«Растения в будущем станут нашим спасением»

— Андрей, чем вы занимаетесь в науке?

— Так случилось, что у меня две научные специальности: я начинал карьеру и защитил кандидатскую по экономике, а на данный момент занимаюсь фитомониторингом. Это комплексные исследования растений, их состояния и влияния всех факторов среды на их развитие.

— Какая главная цель ваших исследований? Как они влияют на жизнь обычных людей?

— Наша работа, состоит в том, что мы исследуем процессы, протекающие в растении, и изучаем внешние факторы, влияющие на его состояние. Таким образом, мы выявляем оптимумы его развития. Наши исследования участвуют в улучшении продовольственной безопасности страны, способствуя повышению урожайности и качества продукции. Понимая, что необходимо растению в данный момент уменьшается излишнее негативное воздействие химических веществ, тем самым получаем экологичный продукт. Это технологии будущего.

— К каким интересным, неочевидным выводам вы уже пришли в своих исследованиях? Может быть, есть какие-то еще неизученные факторы, которые тоже важны для здоровья растений?

— Я считаю, что растения в будущем станут нашим спасением. Почему? Если даже срубить дерево под корень, оно будет все равно пускать ростки и продолжать развиваться. Когда мы выйдем на более глубокий (геномный) уровень в изучении растений, мы найдем возможность перенести эти качества на человека, и данные исследования, наверное, станут основой для прорыва в медицине.

— А где найти ключ к пониманию этого более глубокого уровня? Какой подход — генетика, физиология, обмен химических веществ — раскрывает сейчас больше интересного?

— Поверхностно большинство растений уже изучены, и сейчас науке нужно, я считаю, действительно уходить в изучение геномов растений, так как технологии уже это позволяют. Не зря растения так долго живут, до двух тысяч лет, если считать секвойи и другие деревья. В целом вся наука из поверхностного изучения уходит в глубокое исследование самой клетки. И я думаю, что при помощи коллаборации различных наук мы далеко продвинемся.

— Долгое время ботаника была описательной наукой, основанной на сравнении внешних признаков. Что изменилось сейчас? Появляется ли у нее предсказательная сила?

— Если говорить про переход на более глубокое изучение, сейчас благодаря поддержке правительства создаются очень большие генобанки растений, такие цифровые мега-базы данных. Плюс мы изучаем не только факторы, которые влияют на растение, но и как оно себя чувствует, и как протекают процессы внутри него. При изучении генома растения можно сказать, откуда оно, где оно произрастало всю свою жизнь. Это даст возможность понимать, как сдвигаются ареалы произрастания растений в мире, в связи с изменениями климата и своевременно на это реагировать.

— И как будет выглядеть мир, в котором ваша научная сфера преуспела, достигла пика своего развития? Какой вклад вы мечтаете внести в это идеальное будущее?

— Если помечтать, то идеальный мир будет выглядеть так: мы решили экологические проблемы и побороли голод. И пусть это будет немножко не по нашему направлению, но вспомним, как было в фильме «Пятый элемент»: приходишь домой, кладешь в микроволновку маленькую таблетку, а получаешь — большую курицу.

Что я хотел бы в это привнести?.. Я хотел бы, чтоб к нашим исследованиям прислушались, чтобы наши результаты приняли. Для каждого ученого самое большое достижение — если его разработка будет признана.

— А что именно вы стремитесь разработать?

— Это некий комплекс, который, как я и говорил, поможет следить за каждым полем и за каждым растением по отдельности — за каждым колоском пшеницы и деревом. Мы будем понимать ежесекундно, что привело к стрессу растения и регулировать влияющий на него фактор.

— Из чего такой комплекс может состоять? Из дронов, которые пролетают над каждым колоском, замеряют его показатели и потом отдельно его поливают?

— Скорее это будет все-таки система датчиков. Как раз сейчас мы занимаемся системой датчиков, которые устанавливаются на деревья и его плоды. Благодаря этому, мы видим развитие исследуемых растений и происходящие в них процессы, а также имеем возможность влиять на их состояние. И если мы будем видеть все эти процессы внутри растения, мы сможем дать ему нужный микроэлемент в нужный момент. И не просто сколько нам захотелось, а именно необходимую дозу, не перенасыщая ни почву, ни само растение излишними химическими элементами.

— И к тому же это поможет сэкономить удобрения и не использовать их избыточно?

— Конечно. В этом и есть суть. Мы боремся и с экологическими проблемами. Каждое растение может потребить определенное количество тех или иных элементов, начиная с воды и заканчивая удобрениями. Это количество зависит от содержания в почве кислорода, её влажности, от других веществ. И наша задача — рассчитать, сколько растение готово потребить, чтобы остаточные элементы не оставались в почве.

— На какие самые горячие, перспективные направления в вашей сфере вы посоветуете обратить внимание будущему поколению ученых, сегодняшним студентам?

— Я бы посоветовал не смотреть на то, что уже создано. Это может быть базой, но изучать нужно что-то новое. Не бойтесь рисковать. Если ты улучшаешь то, что уже создано, в мире наверняка есть еще не один человек, который делает то же самое. А если ищешь то, чего еще никто не искал, то ты будешь первым, когда найдешь это. Нужно начинать что-то новое, неординарно смотреть на вещи.

— А какие напутствия вы бы дали студентам, которые только делают первые шаги в науке? Что нужно делать, чтобы быть успешным ученым?

— Поездить на конференции, потому что информация, которую ты получаешь от другого исследователя лицом к лицу, намного ценнее воспринимается. В любом случае мы все читаем статьи, анализируем, кто чем занимается, кто исследует аналогичные проблемы, но в наше время цифровизации, очень ценно общение «лицом к лицу». Именно личное общение подбодрит для новых исследований, для дальнейшего научного развития. По личному опыту могу сказать, что конференции, на которых я был в студенчестве, стали одним из факторов, благодаря которым я выбрал науку.

— Сейчас вы часто бываете на научных конференциях?

— Сегодня ни в одной сфере науки невозможно проводить исследования, если ты не смотришь по сторонам. Нужно знать, кто чем занимается, чтобы и ускорить свои исследования, и не идти в обратном направлении мировой науки. Конференций сейчас очень много и главное найти баланс между ознакомлением с достижением других учёных и проведением своих исследований.

— Какие меры поддержки исследований есть в вашей области науки?

— В последнее пятилетие государство очень большое внимание уделяло развитию молодежной науки. Сейчас действуют комплексы грантов, начиная со студенческой скамьи, заканчивая поддержкой исследований молодых докторов наук и коллективов. Перечислять можно долго и РНФ, и РФФИ, но я хочу, чтобы каждый молодой ученый понимал: главное — не сидеть на месте. Начинать нужно со студенчества. Уже на старших курсах можно получить свой первый грант. Нужно просто не бояться.

— Расскажите, насколько большую долю времени ученого занимают бюрократические обязанности? Должны ли ученые заниматься организационными решениями, просветительской работой, общественной работой, или не нужно отвлекаться от науки?

— Конечно, большая часть работы должна проходить в лаборатории, в исследованиях. Но нельзя упускать участие в том, что может улучшить, ускорить или внедрить в производство твои исследования, нужно понимать, откуда что берется, и для этого приходится заниматься бумажной работой. Популяризация науки – это обязанность каждого ученого. На данный момент одна из наших главных задач — добиться, чтобы быть ученым снова стало модно.

— А что, если все захотят быть учеными?

— Я думаю, что слишком много ученых не станет. Все в нашей жизни развивается волнообразно, и каждая профессия в тот или иной момент переживает или взлет, или падение. Сейчас в нашей стране мы находимся в нижней точке кадровых проблем в науке, подъем волны только сейчас начинается. И даже когда волна будет на пике, недостатка в кадрах по другим специальностям не будет. Потому что все, что создается в науке, требует внедрения и масштабирования.

— Расскажите о недавних достижениях российских ученых, которые вас особенно порадовали.

— Что-то одно сложно выделить. У нас много российских коллег, которые занимаются, например, ядерными исследованиями. Но прорывные работы в этом направлении сейчас возможны только в коллаборации. Мне кажется хорошей тенденцией, когда группы ученых объединяются в решении глобальных проблем. И такие мегасайенс-проекты невозможны без российских ученых, потому что так, как мыслят Российские учёные, другим не дано. Мы, назовем это так, ученые широкого профиля. Мы можем смотреть на задачу, с другой стороны. Это большой плюс.

— А как формируется такая разносторонность?

— Я думаю, что это плюс нашей системы школьного образования. Когда изначально получаешь знания по широкому профилю, это сильно помогает в узких исследованиях в будущем. Например, и в нынешнем «Сириусе» многое направлено на расширение кругозора каждого будущего ученого.

— В каком возрасте и почему вы решили стать ученым? Это решение было связано со школой?

— Наверное, как и многие дети, я смотрел на своих родителей, и пришел в науку, потому что мой отец — ученый. И его пример подсказал, чем мне нужно заниматься. Но прямого указания, кем быть, не было. И своим детям я буду тоже советовать заниматься наукой, не словами, а своими достижениями.

— Какой необычный или смешной случай из исследовательской работы вам особенно запомнился?

— Когда я только окончил магистратуру, мои первые дни на работе как раз попали на период защиты научных отчетов. Молодой и энергичный, я с энтузиазмом всех слушал, но во многих отчетах слышал: мы занимались-занимались исследованиями, а результат отрицательный. Конечно, я поник сразу, пришел после отчетов к заместителю директора по науке, говорю: «Ну как же так?». А она отвечает: «Андрей, помни, в науке отрицательный результат — тоже результат».

— И в итоге вы в этом убедились на опыте?

— В повседневной работе мы сталкиваемся не с отрицательным результатом, а со своеобразной преградой. Ты идешь в каком-то направлении — и стена. Но это не означает, что нужно остановиться. Стену нужно обходить, менять немного ракурс исследований, но продолжать идти дальше.

— О чем бы вы хотели предупредить молодых людей, которые только начинают научную работу? К чему должен быть готов молодой ученый?

— Я, наверное, продолжу идею стен. В научной работе всегда появляются препятствия, барьеры, и зачастую они кажутся непреодолимыми. Нужно быть готовыми эти барьеры переступать и не опускать голову, а подниматься и идти дальше. И, главное, понимать — еще не все в этом мире создано и изобретено. Ученым пока есть, чем заняться.

— Если бы вы 5 – 10 лет писали себе письмо в 2019 год, о чем бы оно было? Или наоборот, что вы написали бы себе в прошлое, будь это возможно?

— В письме в будущее я бы написал «Так держать. Не сходи с научного пути, есть развитие, ты всего достигнешь». А в письме в прошлое посоветовал бы себе покупать биткоины.

— Расскажите, есть ли у вас любимая книга?

— Да, она связана с моей студенческой жизнью. Это «Капитал» Карла Маркса, где рассказывается вся суть становления мировой экономики. Это, наверное, одна из первых серьезных книг, которые я прочувствовал. Я считаю ее исключительно важной как для любого экономиста, так и для человека, который просто хотел бы понимать, как создавался мир.

— Какого художественного персонажа вы бы хотели видеть сотрудником своей лаборатории?

— Я бы представил свойства, которыми должен обладать этот персонаж. Он однозначно должен обладать сверхскоростью, как Флеш или Соник, потому что хочется очень много сделать, но не хватает времени. И второй персонаж — кто-то, кто мог бы останавливать время.

— Какие иностранные языки вы знаете, а какой хотели бы выучить?

— Знаю английский и украинский. Хотел бы выучить китайский, потому что считаю, что это приоритетный язык будущего и развития мировой экономики.

— Где вы черпаете силы для работы? Есть ли у вас какие-нибудь хобби?

— Силу для работы я черпаю из своей семьи, из общения с женой и детьми. А хобби — это рыбалка, она помогает отвлечься от проблем работы и помечтать о будущем. Я ее сравниваю с наукой, потому что выуживание рыбы тоже долгий процесс, как и исследования. И в обоих случаях тебе интересен процесс, а результатом ты просто наслаждаешься.

Материал подготовлен при поддержке Фонда президентских грантов

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.