Страшнее Чернобыля

О самой страшной в истории техногенной катастрофе, о том, как злая шутка лишила компанию двух миллиардов долларов, и о ядовитом облаке массой 42 тонны рассказывает новый выпуск рубрики «История науки».

Обычно принято считать символом техногенной аварии, да и вообще символом опасности технического прогресса катастрофу на Чернобыльской АЭС. Однако за два года до нее случилась авария, которая по мгновенным и по отдаленным последствиям оставила Чернобыль далеко позади. При этом речь не шла об атомной станции. Но обо всем по порядку.

Город Бхопал в Индии – весьма крупный даже по азиатским меркам. Сейчас в нем живет полтора миллиона человек. Основанный тысячу лет назад царем Пармарой Боджем, в современной Индии он стал административным центром штата Мадья-Прадеш.

История бхопальской трагедии началась в 1970 году, когда правительство Индии стало активно привлекать иностранные деньги в страну. А иностранные деньги были рады дешевой рабочей силе и достаточно низким экологическим требованиям. Компания Union Carbide and Carbon Corporation (UCC) из США получила разрешение для своей «дочки» Union Carbide India Limited (UCIL), в которой было 50,1% американских денег и 49,9% денег из самой Индии, включая государственные инвестиции, построить завод по производству пестицидов. Решение было разумное, страна развивала свое сельское хозяйство, пестицидов требовалось много, да и на экспорт они шли бойко. Основным продуктом завода в Бхопале стал инсектицид Севин (карбарил или 1-нафтил-N-метилкарбамат), в производстве которого использовался метилизоцианат.

Схема синтеза Севина была достаточно простой: метиламин реагировал с фосгеном, образуя метилизоцианат, который затем реакцией с 1-нафтолом давал карбарил. Промежуточный продукт, метилизоцианат, хранился в трех 68000-литровых баках: Е610, Е611 и Е619.

Проблемы на заводе начались в начале 1980-х. Индию захлестнула серия неурожаев, спрос на пестициды упал, завод начали готовить к продаже в июле 1984 года. Однако покупать его никто не хотел, и отчасти ненужный никому завод продолжал работать на устаревающем оборудовании. Экономическое давление на собственников привело к экономии на всем, чем только можно было – и, в первую очередь, на безопасности.

Был уволен инспектор по безопасности, защитные системы устарели и или не работали вовсе, или не могли сработать, более того, самое эффективное устройство защиты – дожигающая труба – была просто разобрана и долго не восстанавливалась. Все это (а не саботаж, как потом пыталась доказать UCC, чтобы снять с себя ответственность) и привело к трагедии в ночь со 2 на 3 декабря.

Метилизоцианат в заводском резервуаре Е610 нагрелся выше 39 градусов – своей температуры кипения. Аварийный клапан разорвало и облако, содержащее 42 тонны ядовитого газа вырвалось наружу. Сначала оно накрыло местные трущобы, затем двинулось к железнодорожному вокзалу. Оповещение населения опоздало – и в итоге сразу же погибло три тысячи человек. В последующие годы умерло впятеро больше. Оценки количества пострадавших сильно разнятся – от 150 до 600 тысяч человек.

Компании UCC не удалось снять с себя ответственность, перенеся ее на неведомых саботажников. В 1987 году она выплатила почти полмиллиарда долларов жертвам катастрофы в обмен на отказ от судебных исков. Впрочем, ей все равно пришлось понести ущерб намного больший: в 2004 году арт-дуэт «Согласные на все» (The Yes Men) сумел протащить на BBC World дезинформацию о том, что UCC будет продана и все деньги пойдут на выплаты жертвам трагедии. Пока владельцы UCC выступили с опровержением, акции компании успели упасть на два миллиарда долларов.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.