Чернобыльская картошка и липовые диссертации

Как возрождают сельское хозяйство на землях, зараженных радиацией, своевременно ли сейчас распахивать брянские поля, как предлагает губернатор области Александр Богомаз, кому это было бы выгодно даже вопреки правилам радиационной безопасности и кто должен принимать такие решения: политики или ученые, разбирался Indicator.Ru.

Губернатор Брянской области Александр Богомаз рассказал в интервью ТАСС о своих планах возвратить в сельскохозяйственный оборот земли, зараженные после Чернобыльской аварии. Речь идет о 360 тысячах гектаров пашни с загрязнением выше 5 кюри (был ли этот уровень после аварии или таков он сейчас, губернатор не сообщает), которые, по словам Богомаза, можно начать использовать, если удобрить их калием и фосфором. Понять его легко: прошло уже больше 30 лет, радиоактивность ослабевает, а непаханные поля новых возможностей манят желающих поднимать сельское хозяйство в регионе. Не исключение и сам Александр Богомаз, владелец обширных картофельных и злаковых полей и автор кандидатской, в 2013 году угодившей в сети «Диссернета». Indicator.Ru поинтересовался у экспертов, насколько это оправданно и безопасно и подтверждает ли наука аргументы политика.

«5 кюри — это много, такие земли вводить в оборот нельзя»

Свои вопросы мы решили задать экспертам из двух наукоградов, где уже много лет занимаются исследованием воздействия радиоактивности на клетки, организмы и экосистемы, — Обнинска (город в Калужской области, где была открыта первая АЭС в 1954 году) и Дубны (где находится Объединенный институт ядерных исследований, учрежденный 18 странами, и строится свой коллайдер).

«Говорить общие вещи очень трудно, все зависит от конкретного участка и уровня доз, — комментирует ситуацию доктор физико-математических наук Геннадий Тимошенко, заместитель директора по научной работе в Лаборатории радиационной биологии ОИЯИ. — За 30 лет значительная часть радиоактивности ушла в землю — с дождевыми осадками, паводковыми водами она углубляется и распределяется по большему объему земли. В этом смысле уровни радиоактивных загрязнений действительно падают. Но это очень зависит от типа почв и от степени первоначального загрязнения». По словам ученого, который принимал участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, в целом возвращение земель в сельскохозяйственный оборот — реальная и разумная перспектива. Вот только процесс этот должен быть последовательным и многоступенчатым, с учетом измерений уровня поражения каждого конкретного участка, характеристики почв и подбора определенных культур.

«Авария 1957 года на Южном Урале, когда бочка с отходами "Маяка" взорвалась, — тому подтверждение, — уверен ученый. — Прошло уже очень много лет, многие земли (разумеется, не все) вернули в сельскохозяйственный оборот, делали там глубокую перепашку, и продукция, которая там производится, чистая. Земля сама по себе обладает очень высокими регенерационными свойствами. Не знаю, как в Брянске, но возле самого Чернобыля почвы — легкие суглинки, песок, в которых радиоактивность вместе с дождями очень быстро уходит вниз, в глубину. Если почвы глинистые, вода проникает с трудом, распределение радиоактивности будет не так быстро происходить».

Только вот цифра в 5 кюри, приведенная губернатором, доктора физических наук очень смутила. Во-первых, непонятно, данные ли это замеров тридцатилетней давности, или же речь идет о местности, где уровень поражения земли так высок до сих пор. Во-вторых, уже после 15 кюри начинается зона отчуждения, а от 5 до 15 кюри на квадратный километр — это зона с правом на отселение. Правда, использовали это право в Брянске далеко не все, а выделяемые деньги ушли на другое. Лишь каждый десятый уехал, получив обещанную компенсацию, а остальные остались жить на том же месте. На зараженной территории проживает и сам губернатор с семьей. Но аргумент ли это для выращивания картофеля и зерна на территории, пораженной цезием-137 и стронцием-90?

Диссертация не картошка

В интервью губернатор также утверждает, будто бы белорусы решили проблему загрязнения и «возродили землю» простым способом, который доступен и нам. Описывается этот способ так: «В зараженные почвы вносили в виде удобрений калий и фосфор, что снижало содержание радионуклидов почти в 100 раз, до безопасных значений». Возникает резонный вопрос: если действительно так просто обеззаразить землю, почему этот метод еще не принят на вооружение, почему еще не все почвы восстановлены? Эта цифра звучит еще менее убедительно, учитывая, что она приведена человеком, в диссертации которого было найдено более 50% заимствований (и семь страниц текста общих с диссертацией его жены Ольги безо всяких отсылок).

«На самом деле не все так примитивно. Хорошо растворимые удобрения могут растворяться в воде, они легко поглощаются растениями, и происходит определенное замещение, и это влияет на то, какая часть радиации остается в растении, переходит в листья, в корнеплоды. Конечно, это не означает, что если засыпать фосфорные и калийные удобрения, то уровень радиоактивности в земле сразу упадет. Это вовсе не панацея», — поясняет Геннадий Тимошенко, указывая на эту ошибку.

Как рассказал Indicator.Ru академик Рудольф Алексахин из Всероссийского научно-исследовательского института радиологии и агроэкологии в городе Обнинске, президент Международного союза радиоэкологии и специалист по восстановлению земель после поражения радиоактивными изотопами, контрмеры действительно помогают снизить содержание радиоактивных изотопов в конечной продукции. Работает это так: «Цезий-137 — это щелочной элемент первой группы таблицы Менделеева. Калий — тоже щелочной элемент из первой группы (калий-39 стабильный, калий-40 радиоактивный). Когда мы даем растению выбор, оно предпочитает более "вкусный" для себя калий, соответственно накапливая его, а не радиоактивный цезий. Поэтому калий — элемент-антагонист, не позволяющий растению взять цезий. Это главные контрмеры для снижения содержания радиоактивных изотопов в сельскохозяйственных культурах. Если взять фосфор, здесь более сложная зависимость. Фосфор меняет доступность радиоактивных элементов, цезия-137 и стронция-90, за счет того, что закрепляет эти изотопы сильнее в почве, и корневая система потребляет их меньше. Фосфор и калий — наиболее яркий и мощный пример контрмеры», — подчеркивает ученый.

На принципе замещения и «конкуренции» между разными изотопами при попадании в организм и основаны рекомендации людям в районах, пострадавших от радиации, применять йод. Если есть стабильный изотоп, то организм предпочтет его и «не пустит» в щитовидную железу (которой этот элемент особенно нужен для построения гормонов тироксина и трийодтиронина, на что даже недвусмысленно намекает название последнего) радиоактивный йод-131.

«Темные пятна» на картах и неожиданный оптимизм

«Чернобыльская авария в 1986 году привела к массированному загрязнению земель на Украине, в Белоруссии и в России — в Брянской, Тульской, Калужской областях. Запрет на ведение сельского хозяйства на части территории существует до сих пор. Но это было 30 лет назад, и сейчас радионуклиды распадаются. Радионуклид, определяющий основную опасность в этой ситуации — это 137-й цезий. Его период полураспада — 30 лет. По-простому говоря, его количество за 30 лет уменьшается в 2 раза. Это приводит к тому, что поневоле почвы очищаются. Поэтому политика губернатора отвечает научным постулатам и требованиям времени, а также духу закона», — считает Рудольф Алексахин.

Однако радиоактивное поражение на территории Брянской области (затронувшее также и часть Калужской и Тульской областей) было очень «пятнистым»: все зависело от того, куда подул ветер, унося зараженную пыль, и где эта пыль прибивалась дождями к земле. «А дожди выпадают сами знаете как. В результате на расстоянии одного-двух километров друг от друга встречаются участки с очень сильной радиоактивностью и совсем чистые, на которых можно вести сельское хозяйство в полном объеме», — обрисовал ситуацию Геннадий Тимошенко. Именно поэтому нужно подробно рассматривать условия каждого участка территории, планировать темпы восстановления земли, правильную мелиорацию, подбирать культуры. «Существует целая методика: сначала на этих землях можно высевать какие-то травы, растения с неглубокой корневой системой, чтобы они не с глубины сосали питательные вещества, а с поверхности. По мере того как радиация будет уходить все глубже и глубже, проникать внутрь и распределяться, можно переходить к другим культурам, которые имеют более развитую корневую систему», — поясняет эксперт.

По словам ученых, подходящей в этом плане культурой на данном этапе может стать клевер, корни которого не уходят глубоко, в отличие от пшеницы. Клевер — прекрасная кормовая культура для скота, которая не затрагивает глубокие слои почвы и собирает меньше радиации, а вот с огородными культурами и уж тем более со многими злаками ученые советуют повременить. Кстати, рис, который продолжили выращивать в префектуре Фукусима после аварии на АЭС Фукусима-I и даже начали продавать в Европе, действительно проходит все проверки (иначе бы он не вышел на рынок) именно благодаря своей мочковатой корневой системе.

Академик Рудольф Алексахин настроен оптимистично. Он предположил, что уровень загрязнения в 5 кюри на квадратный километр — это, скорее всего, данные 1986 года, а сейчас с тех пор как раз прошел период полураспада, и там должно остаться около 2,5 кюри. Однако нет одназначного ответа на вопрос, какой же уровень является пограничным: до него сеять можно, после же — нельзя. «Существуют государственные нормативы, разные для каждой культуры, которые закреплены в СанПинах (санитарных правилах и нормах — прим. Indicator.Ru). Для молока это 100 беккерелей на литр. Если говорить о загрязнении земель, нельзя сказать, какой уровень загрязнения почвы допустим. На легких почвах: дерново-подзолистых, песчаных, болотных — загрязнение должно быть меньше, а на более плодородных серых лесных, черноземных (правда, думаю, там черноземов нет), допустимо загрязнение цезием-137 несколько выше нормы, при котором сельско-хозяйственная продукция будет все равно получаться чистой», — поясняет академик.

«Это должно быть не политическое решение, а обоснованное специалистами»

«В делах атомных все серьезно, просто все измеряется допустимыми уровнями, и от агротехники, выращиваемой культуры и многих других факторов зависит количество радионуклидов в конечной продукции», — комментирует Рудольф Алексахин, который в 1986 году сам участвовал в ликвидации последствий Чернобыльской аварии и следил за уровнями поражения территории бывших союзных республик с самого начала, а в 2011 ездил с делегацией в Японию и давал советы коллегам из Фукусимы.

«Чем больше загрязнений, тем опаснее, это элементарная человеческая логика, но здесь все измеряется в цифрах абсолютных: должны соблюдаться СанПины, разработанные Минздравом. Совершенно обязательно вести радиационный мониторинг, вести строгий радиационный контроль, ставить в известность население о содержании в продукции радионуклидов», — напоминает ученый.

Опыт Кыштымской аварии и аварии на Фукусиме показывает, что сельскохозяйственная деятельность на территории с наименьшим уровнем загрязнения может быть довольно быстро восстановлена. Вода с предприятия на территории Фукусимы уже завоевывает европейские награды за свое качество, а первая партия в 400 литров молока от 18 фукусимских коров поступила в продажу. Эксперты полностью согласны, что возвращение в сельскохозяйственный оборот земель Брянской области не повлечет за собой опасностей, однако предупреждают, что для этого надо начинать с наименее загрязненных участков земли и не форсировать темпы их реабилитации.

«Я надеюсь, что там есть специалисты, которые должны смотреть на этот вопрос более конкретно: это должно быть не политическое решение, а обоснованное специалистами, на основе измерений, цифр по каждому району и так далее», — подытожил Геннадий Тимошенко. Рудольф Алексахин отмечает, что директор его института ВНИИРАЭ Наталья Санжарова тесно общается с коллегами-радиоэкологами из Брянской области по этим вопросам.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.