«Низкооплачиваемое рабство без каких-либо гарантий на будущее»

В мае в Великобритании состоялась первая международная конференция по психическому здоровью аспирантов. Встрече ученых и практиков предшествовали многочисленные исследования в европейских и американских вузах, которые показали: во время обучения на программах PhD молодые исследователи рискуют заболеть серьезным психическим расстройством от двух до шести раз чаще, чем представители других групп населения. Indicator.Ru разобрался, что делает жизнь молодых исследователей такой опасной, и чем отличается ситуация в российской аспирантуре от западных программ.

Стресс, тревожность и другие всадники депрессии

На высокую распространенность депрессии среди аспирантов и постдоков в американских и британских университетах журналисты и ученые обращали внимание еще в начале 2010-х годов. Однако масштаб проблемы стал ясен только в последние пару лет после ряда как университетских (Калифорнийский университет в Беркли, Университет Аризоны), так и национальных и международных опросов. Одним из первых стало анкетирование бельгийских аспирантов. По его данным, среди них различные психические расстройства, прежде всего депрессия, распространены в 2,5 раза больше, чем среди других людей с высоким уровнем образования. Следующее исследование, основанное на международном опросе, показало, что у аспирантов в шесть раз более высока вероятность заболеть депрессией или иным психическим расстройством, чем у остального населения.

У таких опросов, безусловно, есть ограничения: заполнять их склонны респонденты с историей психических расстройств, а не те, у кого таких проблем не было. Но проблема, тем не менее, существует. По данным опросов аспирантов, проведенных Nature, они в основном страдают из-за неуверенности в своем будущем. Ограничения по времени на подготовку диссертации, высокие нагрузки, финансовые сложности, непростые отношения с руководителем — и никакой уверенности, что получение степени улучшит карьерные перспективы. Причем неуверенность характерна и для тех, кто рассчитывает на научную карьеру, и для тех, кто хотел бы работать в других отраслях. Никто не знает, к чему приведут все усилия: один из респондентов, ответивших на вопрос Nature в Twitter, написал, что аспирантура сейчас — «это не профессиональное обучение, а низкооплачиваемое рабство без каких-либо гарантий на будущее». К тому же пример постдоков, недавно получивших степень, не слишком вдохновляет аспирантов: их положение на краткосрочных контрактах не менее неустойчиво. Специальных исследований психического здоровья молодых исследователей со степенью пока нет, но опросы свидетельствуют, что после защиты депрессия и тревожность никуда не исчезают.

Где истоки проблемы? Однозначного ответа еще нет, нет и рецепта решения. Широкомасштабные исследования психического здоровья аспирантов и факторов, которые на него влияют, только начинаются. Одновременно приняты первые практические меры: в 17 университетах Великобритании запущены двухлетние проекты по поддержке здоровья и благополучия аспирантов. Бороться они будут с самыми очевидными «подозреваемыми» в ударе по психике: высокими нагрузками, настроенной на трудоголизм академической культурой, стигматизацией психических заболеваний и отсутствием в кампусах доступной и эффективной психологической помощи.

О чем болит голова у российского аспиранта

Оценивать ситуацию с психологическим здоровьем аспирантов и постдоков вузов России сложно: исследований по теме нет, немногочисленные общенациональные опросы аспирантов не фокусируются на темах личного благополучия. Но можно проследить, как обстоит в российских аспирантских программах дело с теми очевидными «подозреваемыми», которых винят в кризисе западные исследователи. За информацией Indicator.Ru обратился к вузам программы «5 – 100». На запрос ответили сотрудники Первого Московского государственного медицинского университета имени И. М. Сеченова, Сибирского федерального университета, Высшей школы экономики, Университета ИТМО, Московского физико-технического института, Тюменского государственного университета, Южно-Уральского государственного университета, Томского политехнического университета и Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского.

Представители всех вузов считают нагрузки аспирантов в России и студентов PhD-программ за рубежом сопоставимыми. И для тех, и для других, отмечает заведующая отделом аспирантуры ЮУрГУ Ирина Шмидт, в приоритете научно-исследовательская деятельность. Сотрудники других вузов подчеркивают, что и вне научной работы уровни нагрузок вполне сопоставимы. «При проведении самостоятельного исследования психологическая и физическая нагрузка всегда высока, — ответили на наш запрос в Сеченовском университете. — Прибавьте к этому довольно плотный график учебы, желание совмещать научную и лечебную деятельность, трудности молодой семьи, и вы получите примерную картину жизни аспиранта и студента PhD».

Причин для беспокойства о здоровье аспирантов именно в уровне нагрузок в вузах проекта «5 – 100» не видят. Все-таки, замечает руководитель департамента подготовки кадров высшей квалификации СФУ Ольга Григорьева, аспиранты — достаточно взрослые люди, умеющие справляться с волнением. Психологическое напряжение и стресс стали спутниками практически любого человека в XXI веке, подчеркивает начальник отдела международной аспирантуры и докторантуры Университета ИТМО Мария Скворцова, и аспиранты тут ничем не отличаются от обычных работающих граждан России.

Однако можно предположить, что уровень неуверенности в будущем, в пользе кандидатской степени для карьеры у российских аспирантов еще выше, чем в западных университетах. Самое яркое свидетельство этому — постоянное сокращение числа выходящих на защиту аспирантов. С 2010 по 2018 год их стало втрое меньше — как в научных институтах, так и в вузах.

Действующая сегодня в университетах России модель аспирантуры плоха одновременно и непродуманными нововведениями (например, смещением акцента с научной работы на образовательную программу), и сохранившимися недостатками старой модели, среди которых недостаточное финансовое обеспечение, которое заставляет аспирантов совмещать учебу с работой не по профилю, вне науки, отметили в ННГУ. И если учесть эту постороннюю работу, уровень нагрузки на российских аспирантов сразу оказывается в разы выше, чем на их западных коллег. Работа аспирантов вне вуза или института, где они учатся, — «серая зона». Как справедливо подчеркнули в МГМУ, по закону очная аспирантура должна быть основным местом работы. Согласно Трудовому кодексу РФ, только аспиранты-заочники имеют право на один дополнительный выходной в неделю и на 30-дневный дополнительный отпуск. Но заочные места сохранились далеко не на всех специальностях аспирантуры. А работают в России, по данным опросов, 90% аспирантов, половина из них — на полный рабочий день, рассказали в НИУ ВШЭ. Это приводит и к тому, что время на подготовку диссертации выделяется по остаточному принципу, и к отказу аспирантов от защиты, и, несомненно, к личным кризисам молодых людей, вынужденных выбирать между научным интересом и заработком.

Лучшее из возможного

В отличие от зарубежных коллег, российские руководители аспирантских программ пока не задумываются о состоянии психологического здоровья молодых исследователей. Из всех опрошенных только представители НИУ ВШЭ сообщили, что в очередной опрос аспирантов вуза будут включены вопросы о здоровье, в том числе о тревожности и депрессии. Впрочем, во всех университетах есть бесплатные для обучающихся и сотрудников программы психологической и медицинской помощи. Например, в МФТИ работают восемь штатных психологов. Статистика по количеству обратившихся за психологической помощью аспирантов существует только в СФУ, и там, по словам Ольги Григорьевой, за весь срок обучения к психологам обращаются не более 8% аспирантов. Однако она считает это следствием благоприятной психологической обстановки в научных коллективах: «В России с ее преемственностью поколений принято поддерживать младшие научные кадры. Если аспирант защищается у научного руководителя с сильной научной школой, аспирантам первого года обучения помогают аспиранты постарше, [...] делятся собственным опытом — в таком коллективе, когда за твоей спиной крепкая научная школа, психологически легче выходить на защиту».

Все вузы проекта «5 – 100» работают над решением более насущных для России проблем и пытаются создать для магистрантов, аспирантов и молодых защитившихся ученых условия, в которых им не придется искать подработки на стороне. Во всех университетах аспирантам очной формы обучения выплачиваются государственные стипендии (при условии хороших и отличных оценок). Но очевидно, что для жизни их недостаточно: например, в СФУ максимальная стипендия составляет девять тысяч рублей. Также во всех вузах аспиранты выигрывают президентскую и правительственную стипендию, в некоторых регионах выплачиваются губернаторские стипендии и собственные именные стипендии университета. По оценкам, произведенным НИУ ВШЭ, дополнительные стипендии получают около 20% всех аспирантов вуза. Основная масса (и эту оценку можно смело распространить на другие университеты) нуждается в работе внутри или вне вуза.

Один из главных инструментов поддержки аспирантов — стартовавшая в нескольких вузах программа исследовательских магистратур. Как сообщил проректор Томского политехнического университета по научной работе и инновациям Роман Оствальд, в ТПУ на таких программах (пока по двум направлениям — химические и биомедицинские технологии, физика высокоэнергетических процессов) срок подготовки кандидатской фактически увеличивается до шести лет. Все это время студенту, а затем аспиранту, выплачивается дополнительная стипендия. «В магистратуре студент начинает вести полноценное исследование, подключается к работе успешного научного коллектива, изучает общемировые научные тренды, — рассказал Оствальд. — По окончании подготовки в качестве магистерской диссертации он защищает раздел будущей кандидатской работы, уже имеет несколько публикаций. С этой темой он продолжает работать в аспирантуре». В ННГУ аналогичная программа действует уже в девяти исследовательских школах, причем в каждой из них магистранты и аспиранты выполняют оплачиваемую работу в научных проектах. В образовательной программе эта работа засчитывается как научно-исследовательская практика. В СФУ действует традиционная практика трудоустройства всех желающих работать аспирантов на кафедры на полставки.

Как форму временного трудоустройства можно рассматривать оплачиваемые стажировки за рубежом. По сообщению пресс-службы ТюмГУ, для аспирантов открыты такие возможности, как отбор на стипендии Президента России для обучения за рубежом, программ «Глобальное образование», Фулбрайта и DAAD, стажировки по двусторонним договорам с зарубежными партнерами вуза.

Благодаря средствам по программе «5 – 100» в вузах появились возможности для поддержки молодых ученых и после аспирантуры — так называемые программы постдоков. В некоторых случаях они обеспечивают, наряду с зарплатой, поддержку исследований молодого ученого в течение одного – трех лет. Во всех вузах, где такие программы существуют (ТПУ, ВШЭ, МФТИ), получить в них место можно на конкурсной основе, причем конкурсы открыты и для зарубежных ученых со степенью PhD. «Мы стараемся создать для людей более комфортные условия (чем на Западе, — прим. Indicator.Ru). Там из-за снижения финансирования в науке постоянные позиции получает в среднем только каждый седьмой из тех, кто завершил обучение и получил степень. Поэтому постдоки, которые находятся на временных и очень коротких контрактах, испытывают высокий уровень стресса», — отметил проректор по научной работе и программам развития МФТИ Виталий Баган.

Смогут ли инициативы вузов проекта «5 – 100» распространиться на всю систему подготовки молодых ученых в России? Вопрос этот риторический. Сложно сказать даже, хватит ли хотя бы этим вузам средств на продолжение программ, когда закончатся федеральные субсидии. Но если поддержка аспирантов и постдоков будет доступна лишь в нескольких островках, проблемой аспирантуры в России еще долго будет не психологическое состояние обучающихся, а отсутствие результата — подготовленных к работе молодых кандидатов наук.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.