Нобелевские лауреаты: Стэнли Прузинер. «Невозможная» инфекция

О том, как медик с российскими корнями сумел распознать «неживую» инфекцию, хотя сам первооткрыватель прионных болезней, получивший за них Нобелевскую премию, так и не поверил, что такое возможно, рассказывает наш очередной выпуск рубрики «Как получить Нобелевку».

Стэнли Бенджамин Прузинер

Родился 28 мая 1942 года, Дес-Мойнес, США

Нобелевская премия по физиологии и медицине 1997 года. Формулировка Нобелевского комитета: «За открытие прионов, нового биологического принципа инфекции».

История Нобелевской премии 1997 года началась, пожалуй, еще до рождения ее будущего лауреата. В истории науки одно открытие может совершаться в течение десятков лет, и почти у каждой Нобелевской премии долгая предыстория. Казалось бы, к середине века были известны все типы переносчиков заболеваний: вирусы, бактерии, грибы, простейшие, паразиты. Впрочем, мир вокруг оказался гораздо богаче, и на то, чтобы разгадать природу некоторых страшных заболеваний, потребовалось более полувека.

В 1920 году немецкий нейрофизиолог Ганс Кройцфельдт описал весьма необычное заболевание. Оно сопровождалось расстройством поведения, нарушениями координации движений и зрения, эпилептическими припадками и в конечном итоге привело к смерти. Годом позже соотечественник и коллега ученого Альфонс Якоб связал эту симптоматику с поражениями рогов спинного мозга и пирамидной системы. Так мир узнал о губчатой энцефалопатии, или болезни Крейцфельда (Кройцфельда) — Якоба. Или коровьем бешенстве.

Понимание того, что подобные заболевания носят инфекционную природу, пришло лишь более 30 лет спустя. Во второй половине 1950-х годов американский вирусолог словацко-венгерского происхождения Карлтон Гайдушек развивал работы австралийца Винсента Зигаса, который с 1953 года изучал странное заболевание, поражавшее коренное население Папуа — Новой Гвинеи. Оно получило название «куру».

На языке папуасов форе слово «куру» имеет два значения: «тряска, дрожь» и «порча». Другое название болезни, «смеющаяся смерть», целиком на совести газетчиков. Конечно, иногда она сопровождается дерганием головы и странной улыбкой, но все-таки главный видимый ее симптом — дрожь. Смерть наступает максимум через год. Распространялась болезнь весьма страшным способом, через каннибализм: человек ел мозг заболевшего куру и заражался. Когда каннибализм местных племен удалось искоренить, болезнь исчезла, хотя вспышки куру могут происходить и через 30 лет после заражения. Гайдушеку удалось экспериментально установить инфекционный характер заболевания, хотя он считал, что куру (и болезнь Крейцфельда — Якоба, инфекционный характер которой установил тоже Гайдушек) вызывается некими «медленными вирусами», ведь он был вирусологом. Тем не менее за это открытие в 1976 году он разделил Нобелевскую премию с исследователем гепатита В Барухом Бламбергом.

Следующий шаг сделали британцы: радиолог Тивах Альпер и математик Джон Гриффит. В 1960-х годах они независимо друг от друга предположили, что загадочный инфекционный агент, переносчик заболевания, слишком мал для вируса — уж очень большой оказалась доза ионизирующего излучения, необходимая, чтобы его уничтожить. Вывод, казалось, напрашивался сам собой: если не вирусы, то… белки?

Тут на сцене и появился наш герой.

Надо сказать, что Стэнли Прузинер — один из множества нобелиатов с российскими корнями. В 1896 году его дед по отцовской линии, Беня Прузинер, эмигрировал в США из Москвы. Сам Стэнли в автобиографии, опубликованной на сайте Нобелевского комитета, назвал свою судьбу нетипичной для американца: родился на среднем Западе, учился на Востоке, а живет на классическом Западе…

Свое имя Стэнли получил в честь дяди, в 24 года умершего от лимфомы Ходжкина. Отец ученого был военным моряком, прошел Вторую мировую войну и участвовал в испытании первой американской водородной бомбы.

Средняя школа Уоллнат-Хиллс запомнилась Прузинеру исключительно пятилетним курсом латыни (потом этот навык оказался полезным при написании научных статей), а в остальном показалась скучной. Другое дело Университет Пенсильвании! Вот тут было много интересных курсов, великих ученых и замечательных умных студентов. Кстати, как отмечает сам лауреат, в «Пенне» он прошел и первоклассный курс истории России.

Бакалавриат Прузинер по окончании остался на местном медицинском отделении, где изучал сначала гипотермию, а затем флюоресценцию жировой ткани сирийских хомячков. Интернатуру проходил уже в Университете Калифорнии, параллельно продолжая карьеру в знаменитом Национальном институте здоровья (NIH), где он изучал ферменты — глутаминазы кишечной палочки. Ученый долго колебался, стоит ли браться еще и за это, однако привилегии, которые давал NIH, перевесили. Результат трех лет работы Прузинер описал коротко: «Выжил».

С «медленным вирусом» наш герой впервые столкнулся в 1972-м, приступив к работе в отделении неврологии Университета Калифорнии в Сан-Франциско. Всего через два месяца после начала работы от болезни Крейцфельда — Якоба (БКЯ) у него умерла пациентка. Вот тогда-то он и понял: ученые не уверены, что болезнь переносится именно вирусами. Честолюбивый молодой врач решил, что открытие молекулярной структуры возбудителя БКЯ станет хорошим началом самостоятельной научной карьеры.

Два года работы с литературой показали, что это будет непросто, тем не менее в 1974-м Прузинер открыл свою лабораторию. Чтобы иметь возможность изучать БКЯ, ему пришлось писать заявки на гранты по глутаматному метаболизму. «Скучно, но у меня был опыт», — будет вспоминать Прузинер впоследствии.

Первая статья о выделении нового болезнетворного агента, белка-приона, вышла только в 1982 году. Собственно говоря, именно Прузинер и является автором термина «прион», составленного из двух латинских слов: proteinaceous и infectious («белковый» и «инфекция»).

Публикация вызвала настоящую бурю. Чтобы заболевания передавались при помощи белков?! Далеко не все приняли эту концепцию, тот же Гайдушек так и не признал открытие Прузинера до самой своей смерти в 2008 году.

Тем не менее наука развивалась, и через некоторое время стало понятно, что прионы — это не особая форма жизни, а собственные белки человека, ставшие патогенами из-за измененной конформации. Этот сбой может быть вызван разными причинами — от внешних воздействий до генетических нарушений. Десять лет спустя Прузинер выпустил солидный итоговый труд — «Молекулярную биологию прионов». А еще шесть лет спустя пришла долгожданная Нобелевская премия. В заключение приведем важную цитату из выступления Прузинера на банкете после вручения награды:

«Быть ученым — особая привилегия: она дарит возможность творчества, счастье со всей страстью отдаться поиску разгадок самых сокровенных тайн природы. А еще теплую дружбу коллег. Сотрудничество наше простирается далеко за пределы науки независимо от того, насколько большие открытия могли бы быть нами сделаны вместе. А наша дружба, у которой нет национальных границ, стоит еще выше».

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.