И брат, и сват: нужно ли бороться с семейственностью в науке

Члены одной семьи работают вместе. Что это — клановость или уважаемая научная династия? Об этом, а также о перегибах властей и о том, отдыхает ли природа на детях гениев, рассказывает Indicator.Ru.

Тема семейственности в научных организациях стала активно обсуждаться в СМИ накануне и после прошедших в октябре текущего года выборов в Российской академии наук. Основная волна критики обрушилась на академиков и членов-корреспондентов РАН, избранных по отделению медицинских наук. Среди тех, кто после избрания в академики и члены-корреспонденты попал под обвинения в семейственности, оказались, например, Муса Хаитов, сын академика, директора ГНЦ «Институт иммунологии ФМБА России» Рахима Хаитова, Михаил Давыдов-младший, сын академика РАН, директора Российского онкологического научного центра (РОНЦ) имени Блохина Михаила Давыдова-старшего, два академика — дочери кардиологов и также академиков РАН Ирина Чазова и Ольга Бокерия. При этом Михаил Давыдов стал самым молодым избранным членом-корреспондентом — 31 год при среднем возрасте 67 лет.

На вопрос корреспондента Indicator.Ru, чем вызвана негативная реакция общественности на избрание родственников в члены-корреспонденты и академики РАН, Михаил Давыдов-младший ответил: «Я сам очень удивлен, почему к этому такое негативное отношение». В апреле 2016 года он был назначен руководителем НИИ клинической онкологии, а на прошедших осенью текущего года выборах стал членом-корреспондентом. Его отец Михаил Давыдов-старший давать какие-либо комментарии отказался. «Мне это надоело, болтовня, интервью со всех сторон», — отрезал он.

В самой Академии наук обвинения в семейственности и клановости на выборах академиков отвергают. Так, в официальном сообщении Академии наук даются такие цифры: число избранных близких родственников членов Академии составляет примерно 3% от числа принимавших участие в выборах. «А относительно общего числа членов РАН этот показатель составляет около 0,5%, что не дает оснований для утверждений о развитии семейственности в РАН», — говорится в сообщении.

В случае конфликта интересов — увольнять

На днях история с «семейственностью» в медицинских академических кругах получила продолжение, уже со стороны Министерства здравоохранения. Так, в СМИ появилась информация о том, что Минздрав направил в подведомственные организации директиву, согласно которой родственники руководящего состава должны быть уволены из медицинских учреждений. В Государственном научно-исследовательском центре профилактической медицины сообщили, что соответствующую директиву не получали. А вот Михаил Давыдов-младший подтвердил корреспонденту Indicator.Ru, что директива действительно приходила. Однако он опроверг, что она предполагает обязательное увольнение в случае родства. «Директива пришла во все учреждения Минздрава. Но она не говорит непосредственно об увольнении, она говорит об отсутствии конфликта интересов при назначении того или иного сотрудника», — сообщил Давыдов. Таким образом, директива не предполагает обязательное увольнение в случае, если в учреждении работают родственники кого-то из руководства. «Написано, что должны увольнять в случае присутствия конфликта интересов, как мы это понимаем. Если конфликта интересов не было, то направляется ответное письмо, и это уже в дальнейшем на рассмотрении Минздрава и антикоррупционного комитета», — подчеркнул Давыдов. Он также добавил, что в НИИ клинической онкологии, которым он руководит, пока никакие действия предприниматься не будут. Однако СМИ сообщают, что Михаила Давыдова сняли с должности директора НИИ клинической онкологии еще во вторник, 20 декабря. На момент публикации Министерство здравоохрания не смогло предоставить комментарий относительно разосланной директивы.

«Перебор, пожалуй, хуже, чем недобор»

Инициатива устранить семейственность и связанный с ней возможный конфликт интересов не является чем-то новым для российских государственных институтов и уже широко применяется в судебной практике. «В современной российской управленческой практике есть ситуация, где такой конфликт интересов уже проблематизирован и по этому поводу приняты меры. Это ситуация с назначением судей. Квалификационные коллегии и кадровая комиссия при Президенте России очень трепетно относятся к наличию у судьи родственников, которые не то что работают в суде на руководящих должностях, но которые работают адвокатами, прокурорами, особенно в том же районе», — рассказал Indicator.Ru Кирилл Титаев, ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге.

«Что касается семейственности, то в современных учреждениях существуют четкие правила насчет непотизма, исключающие прямую зависимость родственников друг от друга, — рассказал ведущий мировой специалист в области химии полимеров медико-биологического назначения, обладатель мегагранта первой волны Александр Кабанов. — Это важно для справедливого продвижения всех сотрудников и нормального функционирования институтов. Еще важнее такие правила для почетных и экспертных сообществ, так как репутация — главное достояние этих сообществ. Подчеркиваю, существуют не запреты, а правила игры, такие, что, когда им следуют, репутация организации и ее членов остается безупречной. В АН СССР, возможно, не было на этот счет писаных правил, но были принципы. Помню, как мой отец (академик АН СССР и РФ, лауреат Ленинской, Государственной и Демидовской премий Виктор Кабанов, — прим. Indicator.Ru) радовался, когда в члены-корреспонденты избрали Александра Овчинникова, брата вице-президента АН СССР, биохимика Юрия Овчинникова. Радовался потому, что Александр был выдающийся ученый, возможно, сильнее своего брата, и избрали его не благодаря, а вопреки наличию брата. Надо сказать, что в истории российской науки были и еще будут замечательные научные династии, и к ним надо относиться с уважением, по фактам и по существу».

При этом нередко случаются перегибы. «Мы наблюдаем классическую ситуацию, когда перебор, пожалуй, хуже, чем недобор. Любимая присказка судей сейчас – судья должен быть сиротой. Наличие любого родственника, работающего по юридической специальности — это проблема. Было бы очень грустно, если бы аналогичная ситуация возникла в медицине. Потому что в этой социальной группе тоже очень высокий уровень эндогамии», — рассказал Титаев. По его словам, для крупных городов и региональных центров найти новое место работы не станет проблемой для хороших врачей. Сложности могут возникнуть у специалистов из небольших населенных пунктов. «Посмотрим на любой нормальный город на 50-100 тысяч. Там одно-два медицинских учреждения и, с большой долей вероятности, одно-два места профиля, по которому человек всю жизнь работал. Итак, вот у нас ситуация, относительно молодые люди приезжают и начинают работать в районной больнице. Он, скажем, хирург, она УЗИст. УЗИст там один. И если, предположим, он сделал карьеру или она сделала карьеру, то это означает запрет на профессию для второго супруга», — добавил он.

Есть случаи, когда cемейственность может идти на пользу научному сообществу. «В науке масса примеров очень успешных коллабораций. Например, есть такая семья криминологов, два брата и отец. Они специализируются немножко в разных сферах, у них разная эмпирическая база, но они пишут прекрасные статьи именно за счет этого. Понятно, что семейственность — и это очень важно — дает гарантии. Она дает возможности контроля за соблюдением обязательств. Мы понимаем, что в научной жизни, с учетом слабости материальных стимулов, очень часто коллаборации разваливаются из-за необязательности или смены приоритетов одного из участников. Собрались, договорились написать вместе книжку, а потом у одного сменилась работа, другого что-то отвлекло… Считается, что разваливается примерно ¾ коллабораций», — рассказал Титаев.

Отдыхает ли природа на детях гениев?

Об удачных и не очень случаях совместной научной работы родственников Indicator.Ru рассказал академик Российской академии образования, заведующий кафедрой психологии языка и изучения иностранных языков факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова Николай Нечаев: «С одной стороны, известна поговорка, что природа отдыхает на детях гениев. Поэтому довольно часто дети ученых, опираясь на авторитет их родителей, "проходят" в академию и становятся членкорами и даже академиками, что отнюдь не всегда соответствует их действительному вкладу в науку. Однако, с другой стороны, есть примеры научных династий, когда сыновья и даже внуки ее основателей действительно соответствуют высоким научным меркам. Когда мы вспоминаем выдающегося психолога Алексея Николаевича Леонтьева, то при этом мы также помним и его сына, Алексея Алексеевича Леонтьева, который так же, как и его отец, стал действительным членом РАО, стал заслуженно, так как сформулировал ряд научных теорий, которые его отец лишь наметил. А внук Алексея Николаевича и сын Алексея Алексеевича Дмитрий Леонтьев разрабатывает фундаментальные проблемы, которые вообще не были намечены основателем династии. И еще один аспект этой проблемы. Сами академические звания во многом не только, а порой и не столько признание научных заслуг, сколько проявление сложившейся научной номенклатуры в руководстве наукой, и часто эти звания к сути науки отношения не имеют. В свое время отечественный психолог Петр Гальперин, основатель признанной в мире научной школы, отказался от выдвижения в академики, потому что для него было очевидно, что это выступало лишь декорацией для того, чтобы одна из его учениц прошла в академию».

Александр Кабанов отмечает, что к династиям в российской науке относится скорее хорошо: «Ведь я и сам представитель научной династии: мой прадед крупный московский терапевт, профессор Николай Кабанов, дед — известный профессор-физиолог Александр Кабанов, отец — выдающийся химик, академик Виктор Кабанов, к сожалению, ныне покойный. Быть младшим членом династии непросто: приходится трудиться вдвойне, чтобы доказать себе и окружающим, что твои достижения — это собственная заслуга, а не "подарок" старших. Но зато, когда удается утвердить себя "по гамбургскому счету", это замечательно. Мне и моему отцу выпало счастье сделать немало совместных работ, работая на равных. Я гордился им, а он гордился мной. Наше сотрудничество было для нас обоих огромной радостью и ценностью. И в мире те, кто знали, это тоже понимали и ценили. И именно поэтому я при жизни отца не стал бы выдвигаться в Российскую академию наук по его отделению, где он был академиком-секретарем».