Технические науки

«Наука — это шанс построить из маленького стартапа большую технологическую компанию»

Борьба за прикосновение

© John Lettieri/ISO Republic/Max Pixel/Indicator.Ru

Чего человечеству не хватает для создания настоящих киборгов, как удержать баланс между наукой и ее коммерциализацией и когда школьнику пора выбирать профессию на всю жизнь, в интервью для проекта Indicator.Ru и Координационного совета по делам молодежи в научной и образовательной сферах Совета при Президенте Российской Федерации по науке и образованию «Я в науке» рассказал генеральный директор и соучредитель компании ООО «Научно-производственное предприятие Тачскрин технологии» Дмитрий Терентьев.

— Дмитрий, чем занимается ваша компания?

— Научными разработками новых сенсорных экранов для терминалов самообслуживания и банкоматов, а также для мобильной электроники. Наша цель — разработать сенсорный экран, который будет дешевле и функциональнее, чем зарубежные аналоги, и создать мелкосерийное высокотехнологичное производство в России. Или, по крайней мере, сохранить научную лабораторию в нашей стране, если производство придется организовать за рубежом.

— За счет чего ваши экраны будут функциональнее зарубежных? Вы используете какие-то необычные материалы?

— Наши сенсорные экраны полностью состоят из альтернативных материалов. Точная формула — коммерческая тайна, но мы используем серебро, медь, различные оксиды в таких сочетаниях, которых сейчас на рынке нет. И за счет этого мы хотим сделать свои экраны более дешевыми и прозрачными.

— Ваши разработки уже есть на рынке?

— Мы уже больше пяти лет занимаемся дистрибуцией импортных сенсорных экранов, на чем мы построили клиентскую базу в странах СНГ. Но собственные разработки у нас пока представлены только опытными образцами. Мы можем дать их на тест клиентам, но еще не продаем.

— Удавалось ли вам получить государственные гранты на развитие бизнеса?

— Государственные гранты помогли при старте, потому что я начинал бизнес с нуля, практически не имея средств. Я получал гранты от различных фондов, в том числе Фонда содействия инновациям по программам «Умник» и «Старт», фонда «Национальное интеллектуальное развитие». Сейчас основной источник финансирования наших разработок — торговля сенсорными экранами. Фирма у нас маленькая, рынок очень узкий, и своих денег хватает только на научные исследования, но не на полноценное мелкосерийное производство. Для его организации мы сейчас ищем частного инвестора.

— Каких интересных результатов в разработках вы уже добились?

— Сейчас у нас есть лабораторные рабочие образцы, которые можно продемонстрировать клиентам и инвесторам. В частности, прозрачная сенсорная пленка с меньшей себестоимостью и расширенной функциональностью, например с бесконтактным вводом, с распознаванием жестов в пространстве на расстоянии до 10 см без оптических технологий — инфракрасных сенсорных рамок, видеокамер, сканирования инфракрасными лучами и тому подобного. Есть образцы непрозрачной сенсорной матрицы, которая работает как тачпад сквозь некоторые типы дисплеев при самых разных температурах. Если прозрачную пленку можно использовать в обычных терминалах самообслуживания в банкоматах, то непрозрачную сенсорную матрицу — в авионике, в космосе и в других экстремальных средах.

— Уже можно сказать, в чем вы продвинулись вперед по сравнению с зарубежными аналогами и как ваши продукты будут выделяться?

— По сравнению с конкурентами наши разрабатываемые сенсорные экраны примерно на 30% дешевле, если сравнивать цены без учета логистики. А если учитывать логистику и таможенные расходы, наши экраны будут дешевле на 70–80%. Я уже упоминал, что наши технологии позволяют распознавать жесты в пространстве. Конкуренты используют при этом оптику и инфракрасные технологии, а это требует высокого энергопотребления и потому не подходит для мобильных устройств. У нас такой проблемы не возникнет. Еще одно наше преимущество — пленки обогрева с высокой прозрачностью. Они пропускают электрический ток и используются в основном для обогрева лобовых стекол автомобилей. В пленках обогрева у конкурентов невооруженным взглядом, особенно при солнечных бликах и в сумерки, видны проволоки. У нас же не будет ничего видно, даже если присмотреться.

— Есть ли у вас какая-то глобальная научно-технологическая мечта, идеальная разработка, которую вы хотели бы осуществить?

— Я мечтаю, чтобы, может быть, через 50–100 лет сенсорные экраны превратились в полноценную аналогичную человеческой нервную систему и с помощью искусственного интеллекта и сенсорных технологий человечество научилось создавать киборгов, которые смогут максимально заменить человека. Для этого нужны, во-первых, очень гибкие сенсорные экраны, что уже есть на рынке, но с большими ограничениями, а во-вторых, экраны для распознавания и той информации, которую может чувствовать человек. Например, экраны с обонянием. Я бы хотел в своей жизни разработать также такие сенсоры.

— Расскажите, как начался ваш путь в этой области разработок?

— Впервые мне пришла в голову идея разработать сенсорный экран, когда я составлял техническое задание для своей магистерской работы восемь лет назад. Тогда я не думал открывать свою фирму и заниматься этим бизнесом, просто писал магистерскую. Я изучил рынок, сформулировал проблему и сначала сделал инженерную разработку, которая чуть улучшила свойства существующих экранов. А потом увлекся.

— Какие советы вы могли бы дать студентам или школьникам, которые только собираются в будущем заниматься технологическими разработками? Что бы посоветовали себе, если бы могли отправить письмо в прошлое?

— Я бы посоветовал старшеклассникам уже в возрасте 15–16 лет выбирать то, чем они будут заниматься всю жизнь, а не искать себя до 30 лет. Чем раньше ты определишься, тем раньше сможешь приложить усилия и каждый день этому учиться. Внимание нужно уделять не просто учебе, а какой-то очень узкой ее области, каждый день развивать себя в выбранном направлении уже с этого возраста.

Себе бы я посоветовал больше времени уделять научным разработкам, а не торговле. Мы долгое время наращивали клиентскую базу и не всегда с должным вниманием относились к разработкам. И я посоветовал бы самому себе, во-первых, побольше работать, а во-вторых, дал бы много советов, чтобы не наступать на одни и те же грабли в общении с инвесторами. Всего этого я не знал восемь лет назад.

— А как вы лично находите баланс между наукой и бизнесом? Вы сказали, что в первые годы уделяли слишком много внимания торговле, а где должна, по вашему мнению, проходить граница между разработками и коммерциализацией, чтобы и то, и другое было в равновесии?

— Быть полноценным ученым и одновременно заниматься бизнесом очень сложно, практически невозможно. Себя я считаю больше инженером-изобретателем и предпринимателем, у которого в фирме есть научные сотрудники, и они как раз-таки все время занимаются наукой. А моя задача — организовать этот процесс, поставить им задачи и найти финансирование. Получается, я занимаюсь и наукой, и бизнесом, но все-таки больше бизнесом. Невозможно установить границу на отметке «50 на 50», все равно что-то тебе больше нравится, что-то получается лучше. И не нужно заниматься тем, что получается хуже, самому: проще нанять более профессионального ученого или, наоборот, предпринимателя.

— Считаете ли вы науку и технологии привлекательными сферами деятельности для молодежи? Стоит ли молодым людям идти в науку?

— Стоит, если они со школьной скамьи интересуются какой-то узкой областью и им нравится, например, целыми днями не общаться с людьми или заниматься творчеством, а работать с техникой или изучать природу. Не нужно идти в науку, потому что ты хочешь окончить аспирантуру или откосить от армии. И после вуза или аспирантуры все-таки нужно работать по специальности, ученым можно найти высокооплачиваемую работу как в России, так и за рубежом. Работа ученого не обязательно означает маленькую зарплату.

— Посоветовали ли бы вы своему ребенку избрать научную карьеру?

— Своей дочери я посоветую выбрать то, что больше нравится. Но если она захочет заниматься наукой, я это одобрю и буду способствовать. Конечно, в душе мне бы хотелось, чтобы она была ученым или занималась коммерциализацией разработок, как я.

— В массовой культуре есть образ ученого или изобретателя-затворника, который ни с кем не общается. Понятно, что современная наука и тем более технологический бизнес выглядят совсем по-другому — обязательно есть и конференции, и презентации, и переговоры с инвесторами. Много ли этого в вашей жизни?

— Да, у меня очень много поездок, в том числе и за рубеж, для общения с клиентами, партнерами, инвесторами. Но даже если бы я занимался только наукой, в XXI веке все равно необходимо всем рассказывать о своих разработках, о своем проекте, уметь презентовать разрабатываемый продукт. Наука — это шанс построить из маленького стартапа большую технологическую компанию, не имея при этом денежных ресурсов, родившись в обычной семье. Все знают примеры Apple и Microsoft, как люди становились миллиардерами без связей и богатых родителей. Именно с помощью науки они построили бизнес, который намного круче, чем простой магазин или автосервис.

— Какие достижения российских ученых или изобретателей вас в последнее время порадовали или приятно удивили?

— Недавно мы начали сотрудничество с молодым ученым Станиславом Хартовым и сейчас работаем над совместным проектом по коммерциализации пленок высокой проводимости и светопропускаемости. Это разработка его команды, меня очень впечатлили их достижения.

— Были ли в вашей исследовательской работе смешные или необычные моменты?

— Я как-то перевозил лабораторные образцы наших сенсорных экранов и в аэропорту на таможне боялся, что таможенники попросят открыть коробку. Если бы они это сделали, то увидели бы электронные часы и кучу проводов, похожие на бомбу. К счастью, все обошлось, но я переживал.

— Есть ли у вас любимая книга? Какого художественного персонажа вы бы хотели видеть сотрудником своей лаборатории?

— Это книги Агаты Кристи в оригинале, на английском. Я хотел бы поработать с Эркюлем Пуаро, видеть его руководителем моей лаборатории при исследованиях.

— Какие иностранные языки вы знаете? Какой хотели бы выучить?

— Я полиглот, люблю изучать иностранные языки. Изучил немецкий, французский, английский, нидерландский и сейчас учу китайский.

— Есть ли у вас какие-то необычные увлечения или хобби, где вы бы черпали силы для работы?

— Мое основное хобби — изучение иностранных языков. Это помогает при работе с иностранными партнерами, ведь, несмотря на то что международным языком стал английский, лучше беседовать с партнером на его родном языке. Также я уже больше 10 лет занимаюсь спортом, не пропускаю тренировки. Я считаю, что каждый ученый должен заниматься физкультурой.

— Продолжите фразу: «Я в науке, потому что…»

— Я в науке, потому что мне нравится реализовывать научные идеи в жизни, чтобы будущее наступило уже сейчас, и двигать человечество вперед.

Материал подготовлен при поддержке Фонда президентских грантов.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.