Гибридное поле чудес

Несколько дней назад в газете «Коммерсантъ» появилась заметка о том, как в Истринском районе Московской области незаконно обкосили участки с трититригией — ценнейшей экспериментальной культурой, многолетним гибридом пшеницы и пырея. Это действие в СМИ, а затем и в соцсетях охарактеризовали как разорение советского наследия и предательство родины — мол, наши чиновники обошлись с ним хуже, чем гитлеровские танки в 1943-м, а РАН получила с этого барыш. В общем, затоптал золотую пшеницу золотой телец, не подождав 10 дней до вызревания колосьев. Но насколько это соответствует реальности?

«Никаких денег на счета РАН не поступало»

Посмотрим на ситуацию с точки зрения пострадавших. «С 50-х годов прошлого века этот участок принадлежал Главному ботаническому саду РАН, который использовал его по целевому назначению 70 лет. Осенью прошлого года, уже после того как мы засеяли землю пшеницей, на участок приехала правительственная комиссия и стало известно: он изъят у РАН в пользу ДОМ.РФ под жилую застройку. Уже в этом году приехали подрядчики ДОМ.РФ, препятствовать их деятельности мы не могли, по закону это уже не наша территория», — поясняет заместитель директора лаборатории отдаленной гибридизации растений имени Н. В. Цицина и соавтор множества публикаций о трититригии (в основном в сборниках конференций, что, увы, характерно для российских статей о сельском хозяйстве) Сергей Завгородний. По его словам, почва на этих участках «была самая лучшая по своим качествам» для выращивания гибридной культуры.

Справедливости ради отметим, что покос не был громом среди ясного неба, как его обрисовали возмущенные журналисты. Весной 2019 года в хозяйство приезжала комиссия на проверку, а о решении об отчуждении земли Ботсад узнал 24 октября. «Но мы-то уже отсеялись. Надеялись, что успеем убрать, на хлеб рука не поднимется. Наивные», — рассказала старший научный сотрудник отдела Ольга Щуклина. И действительно, хочется поинтересоваться, на что рассчитывали агрономы, имея посевы на земле, юридически Ботсаду не принадлежавшей и даже от РАН уже отчужденной год назад. Увы, они не ответили на наши запросы, зато сделали ряд заявлений в СМИ о том, как бандиты и жулики продали нашу страну с потрохами и «уничтожили национальное достояние», — в общем, что ни протокол, то казнь египетская.

Российская академия наук на созванной пресс-конференции представила совсем другую позицию. «В 2012 РАН предоставила четыре участка для строительства жилья для молодых ученых, около 21,7 га земли. В 2013 году из-за реформы РАН проекты по строительству были прекращены, и участки остались без использования. На момент передачи участков под строительство жилья никаких прав Ботанический сад не имел, не было даже договора на временное пользование», — заявил вице-президент Академии Юрий Балега. По результатам проверки Росимущества, на этих участках 1,5 га занимает асфальтовое покрытие, 7,5 га — вспаханное поле, 7,8 га застроено домами, а чуть меньше 5 га занимают сельскохозяйственные делянки (и их никто не трогает, признавая за Ботсадом). По большому счету, для РАН эти земли были обузой, так как финансирование работ на них уже не входило в уставную деятельность. Более того, после проверок Россельхознадзора и Роспотребнадзора в 2014 и 2018 годах были выявлены нарушения и появилось немало претензий к хозяйству «Снегири» за то, что земли по назначению не использовались. Неудивительно, что Академия не возражала, что четвертый участок отойдет к Ботаническому саду, тогда как второй и третий согласились отдать ДОМ.РФ. Эта организация по ФЗ 161 имеет полномочия агента Российской Федерации по вовлечению в оборот и распоряжению земельными участками и объектами недвижимого имущества, которые принадлежат государству и не используются по назначению. «Соответствующее распоряжение правительства будет подготовлено. Никаких денег на счета РАН не поступало», — утверждает Юрий Балега.

«Мы не сопротивляемся, мы чувствуем себя пострадавшими»»

Что «до глубины души тревожит и возмущает» Юрия Балегу, так это дом для молодых ученых из трех семиэтажных корпусов. Его строительство завершилось еще в 2016 году, и все готово к сдаче и заселению, но из-за бюрократических проблем и смены руководства не сохранились исходные документы, включая само разрешение на строительство. Собрать их, по словам вице-президента РАН, «физически невозможно». После долгих мытарств с Минобрнауки и Мосстройнадзором Академия напрямую обратилась в правительство страны, получила поддержку вице-премьера и теперь лелеет надежды сдать жилье в эксплуатацию до конца 2020 года.

Но вернемся к нашим делянкам. Как же получилось, что из гигантского хозяйства Николая Цицина, где в советские годы паслось 1200 голов зебувидных коров и выращивались многолетние пшеничные гибриды, у Ботсада ничего не осталось? В 1990-е годы 1750 гектаров отошло Научно-экспериментальному хозяйству «Снегири», и лишь 50 — Ботаническому саду. Тогда это мало кого волновало, так как обе организации были с РАН единым целым. Но чем дольше «Снегири» существовали самостоятельно, тем больше влезали в долги, остаток которых и по сей день составляет 7,8 миллиона рублей. Комиссии раз за разом предъявляли к хозяйству претензии, проходили суды, директора долго не задерживались. Итог предсказуем: земли постепенно искромсали на дачные участки, и вот уже на тысяче гектаров растут не колосья, а элитные коттеджные поселки. Все это время экспериментальные площади (те самые спорные гектары в «Снегирях») Ботсад хоть и сохранял, но юридически не имел на них прав.

Балега обвиняет во всем ненавистную многим академикам реформу 2013 года. После нее у РАН на балансе осталось около 600 объектов, делать на которых ничего нельзя, но которые приходится содержать при помощи договоров пожертвований, получая за это выговоры от Счетной палаты. Среди них — лагерь «Верея» в Наро-Фоминске, другой лагерь в дерене Мышецкое, и даже радиообсерватория «Суффа» в Узбекистане, которую, опять же, финансировать РАН не может, но должна. Порой избавление от таких земель и объектов кажется Академии наименьшим из зол. «Когда государство говорит такое, мы не сопротивляемся, мы чувствуем себя пострадавшими», — отмечает Балега.

Почему земли не передали в Минобрнауки или в казну? Вице-президент Академии обвиняет во всем бюрократию: «Несколько лет обращений, разговоров и переписок ничего не дают. Переписка велась с ФАНО, с Министерством, с Министерством в другом составе». В общем, история похожа на ситуацию с домом для молодых ученых: разговоры ведутся годами, но с мертвой точки дело так и не сдвинулось. И неудивительно, ведь полтора десятка ведомств, так или иначе занимающихся землей в России, и без помощи РАН не могут найти общий язык.

Что из себя представляет трититригия?

Попробуем понять, так ли хорош многолетний гибрид, чтобы воевать за засеянные им участки. Трититригия получила название от двух предковых злаков: пшеницы (род Triticum) и пырея (род Elytrigia). Зарегистрированная в Росреестре лишь недавно как Triticum agropyrotriticum Cicin, она была получена «в результате гибридизации разных видов пшеницы (Triticum aestivum, 2n = 42, T. durum, 2n = 28) с разными видами пырея [Agropyron elongatum (Host.) Beauv., 2n = 70 — восточноевропейский вариант; 2n = 14 — западноевропейский вариант; A. glaucum (Desf.), 2n = 42 _(род Agropyron — это на самом деле род житняк, но сами селекционеры везде зовут его пыреем)]». Из-за разного числа хромосом некоторые гибриды пырея с пшеницей или уже трититригии с пшеницей получаются анеуплоидными, то есть с набором хромосом, не кратным нормальному (n). Такие формы оказались однолетними. Некоторые же, наоборот, получились амфидиплоидными, то есть унаследовали двойной набор (2n) от обоих родительских растений. Видовое название было дано сразу всей совокупности промежуточных пшенично-пырейных гибридов (ПППГ), сильно напоминающих мягкую пшеницу, от которой унаследовали 42 хромосомы (гексаплоидный набор, то есть кратный шести), но благодаря 14 хромосомам от пырея стали многолетними (2–3 года с хорошими показателями перезимовки) и отрастающими (три-четыре укоса в год).

Благодаря генам пырея трититригия более неприхотлива в уходе (некоторые формы могут расти даже на соленых почвах) и меньше боится сорняков и болезней, чем традиционные культурные сорта. Гибрид оказался очень кустистым (причем листья и стебель остаются зелеными до вызревания зерна) и устойчивым к морозам до –30 °С, как лучшие сибирские сорта. За последние 30 лет удалось вывести формы со стабильными биологическими признаками и самоопыляющиеся, что позволяет им расти на полях рядом с обычной пшеницей и не скрещиваться, чтобы не терять своих свойств.

В зернах трититригии компоненты проламина, одного из белков пырея, замещают блоки глиадина, пшеничного белка в составе клейковины, так что сейчас не до конца понятно, как это влияет на изготовление хлеба из разных форм трититригии. Но в интервью ученые не раз заявляли, что выпечка получается пышной и вкусной и что все зерно для посева, кроме 15 килограммов, распродали на пробу в пекарни. Клейковины же, по их словам, в гибридных сортах на 3–4% больше, чем в мягкой пшенице.

Несмотря на вроде бы многообещающие свойства и Сталинскую премию, полученную за трититригию еще в 1943 году Николаем Цициным (имя которого сейчас носит Ботсад), привлекать интерес общественности создатели начали только в прошлом году, дав о преимуществах гибрида интервью и заинтересовав другие регионы в закупке зерна для посевов. Публикации в иностранных журналах выходили в 1950-е (например, эта). Почему же трититригия до сих пор не выращивается в больших масштабах, если она так хороша, а первые семена были получены 92 года назад? И почему успешное внедрение трититригии хотя бы не стало одним из результатов нацпроекта «Наука», если добрую половину отчета Михаила Котюкова в Совете Федерации представляли новости о картошке и свекле? В отчетах на конференциях (в отличии от отчетов финансовых) все выглядит довольно бравурно, и по ним трудно понять, в чем же дело.

Желтый свет «золотой» пшенице

Юрий Балега на пресс-конференции предположил, что у выращиваемых Ботсадом гибридных сортов большие проблемы с урожайностью, но признался, что плохо разбирается в теме. И действительно, средненьким уровнем урожайности для обычной пшеницы считается 30–40 центнеров зерна с гектара. И хотя более желанный показатель составляет 50–90 центнеров, заявленные кандидатом экономических наук Игорем Абакумовым 30 ц/га для трититригии кажутся вполне приемлемыми. В научных статьях сообщается об урожайности трититригии до 50 ц/га зерна и 500–600 ц/га зеленой массы на корм скоту. В чем же тогда дело?

«В ходе мониторинга последних 30 лет было установлено, что все современные ПППГ можно разделить на три группы: 1) растения №№ 4015, 1760, 548, М3202 и др., имеющие стабильное хорошее отрастание на следующий после уборки зерна год (во второй год вегетации 30–60 растений на квадратный метр); 2) растения №№ М12, 4082, ЗП26, не отрастающие на следующий год после уборки зерна, т. е. являющиеся практически однолетними (обычными озимыми по типу развития) пшеницами, но с хорошим отрастанием зеленой массы после уборки зерна или просто отрастанием зеленой массы, которую можно скашивать 3–4 раза в течение вегетационного периода; 3) растения №№ М209, 2087, 4044, 5542 и многие другие, занимающие промежуточное положение между первыми двумя группами: у них число перезимовавших растений на второй год сильно зависит от характера зимних условий и от длительности стадии яровизации проростков. Последняя группа является самой многочисленной по количеству образцов», — сообщает статья 2012 года в Вавиловском журнале генетики и селекции.

«Цициным было описано 16 разновидностей этого вида […]. Несмотря на большое разнообразие выявленных разновидностей, в тот период для производственных целей оказалось возможным использовать не более восьми из них. Примерно 20 форм могли иметь производственное значение. В настоящий момент коллекция вида Triticum agropyrotriticum Cicin представлена более чем 250 формами шести разновидностей (var.: luteolum Cicin, sanguineum Cicin, aristatum Cicin, eritrospicatum Cicin, viride Cicin, anthocyanum Cicin), полученными в результате многократных сложных скрещиваний между первоначальными гибридами с участием многих районированных сортов мягкой и твердой пшеницы. Наиболее перспективной разновидностью в производственном отношении является var. luteolum Cicin (колос белый, безостый, неопушенный, зерно красное)», — такие данные агрономы представили на конференции в Минске в 2015 году.

Возможно, основная проблема трититригии в том, что пока все желаемые свойства не удается соединить в одном сорте. Интересно, как быстро решила бы эту проблему запрещенная нынче генетическая модификация, которая помогла бы искать нужные формы более целенаправленно, чем слепое скрещивание? Ведь без него, даже если скрещивать линии с изученным геномом (это называется геномной гибридизацией), мы не всегда знаем, признаки какого из «родительских» растений унаследует следующее поколение… Увы, та же статья гласит, что высокоурожайных сортов без него придется дожидаться 25–50 лет, причем из контекста не понятно, идет речь о российской чудо-пшенице или же о зарубежных сортах. Но, в публикации в сборнике с другой конференции (где целые абзацы текста идентичны сборнику с конференции Вавилова) есть пояснение, что речь идет о планах мировой науки на создание многолетних сортов, тогда как российская наука образцами для фундаментальных исследований давно располагает.

«Если такое произошло, то это безобразие»»

Очевидно, что нельзя для каждой из многочисленных разновидностей высевать по одному кустику, и потому требуется либо много опытных полей, либо много времени, если проверять все формы последовательно. Иронично, но в России с самой большой в мире площадью и огромными пустующими просторами места под пшенично-пырейный гибрид не нашлось. Владимир Упелниек, руководитель Отдела отдаленной гибридизации Ботсада и глава всей организации, просил под экспериментальные поля 120 гектаров, тогда как ему предложили довольствоваться 40 га (все-таки подмосковные земли сейчас недешевые). Может, в этом и причина продолжать засеивать делянки, которые Ботсаду уже не принадлежат. То ли дело в советские времена, когда хозяйству Цицина принадлежало 1800 гектаров. Хотя, опять же, на испытания трититригии ни их, ни 92 лет, прошедших с получения первых семян, не хватило…

Возможно, поджимают и конкуренты, ведь не все ученые называют трититригию перспективной. К примеру, агрономы из Омска решили окультурить сам пырей, причем в нем клейковины получилось выше на целых 25%, а засевать его надо в три раза реже. «Наш соотечественник академик Николай Цицин еще в начале прошлого века первым в мире скрещивал пшеницу с пыреем, но прорыва не произошло, — рассказал доктор сельскохозяйственных наук, профессор кафедры агрономии, селекции и семеноводства Омского ГАУ Владимир Шаманин. — Мы пошли другим путем. Решили не пшеницу сделать многолетней, а пырей отселектировать до ее уровня. Эти культуры, хоть и отличаются размером зерна, но генетически близки. Например, имеют равное число хромосом. Нам уже удалось в шесть раз — до 12 граммов — увеличить размер дикого семени. И в этом году новый сорт — "Сова" — включен в Государственный реестр по всем регионам России. Раз посеешь, семь лет собираешь урожай».

Что касается Юрия Балеги, то о передаче участков он знал, а на заседании по отчуждению заветных гектаров присутствовал. И хотя в протоколе он не значится в списке голосовавших (несмотря на обвинения в сознательном подрыве престижа российской науки), он признал, что не был против. Судя по всему, о скашивании и вообще об опытных работах с трититригией он либо не знал, либо не интересовался. В пресс-конференции он упомянул, что слышал, что в «Снегирях» «в прошлом году ДОМ.РФ выезжал кустарники скосить», а, когда ему рассказали про гибридную пшеницу, ответил, что «скорее всего, это история из области легенд». «Пшеницу вряд ли разумный человек будет косить с поля. Но, если такое произошло, то это безобразие», — добавил он. И здесь проблема либо в отсутствии коммуникации внутри РАН, либо в недоверии к тому, что пшенично-пырейный гибрид достоин внимания (и дорогих подмосковных земель, содержать которые и для Минобрнауки, и для Академии обременительно).

Трудно сказать, кто прав и виноват в такой запутанной истории. Мы можем согласиться с вице-президентом РАН в том, что судьбу трититригии должны решать агрономы, а не астрофизики. Единственным разумным вариантом нам кажется назначить комиссию из независимых специалистов по биологии и сельскому хозяйству и проанализировать, насколько целесообразно вводить трититригию в широкий оборот. Решение должно быть прозрачным, с открытой публикацией всех отчетов и оценок. Если она действительно так перспективна, Ботаническому саду следует выдать опытные поля — может быть, не в ближнем Подмосковье, но с хорошей почвой и достаточные по площади. Возможно, стоит перенести масштабирование проекта в другие регионы, где многие хозяйства уже заинтересованы засеять поля новой культурой. Что касается финансирования, то Ботсаду было бы неплохо составить детализированный план того, когда и при каких наилучших условиях чудо-пшеница должна начать приносить доход, и представить его коммерческим инвесторам (тем более, патент уже получен). Такие обязательства могли бы отрезвить ученых и снизить риск того, что страна потратит еще век на сельскохозяйственное достижение, которое может так и не принести пользы.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.