля» по физике автомеханику. И тем не менее швейцарец Теодор Кохер — один из немногих нобелиатов, получивших премию с хирургическим оттенком в формулировке Нобелевского комитета: «за работы в области физиологии, патологии и хирургии щитовидной железы».

Сразу отмечу, что Кохер имеет очень много общего с нашим Николаем Пироговым, просто Николай Иванович жил чуть раньше и премии не дождался. Судите сами: главными достижениями хирургии в XIX веке стало массовое внедрение двух вещей — наркоза (общей анестезии) и антисептики. Первым прославился в том числе и Пирогов, вторым — в том числе и Кохер.

Пирогов в 14 лет поступил на медицинский факультет Московского университета, а в 26 стал профессором Дерптского (Тартуского) университета. Препарируя замороженные трупы, создал первый атлас топографической анатомии, который стал прекрасным подспорьем хирургам, избавив их от операционных экспериментов над живыми пациентами (а уж как благодарны были последние!..). Впервые в России применил гипсовую повязку, впервые в мире — эфирный наркоз в полевых условиях. Из-за добросовестного исполнения врачебного долга (лечение Гарибальди) и активной гражданской позиции (вскрытие проблем русской армии в беседе с Александром II после поражения в Крымской войне, попытки реформирования косной и репрессивной системы образования) регулярно и «крепко» попадал в опалу.

Кохер свою карьеру начинал в Лондоне под руководством британского хирурга сэра Джозефа Листера — человека, который, узнав об опытах Луи Пастера по бактериальным инфекциям, ввел в британскую хирургию антисептику и добился потрясающего сокращения смертности. Кохер тоже стал поборником антисептики.

Как и Пирогову, Кохеру была не чужда военная хирургия. Он автор двух внушительных монографий: «Об огнестрельных ранениях» (1880) и «Теория огнестрельных ранений, причиненных пулями малого калибра» (1895).

Но давайте обо всем по порядку.

Наш герой был настоящим швейцарцем — как видите, даже родился и умер в одном городе. Он родился в благополучной семье инженера Иакова Александра Кохера. Биографы пишут, что от отца у Теодора осталась привычка много и упорно работать, а от матери, очень религиозной женщины Марии Кохер (в девичестве Вермут), интерес к философии и религии.

В 1865 году Кохер поступил в медицинскую школу Бернского университета. Ему повезло: его родители были богаты и могли позволить сыну поездить по Европе и стажироваться у лучших хирургов планеты. Он учился в Вене, Париже, Берлине и, как мы уже знаем, в Лондоне.

Кстати, в Вене Кохер учился у одного из самых виртуозных хирургов Европы, Теодора Бильрота, и ассистировал ему во время операций. Считается, что именно у Бильрота Кохер научился филигранной технике владения хирургическим инструментом. И уже тогда Кохер проявил себя медицинским изобретателем, придумав несколько важных инструментов, некоторые из которых используются до сих пор.

Бильрот приметил молодого врача и позже позвал его работать к себе. В те времена еще не было Нобелевской премии, и для хирурга не было награды выше. Однако Кохер написал своему учителю и другу: «Мое сердце повелевает мне вернуться на родину и поделиться со своими соотечественниками навыками и знаниями, которые я приобрел». Так что с 1870 года мы застаем 29-летнего врача у себя в родном городе. В 31 год Кохер уже профессор хирургии и директор хирургической клиники Бернского университета. Даже по тем временам это было очень достойно.

Поначалу Кохер оперирует все, внедряет листерову антисептику, работает с ранами (ему принадлежит метод дезинфекции ран раствором хлора), а также предлагает свой способ трепанации черепа при некоторых видах черепно-мозговых травм. Ставит в своей клинике на поток биохимические и бактериологические исследования.

Постепенно вырисовывается главный объект научного и практического интереса молодого директора клиники — щитовидная железа. В те годы считалось, что щитовидная железа — рудимент, никакой важной функции она не несет, и, случись что, ее нужно просто удалить. Нужно сказать, что зоб — разросшаяся щитовидная железа — был очень распространенной патологией, многие люди тогда недополучали нужное количество йода с пищей. Кроме внешнего уродства, зоб вызывал и сдавливание нервов, иннервирующих трахею и голосовые связки, с соответствующим результатом.

Рекомендации современной Кохеру медицины по случаю зоба были очень похожи на рекомендации героини Риммы Марковой из «Покровских ворот»: «Резать к чертовой матери!» При этом тогда резали масштабно: удаляли всю щитовидную железу целиком, вместе с четырьмя паращитовидными железами, расположенными около щитовидки и выделяющими паратгормон. Поначалу Кохер слепо следовал завету «к чертовой матери», однако весьма быстро, наблюдая за своими пациентами, понял, что после полной тиреоидэктомии у них развивается состояние, очень похожее на кретинизм (если вы не знаете, то кретинизм — это не просто слабоумие, а отставание в умственном и физическом развитии, дистрофия костей и мягких тканей, вызванные недостатком функции щитовидной железы у детей). У взрослых такое состояние называется микседемой.

Кохер установил, что если при зобе удалить щитовидку не полностью и не трогать паращитовидные железы, то такого состояния не возникает. Отсюда следовали две важные вещи: щитовидная железа совсем не бесполезный орган, она вырабатывает некие необходимые организму вещества, и теперь у хирургии есть метод оперативного лечения зоба без страшных побочных эффектов. Паращитовидные железы тоже важны: они играют одну из главных ролей в регуляции обмена кальция и фосфора в костях и вообще во всем организме.

Проведенные Кохером исследования биохимических изменений при заболеваниях щитовидной железы (не имевшие отношения к хирургии) в итоге привели к открытию двух важнейших гормонов щитовидной железы, тироксина и трийодтиронина, а также к разработке немцем Ойгеном Бауманом методов лечения микседемы и кретинизма сырым экстрактом щитовидной железы (сейчас — просто гормонами щитовидки).

Вот именно эти открытия, сделанные в перерывах между операциями, и привели Теодора Кохера в 1909 году к одной из первых в истории Нобелевских премий по физиологии и медицине.

Тем не менее в истории медицины Кохер останется в первую очередь великим хирургом. Его руководство по хирургии выдержало шесть изданий, да и сейчас студенты-медики иногда знакомятся с его трудами. И уж тем более знают его имя. Синдром Кохера, зажим Кохера (и многие другие инструменты), хирургический маневр Кохера (да, хирургия сродни военному делу и вождению автомобиля), точка Кохера — стандартная точка доступа для постановки интравентрикулярного катетера (помните операции при черепно-мозговых травмах?)...

Пять тысяч тиреоидэктомий за свою жизнь выполнил наш герой, не говоря о тысячах иных операций. И, кстати, маленький штрих из истории уже не науки, а нашего бывшего государства. Мало кто знает, что в 1913 году, еще до революции, в Берне супругу будущего вождя мирового пролетариата (кто не помнит, это Владимир Ильич Ленин) Надежду Крупскую оперировал единственный тогда практикующий хирург, являющийся нобелевским лауреатом. Хорошая эмиграция тогда была у революционеров!

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.