Чума-мигрант: во времени и пространстве

В ноябре 2002 года в нью-йоркскую больницу Mount Sinai Beth Israel поступила супружеская пара средних лет. Они едва держались на ногах. После терактов 11 сентября и рассылки писем с сибирской язвой прошло чуть больше года, но в городе все еще чувствовалось напряжение. Супруги жаловались на головную боль, высокую температуру, боль в суставах и крайнюю усталость — типичные симптомы, с которыми обращаются в кабинет неотложной помощи. Но внимание докторов привлекла одна деталь: загадочные, болезненные, похожие на воздушные шарики вздутия в паховой области, так называемые бубоны. Такие же вздутия появляются при бубонной чуме.

Несколько часов спустя в посевах крови были обнаружены типичные бактерии (по форме они напоминают английскую булавку), а на супругов набросились доктора с антибиотиками и репортеры с телевизионными камерами. Больше века в Нью-Йорке не было ни одного случая бубонной чумы.

Больница оказалась в эпицентре чрезвычайной ситуации национального масштаба. Везде кружили агенты ФБР, пытаясь понять, кто эти двое: террористы, которые заразили себя сами, или безобидные жители, зараженные террористами. В 2001 году, когда произошла атака письмами с сибирской язвой, вывод, что это биотерроризм, сделали не сразу. Теперь все было совсем по-другому. Обжегшись на молоке, дуют на воду.

В рамках программы по реагированию на биотерроризм Центры по контролю и профилактике заболеваний уже обучали нью-йоркские службы оперативного реагирования работе с чумой. Вопрос стоял так: следует ли разворачивать центр по управлению чрезвычайными ситуациями и отправлять на профилактику сотни тысяч человек, которые могли быть намеренно подвержены воздействию возбудителя?

Заражение бубонной чумой происходит через кожу. Когда бактерия проникает в организм, она отправляется в лимфоузлы паховой, шейной и подмышечной областей, размножается там и вызывает иммунную реакцию, которая и приводит к появлению характерных опухолевидных образований. При отсутствии лечения бубонная чума убивает в 60% случаев. Две другие формы чумы при отсутствии лечения летальны почти всегда: это легочная форма, развивающаяся при вдыхании возбудителя, который затем размножается в легких и вызывает пневмонию, и септическая форма, когда микробы попадают в кровоток, а затем проникают в головной мозг и вызывают менингит.

К счастью, медицинским властям потребовался всего один день, чтобы исключить версию биотерроризма. Как оказалось, заболевшие — Люсинда Маркер и Джон Талл — приехали из Санта-Фе (штат Нью-Мексико) и почувствовали себя плохо в гостиничном номере. В США ежегодно отмечается в среднем семь случаев чумы, половина из которых регистрируется в штате Нью-Мексико.

Чтобы выяснить, как эти люди могли столкнуться с возбудителем, департамент здравоохранения Нью-Йорка провел собственное расследование. Позвонили и доктору Полу Эттестэду, эпидемиологу и сотруднику департамента здравоохранения Нью-Мексико. Тот был удивлен: в этом году ни одного случая чумы не наблюдалось, а сезон уже подходил к концу. Однако кто-то из коллег Пола вспомнил эту пару и сказал, что на земельном участке супругов площадью два гектара нашли зараженного лесного хомяка. Оказалось, что на хомяке были блохи, переносившие Yersinia pestis — бактерию, которая вызывает чуму. Блохи-то и перебрались на Люсинду Маркер и Джона Талла.

Нью-йоркскую службу здравоохранения в то время возглавлял доктор Том Фриден (впоследствии он станет директором Центров по контролю и профилактике заболеваний). По его мнению, предотвратить возможные акты биотерроризма помогла городская система надзора через кабинеты неотложной помощи. Качественная информация позволяет замечать как наличие тенденций, так и их отсутствие.

Люсинда Маркер быстро поправилась, однако у Джона Талла — мужчины спортивного телосложения, адвоката, члена добровольных поисково-спасательных отрядов в горах Сангре-де-Кристо близ Санта-Фе — развилась септическая форма болезни. Инфекция начала циркулировать по всему организму. Бубоны у Джона были меньше по размеру, чем у его жены, — видимо, ее лимфоузлы лучше справлялись с отражением атаки. Давление упало до 78 на 50 (в норме 120 на 80), температура поднялась до 40,2 °C. Началась почечная недостаточность. Тромбов стало так много, что почернели ладони и стопы, — это одна из причин, почему в Средние века чуму называли черной смертью.

Возможно, его случай был осложнен наличием диабета второго типа. По другой версии, Люсинду Маркер и Джона Талла укусила одна и та же блоха, но мужчине при этом досталось больше бактерий.

Джона Талла на три месяца погрузили в искусственную кому. Впоследствии ему ампутировали обе ноги ниже колен.

Чума, как и оспа, давно преследует человечество. Нередко она меняла ход истории, оказывая влияние на политику и культуру. В XIV веке вторая пандемия чумы по Великому шелковому пути попала из Азии на Ближний Восток, в Европу и в Северную Африку. Страшная болезнь так сильно опустошила эти земли, что европейское общество полностью преобразилось.

Согласно одной из гипотез, в Европу инфекцию занесли итальянские моряки, бежавшие из осажденного войсками Золотой Орды города Каффы: монголы перебрасывали через крепостные стены трупы умерших от чумы, чтобы заразить жителей. Это одно из самых ранних свидетельств применения биологического оружия. А зараженные крысы могли перемещаться и без посторонней помощи.

Волны эпидемии одна за другой прокатились по континенту и погубили около 100 миллионов человек — треть населения Старого Света. Это привело к резкому уменьшению численности крестьян, вынужденных заниматься принудительным трудом в феодальном обществе. Выжившие получили возможность требовать за свой труд больше — может быть, не один грош, а полтора. В дальнейшем эта неожиданно появившаяся маленькая личная свобода станет основой формирования среднего класса.

Третья пандемия чумы добралась и до Нового Света. Она началась в Китае в 1855 году и распространилась через портовые города, такие как Гонконг. Пандемия чумы охватила все населенные континенты. Только в Индии и Китае она унесла как минимум 12 миллионов жизней. В Сан-Франциско крысы с переносившими болезнетворную бактерию блохами спрыгнули с парохода «Австралия», пришедшего в январе 1900 года из Гонолулу, где уже бушевала вспышка. Судно разгружали рядом с выходом канализации Чайна-тауна — в тот момент проживавшие в городе китайцы как раз готовились отпраздновать наступление года Крысы.

А потом последовала катастрофа системы здравоохранения, послужившая прообразом реакции на СПИД в 1980-х годах. Причиной стал самый обыкновенный расизм. Огонь расовой ненависти разжигала вера в то, что китайцы более уязвимы для чумы, поскольку едят в основном рис. Их подвергли двойному карантину: сначала окружили Чайнатаун веревочным кордоном, через который белым разрешалось покинуть китайский квартал, а затем огородили квартал колючей проволокой, чтобы защитить принадлежавшие белым компании и церкви.

Надеясь спасти экономику штата, губернатор Калифорнии всячески отрицал существование вспышки, а также обвинял федеральное правительство, Морскую службу здравоохранения и Совет здравоохранения Сан-Франциско в поддержании эпидемии — много лет спустя подобная тактика будет применена во время пандемии ВИЧ. Местные газеты помалкивали.

Новый губернатор и новый федеральный представитель по вопросам здравоохранения начали действовать более активно и сосредоточились на дератизации и дезинфекции. К 1904 году вспышка в китайском квартале пошла на убыль.

Но в 1906 году произошло землетрясение, которое вызвало масштабные разрушения в области залива Сан-Франциско. Во время восстановления территории возникла еще одна вспышка чумы — на этот раз преимущественно среди белого населения. Реакция была немедленной и бурной, и все же принятые меры оказались недостаточными и слишком запоздалыми. Первоначально к болезни относились безразлично, поскольку считали, что чума поражает в основном презираемое меньшинство. Скорее всего, эти просчеты сыграли свою роль — блохам удалось перейти на других грызунов и распространиться по всему западу США.

В сельских районах Китая естественным резервуаром чумы считаются большие песчанки, сурки и бурундуки. Черные крысы и живущие на них блохи распространяют заболевание в городах и между странами (по морским путям). Неспроста на швартовые тросы стоящих в доке кораблей навешивают противокрысиные щитки, а Служба здравоохранения США раньше занималась дератизацией прибывавших в страну судов.

На американском Западе новым природным резервуаром возбудителя чумы стали луговые собачки, хотя переносчиками блох могут быть бурундуки и лесные хомяки. Недавно к ним присоединились и кошки.

Луговые собачки служат амплифицирующим («усиливающим») хозяином — они заносят болезнь в свои норы, откуда распространяют ее во все стороны. Существует настоящая «чумная линия» — она идет по сотому меридиану на север и на юг через Центральный Техас. Примерно так же проходит граница популяции луговых собачек. Так что, если вы когда-нибудь решите завести себе домашнего питомца, не советую брать пылесос и высасывать его из норы.

Чума — весьма показательная модель многоэтапного процесса перехода зоонозов в новые экологические ниши. Бактерия должна попасть на новое место и внедриться в нового хозяина, например луговую собачку или комара. Когда заболевание закрепится в новом резервуаре или переносчике, оно станет для данной экосистемы эндемическим. Правда, совершить такой переход удается не всем болезням — в этом всегда есть какая-то тайна и, безусловно, элемент случайности. Когда человек — единственный хозяин, а инфекция передается только между людьми, все гораздо проще: достаточно, чтобы люди путешествовали. Большинство крупных эпидемий Нового Света — оспа, корь, полиомиелит, туберкулез — были завезенными через Атлантику «подарками» из Старого Света. Чума отличается только тем, что прибыла она через Тихий океан.

Умение приспосабливаться — важное свойство всех живых организмов нашей планеты. Любая форма жизни будет распространяться везде, где только сможет найти для себя подходящие условия. Мы точно знаем, что болезни, которыми болеют люди, не бывают статичными. Нельзя позволять себе думать, что болезнь «где-то далеко» и для беспокойства нет причин. Очень часто новые инфекции приходят к нам «издалека» и закрепляются в новой среде — особенно сейчас, в условиях меняющегося климата и глобального потепления. Именно так чикунгунья и денге из тропиков попали в США и закрепились благодаря флоридским комарам из рода Aedes.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.