«Все врут ему, потому что он козел»: интервью с консультантом «Доктора Хауса»

Почему врачи не любят молчаливых пациентов, похожа ли показанная в сериале больница на реальную, кто из медперсонала спасает больше жизней, чем доктора, и почему Шерлок Холмс в наше время был бы врачом, в интервью Indicator.Ru рассказал консультант сериала, адъюнкт-профессор медицины в медицинской школе Йельского университета и автор колонки «Диагноз» в New York Times, вдохновившей продюсеров «Хауса» на этот сериал, Лиза Сэндерс.

Сериал «Доктор Хаус» многих заставил буквально влюбиться в главного героя, несмотря на то, что он грубый, холодный социопат, убежденный, что «все врут». Может ли реальный доктор быть похож на Грегори Хауса, а реальный госпиталь — на больницу, в которой он работает?

— Доктор Сэндерс, в чем заключалась ваша работа консультанта сериала?

— Продюсеры хотели, чтобы сериал получился достоверным, поэтому одной из моих задач было снабжать их правдоподобными медицинскими историями вместе с двумя другими консультантами. К счастью, в жизни столь сложные случаи, как в «Хаусе», встречаются редко, поэтому нам приходилось комбинировать реальные истории.

Другая моя задача заключалась в том, чтобы вычитывать сценарий. Например, у нас был спор из-за судорог. Авторы «Хауса» хотели, чтобы при судорогах врачи засовывали пациенту в рот что-нибудь, чтобы тот не подавился своим собственным языком. Но в реальной жизни задача доктора не в этом. Он должен быть рядом, не дать пациенту покалечиться, упав с кровати или ударившись головой, или что-то в этом духе, и сделать инъекцию, чтобы остановить припадок. В результате они поменяли этот момент (видеофрагмент ниже нужно смотреть с 1:08, — прим. Indicator.Ru).

Так что иногда они следовали моим советам. А иногда нет. «Хаус» — это драма с элементами комедии. Я это понимаю. Если драматический или комический элемент сериала шли вразрез с достоверностью, у нее не было шансов. Так, в эпизоде «Совершенно секретно» у парня обнаруживают «бактериальный вагиноз» во рту, чего в реальности не бывает. Однако продюсеры оставили этот диагноз, потому что получилось смешно.

— В целом жизнь реального госпиталя похожа на ту, что показана в «Хаусе»?

— Вы когда-нибудь видели такой госпиталь? Сериал все-таки очень-очень-очень далек от реальности. Но у него и не было задачи в точности ее показать.

Например, куда в «Хаусе» делись все медсестры? Без них пациенты быстро поумирали бы. Я утверждаю, что медсестры в больницах спасают куда больше жизней, чем врачи. Просто потому, что медсестра всегда рядом и может помочь, когда нужно. А доктор может быть где-то в больнице, но, скорее всего, не у постели данного конкретного больного. Если все идет нормально, мы навещаем пациентов дважды в день. Если доктор заглядывает к вам чаще, плохи ваши дела.

— Что вы думаете о самом докторе Хаусе?

— Я его обожаю, конечно же. Но его поведение абсолютно неприемлемо и, я надеюсь, нереалистично. Во-первых, он постоянно на опиатах. Он явно злоупотребляет наркотиками, на что есть указания в разных сезонах сериала.

Кроме того, он ведет себя так, как будто он знает все лучше всех. Но диагностика предполагает сотрудничество врача и больного. Доктор разбирается в болезнях, но пациент лучше знает свой собственный организм. Поэтому, в отличие от Грегори Хауса, терапевты терпеть не могут пациентов, которые не хотят обсуждать свои проблемы. Иначе бы мы пошли в педиатрию, поскольку там, по крайней мере в первые месяцы своей жизни, дети не могут рассказать, что они чувствуют.

Более того, медицина, особенно в больнице, — командная работа. Хаус и тут никому не доверяет, но нельзя же все делать одному. Да и не нужно. У других врачей есть знания и опыт, которых тебе может не хватать и на которые ты можешь опереться. Глупо лишать себя этого важнейшего ресурса. В медицине никто не знает всего, и точка. Те времена, когда врач Уильям Ослер написал исчерпывающий медицинский справочник и уложился менее, чем в тысячу страниц, давно прошли.

Манера, в которой Хаус обращается со всеми, кто так важен в медицине, меня бесит, но я не могла заставить авторов сериала ее поменять. Ничего не поделаешь, это часть его образа.

— Откуда взялась твердая уверенность Хауса, что все вокруг врут?

— В больнице не все стараются выполнять свою работу как можно лучше, это правда. Вот Хаус и не доверяет никому. Дело в том, что в США относительно недавно (в 2003 году) был введен лимит на количество часов, которые может работать врач. В Европе такие ограничения есть давно, а мы все еще привыкаем к новому положению вещей.

Теперь же у нас есть дневная и ночная смены, и нам приходится учиться делить ответственность, развивая коммуникативные навыки. Я думаю, эти проблемы нашли свое отражение в «Хаусе».

— Хаус и его команда тратят на своих пациентов невероятно много времени. Они даже могут забраться в дом к пациенту или поехать на работу, чтобы выявить возможные причины заболевания. Так бывает?

— В настоящей медицине врачи, наоборот, пытаются справиться с растущей умственной нагрузкой. Главное умение терапевта — собирать и анализировать информацию, как Грегори Хаус, и нам приходится как-то держаться против растущего числа пациентов.

Хаус просто отказывается от пациентов, и я бы хотела, чтобы у нас у всех была такая возможность. Лично я живу в роскошных условиях, потому что могу себе позволить принимать столько пациентов, сколько хочу. Но даже моя жизнь не настолько роскошна, как у Хауса, который, насколько я могу судить, вообще занимается одновременно только одним пациентом. И не только он, но и вся его команда.

Хорошо им, конечно, но я подозреваю, что работать в таком режиме скучновато. У врача всегда есть время, пока он ждет результатов анализов или еще каких-то действий, которые выполняют другие люди. Хаусу-то, конечно, ждать не приходится: его команда проведет для него любые тесты даже, например, МРТ. Но в реальности, если бы я взялась проводить такой тест сама, директор моего госпиталя спросил бы, какого черта, потому что у нас есть специально обученные люди, которые умеют обращаться с МРТ-сканером, и я в их число не вхожу.

Так что это все чушь, конечно. Но в сериале детали искажаются, поскольку там все внимание сфокусировано на Хаусе и на том, что врачам нужны информация и время для размышления. Этот аспект в «Хаусе» показан ясно.

Вы знаете, ведь Конан Дойл был врачом. Просто, когда он писал «Шерлока Холмса», ставить пациентам диагноз было довольно бессмысленно. В конце XIX – начале XX века мы почти ничего не знали о медицине. Эффективных лекарств тоже не было. Даже если бы врач мог в точности выяснить, чем болеет пациент, лечить его было нечем.

Поэтому Дойл сделал Шерлока детективом (прототипом Шерлока Холмса отчасти был учитель Дойла, хирург Джозеф Белл). Способности терапевта в то время было трудно использовать по назначению, а для расследования убийств и преступлений они годились.

— Вам самой нравится сериал?

— Когда Пол Аттаназио (один из продюсеров сериала, — прим. Indicator.Ru) позвонил мне и предложил присоединиться к работе над сценарием, я его попросила рассказать мне про сериал. Он ответил: «Ну, он будет про надменного, раздражительного врача-наркомана, который ненавидит пациентов и обожает диагностику». Моя первая мысль была: «Кто вообще будет это смотреть?»

Потом я увидела пилотный эпизод, и мне очень понравилось, как Хью Лори сыграл своего персонажа, потому что он очень обаятелен. Даже не знаю, как он это делает. И, конечно, у сериала прекрасные сценаристы, которые прописали потрясающие истории и очень хорошие диалоги. Так что «Доктора Хауса» всегда интересно смотреть, и я думаю, что, несмотря на все неточности, он многих задел за живое.

— Что вы думаете о новых тенденциях в работе врачей, например о телемедицине? Можно ли действительно поставить диагноз, не видя пациента?

— Конечно! Мы и так это уже делаем. Если, например, у женщины была инфекция мочеполовой системы и симптомы этой инфекции появляются снова, можно просто позвонить доктору и сказать «Она вернулась», и тот выпишет антибиотики. Есть много вещей, о которых достаточно просто услышать, чтобы поставить диагноз.

В холодное время, если кто-то приходит с больным горлом и соплями, мы знаем, что это простуда. Если пациент приходит с этими же симптомами в сезон цветения амброзии, мы ставим другой диагноз (у многих людей аллергия на амброзию). Я думаю, удаленное диагностирование неизбежно станет частью нашей работы.

— А о других новых технологиях, таких как использование искусственного интеллекта в медицине?

— Технологии наверняка помогут нам лучше выполнять свою работу. Мы пытаемся выяснить, что случилось с мотором, постучав по капоту. Так медицина работает сейчас. Новые технологии могли бы помочь нам открыть капот и посмотреть, что же там на самом деле происходит. Но нам не столько нужен искусственный интеллект, чтобы думать лучше, сколько технологии, которые позволят нам лучше видеть внутреннее строение тела. Вот когда такие технологии появятся, это будет большой рывок.

В сериале «Звездный путь» у доктора Леонарда Маккоя есть ручной сканер, которым можно провести над телом пациента, и он скажет, что там внутри не так. Я думаю, такой прибор мог бы появиться в ближайшие 20-25 лет. Только задумайтесь, как быстро растут наши знания, насколько больше нам известно сейчас, чем всего пять лет назад. Это же поразительно. Я верю, что технологии помогут нам выйти на новый уровень знания и понимания человеческого тела.

Автор — Екатерина Боровикова

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.