Деньги в науке — в кавычках и без

Должны ли фундаментальные исследования быть «искусством ради искусства» или приятным бонусом от оборонной программы и поддержкой коммерции, что назвали главной проблемой российской науки в Счетной палате, что одинаково волнует и Президиум РАН, и Минобрнауки, а также что в докладе Михаила Котюкова не понравилось Валентине Матвиенко, рассказывает Indicator.Ru.

На заседании Президиума РАН очень подробно обсуждалась важность изучения мозга и сохранения здоровья нации, говорили о том, как хорошо этому помогают масштабные проекты вроде американского BRAIN Initiative. Ряд академиков выступили с обзорами на темы патологий мозга, использования искусственного интеллекта в исследованиях этого органа, нейромедицине. А Михаил Котюков, выступая на Правительственном часе в Совете Федерации, подробно распространялся о планах к 2025 году покрыть 40-50% отечественной потребности в семенах картофеля и 20% — в семенах свеклы, вывести новые сорта и гибриды при помощи селекции. Но мы любим Академию и министерство не за рассказы о том, что надо интегрировать исследования мозга под эгидой РАН (пока без конкретной пошаговой программы действий), и не о семенах, которыми занялись на уровне новой сельскохозяйственной программы в 2016 году (и до настоящего момента успели провести их инвентаризацию). Какие решения уже приняты и что нас может ожидать?

Борьба с Минфином в неблагоприятных условиях

«То, что нам необходимо идти к национальной программе, и она должна быть межведомственная, междисциплинарная, широкая и глубокая, по возможности, — это очевидно. И страна для этого деньги найдет, это однозначно. Она не найдет деньги, чтобы их распылять на ерунду, а на обеспечение котла, такого интеллектуального хаба, деньги будут найдены. Поэтому я призываю всех быть оптимистами», — заявила Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ, которая 16 апреля обсуждала эту тему на заседании Президиума РАН. Речь шла о национальной программе по всестороннему исследованию мозга — такого же масштаба, как существующие в США и Европе инициативы (которые также обсуждались после поездки Александра Сергеева в Штаты).

Сами же представители руководства РАН проявляют меньше оптимизма по поводу того, что Минфин может посчитать ерундой. Нацпроект, который будет заниматься мозгом, начиная с онкологии и заканчивая искусственным интеллектом, — это, конечно, хорошо, но действительно ли найдутся деньги? Вице-президент организации Юрий Балега поведал о том, что эксперты РАН (согласно статье 12 ФЗ № 127 и статье 7 ФЗ № 253) разработали рекомендации по финансированию исследовательской и поисковой деятельности, которые после согласования на общем собрании направят в федеральный бюджет. Уже известно, что все рекомендации на 2019 год, которые были направлены в прошлом году, заложены в бюджет с занижением (кроме фундаментальных исследований, деньги на которые выделят научные фонды).

В сумме выделенные на науку средства в текущем году составили 179 млрд рублей, что равняется всего 0,17% ВВП (в следующем году сумму планируют увеличить на 20 млрд). Из них РАН попросит 4,2 млрд (из которых 2 млрд пойдет на выплаты членам Академии). Институтам остается не так уж много. Зато в Минобрнауки просят распределить 139 миллиардов. Через министерство профинансируют Российский научный фонд (21 млрд). На другие министерства и ведомства запрошено 6 млрд, а РФФИ, университеты и Курчатовский институт могут надеяться на 22 млрд рублей. «Предложения были показаны, — резюмировал Юрий Балега. — Понятно, что за них нужно будет бороться, причем не всегда в благоприятных условиях».

От оборудования до образования

Кроме того, рассказал Юрий Балега, отдельной строкой в бюджете значатся деньги на национальный проект «Наука». Неудивительно: на заседании в Совфеде Михаил Котюков подчеркнул, что это первая подобная программа на уровне государства, практически госзаказ на научную деятельность. Кроме того, как напомнил Юрий Балега, 1 апреля Михаил Котюков подписал указ о создании комиссии по отбору крупномасштабных научных проектов, у которой будет два сопредседателя: сам Юрий Балега и Григорий Трубников, первый замминистра науки и высшего образования. Первое заседание, где утверждались даты отбора, состоялось 16 апреля. 29 апреля планировалось начать рассматривать новые проекты.

«Те программы Президиума, которые были рассмотрены раньше нами и с которыми было так много проблем, будут, по всей видимости, переутверждены новым составом комиссии, куда вошли и представители Минобрнауки, — пояснил Юрий Балега. — И будет запущена новая программа: 20-30 крупных программ, тем, которые получат финансирование порядка 200-300 миллионов рублей на три года (то есть примерно по 100 миллионов в год). И это будет совершенно новый вид конкурсов, которые будут проводить Минобрнауки совместно с нашей Академией». Судя по всему, упомянутая всеобъемлющая инициатива по исследованию мозга войдет в их число.

Это, конечно, еще не все. «Нам необходимо дополнительно 70 тысяч научных статей российских исследователей и 25 тысяч патентных заявок ежегодно. Самая сложная задача — привлечь 35 тысяч новых молодых исследователей, доля которых должна составить более 50%. Этого трудно добиться, если не будет развиваться наше высшее образование», — обрисовал масштабы Михаил Котюков на заседании Совфеда. Министр сообщил, что в рамках нацпроекта планируется обновить не менее 50% приборной базы в ведущих организациях, осуществляющих исследования и разработки: «На это будет направлено более 87 миллиардов рублей. В России сформирована сеть уникальных научных установок, которых нет во многих государствах мира, планируем это конкурентное преимущество развивать и дальше». Выйдет на новый виток и целевой набор: Минобрнауки будет искать способы контролировать и отслеживать целевиков, а сам концепт, вполне возможно, распространится и на аспирантуру.

«Наука» по госзаказу

Слово «госзаказ» у многих прочно ассоциируется с СССР, но разворот ли это в прошлое или путь в будущее, можно судить из описания проекта и его направлений. Их всего три.

Передовая инфраструктура включает в себя создание новых лабораторий, двух исследовательских кораблей (и ремонт с модернизацией пяти старых), обновление приборной базы в лучших научных учреждениях, строительство новых megascience-установок и развитие конкурентных преимуществ существующих. Сюда же относится продвижение российских научных журналов в мировых базах: планируется довести их количество до 400. Всего на это направление в 2019 году, по словам Юрия Балеги, будет выделено 22,006 млрд, а в 2020 — 20,36 млрд. Руководить работами будет замминистра Алексей Медведев.

На развитие кадрового потенциала по приоритетным направлениям науки (за эту часть нацпроекта будет отвечать замминистра Марина Боровская) в 2019 году было запрошено 6,9 млрд, а в 2020 — 10,8 млрд рублей. Эти суммы пойдут на то, чтобы увеличить количество защит в аспирантурах «не менее чем вдвое» (с нынешних 12%), а в ведущих вузах это число планируют довести до 40%. Государству невыгодно учить аспирантов и платить им стипендии, а потом отпускать их заниматься совсем другими вещами. С этой позицией согласен и Дмитрий Медведев, который предложил вернуть аспирантам обязательную защиту квалификационных работ. А для тех 35 тысяч молодых исследователей, которых Михаил Котюков стремится привлечь в науку, откроют 900 новых лабораторий (но это уже относится к предыдущему пункту).

Наконец, связать эти два направление сможет третье — научная и научно-производственная кооперация (этой частью нацпроекта будет заведовать замминистра Григорий Трубников). Под не совсем понятным названием скрывается создание не менее 16 научно-образовательных центров мирового уровня, направленных на развитие генетики, новых технологий и других актуальных областей исследований. Эти центры могли бы стать базой для исследовательских и конструкторских разработок (пресловутое объединение науки и бизнеса). По словам Юрия Балеги, в 2019 году на эти цели было запрошено 5,021 млрд, а в 2020 — 11,429 млрд рублей. Вплотную примыкает направление к нацпроекту «Образование», согласно которому количество опорных университетов нужно увеличить до 80, а конкурентоспособных на мировом уровне — до 30.

Новому технологическому укладу — новый закон

По мнению Михаила Котюкова, старый ФЗ «О науке» уже не подходит для современных целей: Стратегия научно-технологического развития и сам нацпроект в него уже не укладываются. После полугодовой паузы предварительный проект закона наконец готов: скоро он будет обсуждаться в правительстве. Еще немного, и отставание законодательной базы от реального положения дел в науке не будет мешать «амбициозным планам, которые, возможно, потребуют нестандартных решений».

Правда, председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко не увидела, где эти планы должны породить прорыв, хотя и назвала доклад «информативным»: «Денег выделяется не всегда недостаточно, средств государство выделяет много. Но если мы понемножку размажем их по всем направлениям, все будут в какой-то мере удовлетворены, но реального прорыва не будет. Мне кажется, что все-таки надо сосредоточиться и выбрать главные направления научных исследований, где сохранились школы, где Россия сильна, где Россия может стать в мире лидером». Неясно, показалась ли председателю Совфеда распылением средств поддержка направлений СНТР, или же из доклада было непонятным, куда пойдут основные средства: в завершение Правительственного часа она комментировала выступление министра не меньше пяти минут, но звук для журналистов отключили.

По мнению Матвиенко, направления для концентрации средств и усилий нужно выбирать по совету РАН, а не Минобрнауки. Кстати, о том, чтобы прислушаться к мнению Российской академии наук, говорил и Дмитрий Медведев, выступая на совещании 26 апреля. По словам премьер-министра, полномочия РАН расширят в области долгосрочных исследований, а в решениях по поводу ликвидации и реорганизации научных учреждений слова Академии получат больший вес. Но ведь об уже начавшейся работе комиссии РАН по отбору долгосрочных проектов говорилось выше: не одно ли это и то же?

«Остальные вещи идут бог знает куда»

При этом по поводу того, на чем надо сфокусироваться, вряд ли легко будет достичь единодушия и внутри самой РАН: после заседания Президиума академик и бывший президент РАН Владимир Фортов, к примеру, призвал включить в нацпроект программу оборонных работ, которые во времена СССР стимулировали развитие физики и компьютерных технологий, а сейчас компьютер в Сарове перегружен работой, и ждать очереди на эксперимент нужно месяцами. «Наш потенциал иссякает, все меньше и меньше новых идей и направлений, отсюда уходят люди, а отвечать за это дело нам», — заявил он. Действительно, Россия за прошлый год покинула пятерку лидеров по военным расходам. Но значит ли это, что мы перестали думать о безопасности границ? Скорее речь идет о смещении приоритетов — и почему бы им не сместиться в сторону науки? В конце концов, мы живем не в период холодной войны. Однако с таким подходом согласны не все. «В рамках программы "Наука" нужна программа оборонных работ, — уверен Владимир Фортов. — Если наука где и делается, то в рамках этой программы. Остальные вещи идут бог знает куда: на перспективное планирование перспектив, концепций и непонятно чего».

А вот экономисты в правительстве видят проблемы в другой сфере. На сегодня российская наука спонсируется бюджетом почти на 70%. По данным Росстата, которые привел на Правительственном часе аудитор Счетной палаты РФ Михаил Мень, бизнес вносит в финансирование науки лишь 28,1%, тогда как данные ОЭСР показывают, что в развитых странах эта пропорция перевернута. Разработки у нас коммерциализируют слишком редко: анализ научных работ университетов показал, что 14 вузов из 203 (что составляет 6,4%) имели доход от результатов интеллектуальной деятельности, и в самом лучшем случае этот доход составляет лишь 2,95% от общего дохода. Но каким должно быть соотношение фундаментальной (которая не принесет прибыли напрямую, но без которой движение вперед остановится) и прикладной науки в данных областях в норме и что на это влияет — в такие подробности бывший министр ЖКХ и кандидат философских наук вдаваться уже не стал. Однако в том же направлении думает и Дмитрий Медведев: совсем недавно он предложил «найти баланс между интересами того, кто деньги платит, и интересами творцов». Как будет выглядеть этот баланс и не будет ли в нем очевидных перекосов, нам только предстоит узнать.

Вопрос, что стоит первым, наука или коммерция (или вообще оборона), напоминает одновременно и дилемму о курице и яйце, и грустное сожаление Кеплера, что уважаемая астрономия кормится от своей глупенькой дочки. И если спор о курицах и яйцах пока можно решить только при помощи казуистики (рептилии несли яйца еще до птиц, и тут нужно долго дискутировать, что вообще считать «яйцом»), то к проблемам кеплеровских времен возвращаться бы не хотелось.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.