Камчатский краб: из Охотского моря в Баренцево

На заре становления советского государства ученые генерировали большое количество идей (в том числе и глобальных), которые должны бы были полностью переделать былой строй и вести к светлому будущему. Чего только стоят идеи повернуть вспять реки Сибири или построить плотину в Беринговом проливе. Не обошли они вниманием и живых обитателей страны. Indicator.Ru рассказывает об одном удавшемся (пусть и не сразу) опыте глобального изменения живой природы.

Переселение ради человека

В 1930-60 годы умы занимала идея, что мы можем самостоятельно, как нам хочется, переселять виды, и благодаря этому добиваться увеличения их биомассы на новом месте обитания. А это, несомненно, принесет огромную экономическую и социальную пользу. Такое вселение биологи называют термином «интродукция». Подобная идея воплотилась для нескольких видов, но мы остановимся подробнее на переселении камчатского краба.

Строго говоря, камчатский краб для биолога – не краб вовсе, а крабоид, и относится к ракам-отшельникам. Внешне он, конечно же, сильно отличается от привычных раков-отшельников, но если присмотреться, то окажется, что их объединяют три пары ходильных ног (а не четыре, как у крабов) и асимметрия брюшка у самок. И, таким образом, камчатский краб оказывается самым большим представителем раков-отшельников.

Этот краб – ценный промысловый вид, у которого размах ног может достигать одного метра, а живет он 20-25 лет. До переселения в Баренцево море он считался эндемиком Охотского и Японского морей, и образовывал у западного побережья Камчатки большие по численности скопления. Но дело в том, что, во-первых, молодому советскому государству хотелось, чтобы крабы оказались поближе к европейской части страны, на которой проживала достаточная часть населения и откуда можно было бы продавать крабов в Европу. А во-вторых, в Баренцевом море не было бы таких соперников за вылов крабов, которые присутствовали на Дальнем Востоке: довольно большую конкуренцию в то время составляли японские рыбопромышленники. В-третьих, всеми двигало желание увеличить биологическую продуктивность северных морей, и планировалось привнесение новых потенциально промысловых видов, которые смогут оказать положительное воздействие на другие экономически важные виды, например, на рыбу.

Так-то оно так, и возможную пользу признавали многие академики и выдающиеся умы того времени. Но, естественно, что мнения ученых по вопросу переселения крабов разделились. Одни говорили, что крабу на новом месте будет некомфортно, потому что там действует другой тепловой режим, отличается соленость, еще какие-то факторы окружающей среды. И суммарно они будут губительно воздействовать на крабов. Были те, кто занимали более-менее нейтральную позицию, например академик Лев Зенкевич, который считал, что интродукция камчатского краба могла бы стать интересным экологическим экспериментом, потому что в новом месте присутствуют и необходимые кормовые ресурсы, и температурный режим вроде бы благоприятен. Но он также упоминал и возможные негативные изменения. Наконец, другие говорили, что крабу в Баренцевом море понравится и он увеличит экономический потенциал страны. В конце концов, как это часто бывает, выбрали то мнение, которое больше хотели услышать. И принялись его реализовывать.

Краб отправляется в путь

После того, как власти решили действовать, первую попытку привезти крабов осуществили в 1932 году. За дело взялся сотрудник Тихоокеанского института рыбного хозяйства Иван Закс, который ранее вложил немало сил, чтобы обосновать их перевозку и получить на это разрешение. Но дерзновение удачным не оказалось – первые десять крабов-путешественников ехали на поезде и не дожили даже до Красноярска. На некоторое время попытки были отложены, но после войны, в 1951 году, ученые вновь решили заняться этим вопросом. А крабы, в свою очередь, вновь не захотели перемещаться на такие большие расстояния. Слишком долгая перевозка получалась – около 11 суток на поезде Владивосток – Мурманск. Более того, поначалу крабов перевозили без необходимого оборудования, даже без аэрации. Неудивительно, что они гибли, не достигая пункта назначения.

В 1960-70 годы сотрудники Мурманского морского биологического института предприняли новые попытки перевозки. Памятуя о неудачном опыте прошлого, крабов доставили самолетом, но и по прибытии их долго продержали в аквариуме и не выпускали, потому что пришлось решать внутренние бюрократические вопросы. В то время, когда на Дальнем Востоке было решено, что крабы сразу после перевозки окажутся в нужном месте в кратчайшие сроки, ученые в Мурманске еще не сошлись во мнениях, что же с этими крабами делать. Существуют удивительные протоколы заседаний научных семинаров, где сотрудники различных НИИ клянут друг друга и говорят, что беспозвоночным путешественникам там не место. В итоге крабам пришлось целых полгода жить в аквариуме, прежде чем весной 1961 года их все-таки выпустили в Баренцево море.

Основной завоз крабов пришелся на 1961-1969 годы, и все транспортные экспедиции общим числом 28 выполнялись на самолетах. В этот период в перевозке были задействованы 20 профессионалов-акклиматизаторов. Крабов ловили в районе залива Петра Великого в Японском море и помещали в специальные емкости, похожие на аквариумы – канны. По размеру они были 50x30x30 см и в одну такую канну могли поместиться 2-3 взрослых краба. Таким образом, за рейс можно было перевезти до 30 животных. А для того, чтобы канны аэрировать (ведь крабам необходим воздух) использовали авиационные кислородные баллоны. Воду не меняли, иногда добавляли лед, чтобы беспозвоночным не было жарко. Кроме взрослых особей, пробовали выпускать и молодых крабов, и икру. Для перевозки икры использовали специальные контейнеры из пенопласта. Но со временем поняли, что целесообразнее выпускать взрослых крабов с шириной панциря не меньше 4 см, потому что они лучше противостоят отрицательным воздействиям внешней среды, чем икра.

В 1977-1978 годах ученые дополнительно доставили еще 1200 крабов. Теперь, «вернувшись к истокам», вновь по железной дороге, но уже в специальных живорыбных вагонах. Они приспособлены для перевозки видов, обитающих в воде. В один такой живорыбный вагон могли поместиться от 320 до 480 крабов. К перевозке подходили ответственно – каждую партию сопровождали два подготовленных специалиста-гидробиолога.

Небольшим затруднением стало различие в солености между морями, потому что в Кольском заливе соленость была ниже, чем в Охотском и Японском морях. Стали искать более комфортное для крабов место. Вначале их выпускали в бухте Дальние Зеленцы, а позднее – ближе к устью Кольского залива. При этом, если крабы переезжали в каннах, то до момента выпуска они оставались в воде, в которой их везли. А если в живорыбных вагонах, то ее требовалось менять.

Суммарно за весь период интродукции, начиная с 60-х годов, в Баренцево море выпустили полтора миллиона личинок, 10,7 тысяч экземпляров молоди и около пяти тысяч взрослых крабов.

На новом месте

Что же в итоге получилось? Первых крабов стали вылавливать в 1970-х годах, например, 3 августа 1974 года рыбак-любитель выловил самку с шириной панциря целых 18 см. А первая публикация о том, что взрослые крабы начали часто попадаться в уловах, появилась в 1976 году в газете «Полярная Правда». По данным наблюдений, до 1980-х годов их численность не превышала 100 тысяч экземпляров, но уже в начале 1990-х популяция стала очень быстро расти и достигла 5-10 миллионов крабов. Началась экспоненциальная фаза роста численности, и пока не совсем понятно, как долго она продлится, потому что ее лимитируют условия окружающей среды (которые, кстати, крабу пришлись по вкусу) и наличие корма. Есть данные, согласно которым в нулевых годах численность резко сократилась. Ученые пока не совсем понимают, из-за чего могут быть столь сильные колебания в числе особей, и во множестве научных работ на эту тему в конце пишут фразу «для определения причины нужны дальнейшие исследования».

Как изначально и предполагалось, крабов начали добывать, и они понемногу вносят свой «вклад» в экономику страны. Об этом мы расскажем немного дальше, а пока затронем биологические последствия переселения. Наверное, из-за того, что интродукция была проведена не так давно, мнения ученых относительно влияния крабов расходятся. Здесь можно ехидно заметить, что почти по всем вопросам относительно переселения крабов, нет единой точки зрения.

Камчатский краб – стадное животное и любит образовывать скопления высокой плотности. А так как он – хищник-полифаг (есть все, что может), то на месте таких скоплений он выедает почти все и обедняет окружающую его экосистему. Если он уже долго (в эволюционном масштабе) обитает в определенном месте, то это означает, что окружающих организмов, которых служат пищей, очень много, либо они способны быстро восстанавливать численность. Как полифаг, который питается разнообразной пищей, он ест моллюсков, иглокожих (кстати, морских ежей в Баренцевом море стало сильно меньше), червей, ракообразных и других мелких беспозвоночных. На мелководье краб любит есть моллюсков, но что печально – он поедает не все, что убивает, потому что он – краб и ему не очень удобно есть своими конечностями. А может он просто насыщается и больше есть не хочет. Поэтому от 28 до 85% биомассы умерщвленной пищи теряется.

Кроме поедания, краб конкурирует с рыбами-бентофагами – пикшей, морской камбалой, полосатой зубаткой и треской. Подросший, он обладает клешнями, панцирем, ведет коллективный образ жизни и способен к активной обороне. Такой краб практически не имеет врагов. Замечено, что уменьшилась численность крабоида Lithodes maja, который изначально жил в Баренцевом море. Налицо вытеснение вида из похожих условий местообитания. Этот крабоид не имеет экономической ценности, но перечисленные выше рыбы вылавливаются для продажи и уменьшение их численности может иметь в будущем неприятные последствия. К слову, если почитать публикации, то одни исследователи говорят, что эти неприятные последствия есть, другие – что их нет. Краб приобрел себе на новом месте и новых «друзей» – симбионтную пиявку Johannsonia arctica, которая довольно быстро распространяется вместе с ним по сравнению с тем, как это было бы для нее свойственно без краба, и бокоплава Ischyrocerus commensalis.

Пока что не совсем ясно, как камчатский краб изменяет пищевые цепи. Возможно, он влияет положительно, сам являясь пищей и лучше утилизируя отходы. Либо отрицательно, выедая другие виды. Либо как-то иначе, сбалансировано. Повторяя слова исследователей, изучающих крабов, скажем «для точного вывода по этому вопросу нужны дальнейшие исследования»

Что об этом думают другие страны

Легко догадаться, что последствия вселения крабов интересуют не только Россию, но и другие страны. Особенно те, которые имеют выход к Баренцеву морю – к примеру, Норвегию. В советское время, перед тем как начать перевозить крабов, мнением этой страны не особенно поинтересовались. В Норвегии, кстати, тоже нет единого мнения по отношению к нему. Одни считают, что нужно удалить ненужного вселенца, например, чрезмерным выловом, и вернуть первоначальный вид биоразнообразию моря. Другие говорят, что необходимо поддерживать и сохранять краба, раз уж он здесь обитает. А в перспективе – сделать его преобладающим промысловым видом. Весь процесс тормозит вопрос – достигли ли они уже необходимой численности или нет? Не подорвет ли промысел их популяцию? Да, многие сходятся во мнении, что уже успела сформироваться самовоспроизводящаяся популяция. Но вдруг это все ненадолго и потом ее численность начнет уменьшаться? Поэтому страны, в том числе и Россия, работают над искусственным воспроизводством камчатского краба.

Начиная с 1994 года ведется экспериментальный вылов крабов, а с 2004 году – и промышленный. Промысел идет и сейчас в Норвежском и Баренцевом морях. По экспертным оценкам, в 2006 году вылов там краба составил 30% от мирового улова этого вида. Год от года квота на вылов крабов меняется, бывали времена, когда вылов даже запрещали.

Интересно, что если бы в настоящее время точно так же захотели переселить какой-то вид, который притом может достаточно далеко мигрировать, то это потребовало бы весомого обоснования и согласования с различными международными организациями, в том числе и с International Congress of the Exploration of the Sea.

Прошло уже более трех десятилетий после начала масштабного вселения крабов в Баренцево море, а мнения о целесообразности этого мероприятия до сих пор расходятся. Все еще сложно точно сказать, достигла ли их популяция стабильной численности или продолжает находиться в несбалансированном состоянии. Вдобавок, в вопросе вреда для окружающих живых организмов имеется достаточно доказательств за и против.

Изучать этого «вселенца» интересно и экономически выгодно, поэтому, как можно ожидать, будут и дальнейшие его исследования. И мы со временем поймем, как же ему живется на новом месте, куда он попал способами, которые крабу и не снились, и каковы оказались итоги уникального эксперимента, который повторить заново вряд ли удастся.

Автор: Надежда Потапова

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.