«Говорить о подходах — сотрясать воздух!»

Расстановка сил

Сегодня в Президиуме Российской академии наук началось Общее собрание, посвященное выборам членов-корреспондентов и академиков, что во вступительном слове подчеркнул и президент РАН Александр Сергеев. Однако, несмотря на накалившуюся обстановку вокруг самих выборов (которые, по словам Сергеева, и должны были стать «центром притяжения» всего мероприятия), их академики в докладах не затронули.

Например, не говорили о том, как Комиссия по борьбе с лженаукой выдвинула претензии к 56 кандидатам, уличив их во псевдонаучных публикациях, в том числе о релиз-активности, передаче знаний из мертвых голов крыс к их зарождающимся сородичам и естественно-научных исследованиях под патронатом РПЦ. И о том, как РАН открестилась от этого мнения, а за ней, если верить посту в Facebook Алексея Хохлова, — и сама Комиссия, официально закрывшая глаза на то, с чем вроде как яростно сражается.

Напомним, что искать заслуги и голосовать будут теперешние академики и члены-корреспонденты, среди которых уже есть сторонники релиз-активности (латентные гомеопаты) — как глава «Материа Медика» Олег Эпштейн. То ли левая рука РАН блаженно не ведает, что делает правая (как в случае, когда тот же Эпштейн получил премию ВРАЛ, но сохранил и в РАН свой пост), то ли Комиссия хороша лишь на словах и не собирается заниматься никакой реальной борьбой. Но все это не важно и подождет до завтра — как и то, что ряд исследователей, заслуживших свои места в Академии знаковыми научными работами, в выделенный жирным список кандидатов для голосования не вошли. Что важно, так это фундаментальные проблемы развития современного российского общества. Фундаментальные так фундаментальные — о чем же говорили докладчики?

Старые песни о главном

«Наука действительно стала движущей силой экономического процесса — и речь идет не просто о науке, которая дает фундаментальные знания, но и о прикладных продуктах, которые дают прибыль, — бодро и уверенно начал Александр Сергеев. — Такое общественное развитие невозможно без общественного консенсуса. И основная задача нашей сессии обсудить именно этот вопрос: кто мы такие? Что нас объединяет? Как нам двигаться, чтобы достичь этого консенсуса? Без него не будет и успешного научно-технического и общественного развития».

Вторил ему Вячеслав Никонов, председатель комитета Госдумы по образованию и науке. Он подчеркнул, что «Академия наук — это флагман, который определяет наше развитие в будущем», и в тысячный раз выразил беспокойство по поводу того, что государство выделяет на нашу науку мало денег, тогда как должно быть заботливее. Затем последовали общие слова о том, как важно, чтобы в Академию попали лучшие ученые с мировым именем и (внезапно) еще ректоры и сотрудники вузов. К теме вузов и школ подключился Юрий Зинченко, президент Российской академии образования, сообщив, что две академии могут работать в унисон, чтобы менять учебные программы, «определяя личность будущего российского гражданина».

Национальная идея в цифровом миропорядке

Научные доклады на этот раз были исключительно гуманитарными и очень сильно касались политизированных или хотя бы патриотических тем. Эксперимент вышел на славу: слушали и провожали выступающих громкими аплодисментами. Первым, впечатляя аудиторию распространенностью мобильных телефонов и интернета (57% и 67% населения Земли соответственно), заговорил о России в трансформирующемся миропорядке академик Александр Дынкин. Согласно изложенным им идеям, трансформация в дивный новый мир в основном выглядит как движение к цифровизации и IT, на фоне которого упадет цена на нефть, а многие международные договоры устареют, вновь сделав мир биполярным (страны НАТО против стран Договора о коллективной безопасности). Что делать и как жить? Академик предложил решать социальные проблемы и заняться «ответственным развитием» — поиском возобновляемых ресурсов, включением граждан в процесс принятия решений и усилением роли «нравственной мотивации при выборе базовых ценностей и приоритетов развития».

Другой докладчик, академик Андрей Смирнов, указал на важность сохранения самосознания русского общества в наш век перемен и на закате эры европоцентризма. Он выделил три уровня идентичности: ассоциацию себя с определенным этносом и языком, с регионом (например, Европой) и с человечеством. Смирнов без колебаний разрешил сомнения вокруг российской национальной идеи, на отсутствие которой постоянно сетуют политики: «Я считаю, что такая идея есть. Она была предложена и разработана отечественными мыслителями — это идея всечеловеческого. Она может стать действенным средством развития самосознания. Обосновать наше общее "мы". Тем самым будет достигнута гармонизация самоидентичности российского общества», — заявил он.

Холистическое недовольство жизнью

От национальной идеи и идентичности обсуждение перешло к менталитету. Доклад о нем члена-корреспондента РАН Дмитрия Ушакова несколько удивил собравшихся. Ученый жонглировал цифрами и корреляциями: интеллект повышается нелинейно вместе со среднедушевым ВВП, мотивация достижения в детских книжках предшествует периодам роста в экономике (которые диагностировались по количеству патентов или… потреблению наркотиков), холистическое детективное агентство Дирка Джентли мышление в Китае сильнее, чем в Европе (а у рисоводов лучше, чем в местах выращивания пшена), штаты, откуда родом президенты США, предопределяют количество и итоги их военных кампаний, интеллект зависел от «культурной генетики», а грамотность российских сельчан повышалась вместе с результатами ЕГЭ в Москве. И вообще наша страна пережила череду резкой смены социальных институтов — «менталитет проходил разрыв, как в двойной спирали ДНК: одна часть социальных институтов уходила вперед, другая оставалась сзади».

Сменявшие друг друга примеры совпадений высыпались на слушателей почти без объяснений причинно-следственных связей (которых, вероятно, во многих случаях и не было, как в классическом примере про глобальное потепление и пиратов), а вывод даже немного разочаровал своей скучностью. «Что могут означать все эти вещи? Социальные институты, которые будут у нас, должны соответствовать менталитету, проектировать их надо, не ориентируясь на западные образцы, а исходя из наших особенностей. С другой стороны, на менталитет можно влиять: классический пример — Петр I, приказавший брить бороды боярам», — заключил Ушаков. Зачем для такого пресного и очевидного вывода понадобилось перелопатить столько монографий и статей о неожиданных корреляциях, осталось загадкой.

Рассказавший о социологических исследованиях российского общества академик Михаил Горшков был прямолинеен, но его посыл совсем не радовал: согласно кластерному анализу удовлетворенностью жизнью россиян по 19 показателям, лишь 24% россиян чувствуют себя благополучно, тогда как 35% недовольны жизнью, а 41% выбрал нейтральные ответы. Вероятность чувствовать себя удовлетворенным в 1,5 раза возрастала в мегаполисах (настолько же падала вероятность назвать свою жизнь очень плохой). Лучше всего чувствуют себя молодые представители среднего класса из крупных городов, тогда как рабочий класс, люди, занятые рутинным трудом, особенно в поселках городского типа, оказались в три раза чаще недовольны жизнью, чем в среднем по стране. При этом людей даже не столько расстраивает собственная бедность, сколько гложет зависть из-за разницы с богатым соседом и ощущение несправедливости от расслоения общества. А значит, чтобы хоть как-то помочь ситуации, государство должно не только и не столько поддерживать людей за чертой нищеты, сколько убирать для них барьеры и делать социальные лифты доступнее для каждого.

Стагнация: скептики vs прагматики

Печальные выводы озвучил академик Борис Парфирьев, поведавший об экономической стагнации и кризисе в России. По его словам, мы достигли такой ямы, где «риск бездействия превышает риск ошибочных действий», а к 2024 году мы не войдем в пятерку великих экономик мира, как прочит Стратегия научно-технологического развития, а окажемся на седьмом месте. Для решения проблемы он предложил модернизировать энергосырьевой комплекс — тогда, по мнению Парфирьева, у страны есть шанс повысить ВВП на 4%.

С демографией тоже все грустно: по словам доктора социологических наук Вячеслава Локосова, за 100 лет мы потеряли 140 миллионов человек из-за войн и других неблагоприятных факторов. Только после 1992 года из-за естественной убыли населения россиян стало меньше на 14 миллионов человек. Яма не компенсировалась ни за счет миграции, ни за счет рождаемости. Подливают масла в огонь и медицинские причины: до 70% мужчин трудоспособного возраста имеют проблемы с алкоголем, до 20% призывников сегодня признают непригодными для армии. Молодые женщины позже заводят детей — но даже не потому, что стали независимыми карьеристками, а из-за плохих жилищных условий и низких зарплат. В итоге население стареет, и к 2035 году доля нетрудоспособных россиян может достичь 30%.

Теперь нам надо как-то заселить большую часть территории страны, «вся обширность которой, — цитирует докладчик Ломоносова, — тщетна без обитателей». Сейчас в среде российских социологов есть два подхода к решению этой проблемы: скептический и прагматический. «Демографы-скептики считают, что эти процессы закономерны, объективны и двигаются в неизбежном направлении, — пояснил докладчик. — Поэтому сокращение населения можно назвать даже плюсом, ведь оно происходит во всех европейских странах. Они предлагают основную ставку делать на привлечение мигрантов. Демографы-прагматики не согласны с этим подходом. Они уделяют большое внимание проблеме рождаемости и приводят в пример успешные демографические программы, в том числе разработанные в нашей стране». Сам Локосов настроен оптимистичнее, чем можно ожидать: он считает, что решить проблему поможет нацпроект «Демография» и продвижение традиционных ценностей, развитие социальной ответственности государства, модернизация экономики и адаптация трудовых мигрантов.

Лиса и демократ

Член-корреспондент Академии Виктор Руденко посвятил свое выступление российскому конституционализму и демократии. По его словам, хотя в России конституционализм зародился в 1918 году (собственно, вместе с конституцией), а демократия развивалась параллельно ему, западные ученые-теоретики (политологи и юристы) не признают нашу страну демократической, ссылаясь на непоследовательное верховенство права, непрозрачные выборы и жесткий контроль над СМИ. Не комментируя эти пункты, Руденко пошел ва-банк: согласно ему, западная представительная демократия не так уж хороша и давно деградировала в пародию самой себя, которой прикрывается классическая власть элит по Шумпетеру.

Зато, по мнению докладчика, в России процветают цифровые методы голосования, которые могут сделать наши выборы прозрачнее и лучше, и мы по индексу электронного участия находимся на 23-м месте в мире в рейтинге ООН (насколько это помогло обрести честность и прозрачность, можно судить по недавнему электронному голосованию при выборе депутатов в городские думы — прим. Indicator.Ru). Невзирая на несостыковки, автор очень бодро перешел к своей идее по внедрению в стране делиберативной демократии, где важные для населения вопросы, например в здравоохранении или демографии, будут решаться на уровне мини-групп (маленьких «парламентов» из философов, социологов, психологов, юристов и участников локальных сообществ), как это уже делается в некоторых странах и регионах.

Доктор исторических наук Юрий Петров в свою очередь напомнил, что «история — наука, которая делает человека гражданином». Он рассказал об исследованиях, лишающих Первую мировую статуса «забытой войны», новой монографии о недавних событиях в Новороссии, о том, как недавние исследования оправдали Владимира Ленина по обвинениям в шпионских намерениях, и о новом проекте — информационных исторических стендах на станциях РЖД, рассказывающих об истории российских городов и соединяющих их железных дорог.

Мой верный друг, мой враг коварный: русский язык и холодная война

В дни сомнений, в дни тягостных раздумий луч света в темное царство стагнации и неработающей демократии внесли лингвисты — академик РАН Александр Молдован и доктор филологических наук Алексей Шмелев. Они рассказали о том, что язык совсем не портится, а просто эволюционирует _ (и, как и для биологического вида, прогрессом для языка будет считаться распространение, которое иногда происходит благодаря упрощению — «деградации», — а не усложнению — прим. Indicator.Ru)_. Поэтому постоянная работа по созданию словарей (как современного 35-томного, так и исторических, например за XI–XIII века), публикация новой академической грамматики и выпуск прекрасно аннотированного и крупнейшего корпуса языка нужны не для того, чтобы противостоять каким-то течениям или насаждать новые нормы.

Воителям за расовую чистоту великого и могучего с XVIII века кажется, что русскую речь загрязняют и оскверняют иностранные влияния, но над ними смеялся еще Пушкин, напомнили исследователи. Аналогичные настроения проявляются во многих странах, включая Германию и Францию, которым, казалось бы, не о чем волноваться. «Любые новации для языка это не хорошо и не плохо, это естественный процесс, над которым не властен ни один из носителей. Язык приобретает новые краски, а прежние достижения остаются в нем и могут быть использованы снова. Однако люди часто переносят свое раздражение на язык, тогда как связано оно с недовольством по поводу существующих социальных, культурных и иных особенностей развития общества или явлений», — успокоил всех переживающих академик Молдован.

Что же касается коварных врагов (услужливо подходящих к продолжению строчки Бальмонта), выступавший вслед за лингвистами академик Сергей Рогов привел аргументы в пользу того, что мы находимся в состоянии второй холодной войны с США, только теперь идеологического конфликта нет, а из-за проблемы идентичности в нашей стране (ну вот опять — прим. Indicator.Ru) уже не коммунизм и не социализм, так что и глобального противостояния на почве разных политических доктрин тоже не предвидится. И все же у нас нагнетается «атмосфера осажденной крепости», по экономике бьют санкции, дипломатов постоянно высылают, а ядерные соглашения не продлевают или продлевают нехотя (хотя, по мнению академика, вопреки распространенным взглядам, Россия чаще от них выигрывает). И несмотря на постоянно заявляемые иные приоритеты, Россия продолжает тратить огромный процент ВВП на цели оборонного характера, а не на науку или развитие экономики.

Дискуссия и ремарки

На этой ноте академики перешли в режим дискуссии. Академик Иван Щербаков пожаловался на ограничение контактов с иностранными коллегами и поставил под вопрос действия правоохранительных органов в ФИАН.

Борис Кашин раскритиковал подход «на Западе тоже демократия плохая»: «Мы уходим от ключевых проблем, которые прямо определяют состояние нашей науки и нашего общества. О какой открытости можно говорить, если мы, в отличие от африканских стран, не можем пересчитать бюллетени?! Мне, как марксисту, непонятно, почему мы ушли от классовой теории. <…> Если мы говорим о России, надо посмотреть, почему наши социальные институты соответствуют запросам жуликов и коррупционеров? <…> У нас полуфеодальная абсолютистская система, и говорить о подходах — сотрясать воздух!» — воскликнул он под конец, назвав состояние с зарплатами ученых «академическим позором» и добавив, что «закон о бюджетных организациях нанес вреда не меньше, чем реформа РАН в 2013 году».

«Важнейшая задача науки — чтобы она стала производительной силой экономики. Но это очень трудновыполнимая задача. Мы увлеклись наукометрией и в результате хотим быть в пятерке выдающихся стран. Но что оно нам даст для экономики и для эффективности науки? Ничего. Наукометрия заставляет молодых ученых быть в такой гонке за количеством статей, что никто не думает о внедрении в производство», — заявил член-корреспондент РАН по отделению сельскохозяйственных наук Василий Абонеев. Его похвалил Александр Сергеев, напомнив, что аграрии до 2013 года публикациями себя не сильно утруждали, а потому и спрос с них при выборах будет другой, ведь главные результаты их работы — не только монографии и статьи, но и новые сорта и породы.

Сергей Глазьев прокомментировал доклад о конституциональной системе. По его мнению, России не хватает системы контроля и ответственности. «Законы выхолощены десятком тысяч бумаг», — посетовал он на бесполезную бюрократию и предложил «продвигать во власть продуктивную элиту». В противном случае, продолжил историк, раскол общества будет усугубляться, ведь властная элита становится все более кастовой и отличается от основного населения по менталитету, языку и исторической памяти.

Председатель Профсоюза РАН Виктор Калинушкин в тысяча второй раз вспомнил о недостаточном финансировании Академии, а также образования. «С системой госзаданий и ФГБУН очень многие благие пожелания реализовать не удастся», — предрек он.

Внезапными проклятьями в адрес мобильных телефонов разразился член-корреспондент Юрий Зубарев (напоминая нам снова о выборах: а судьи кто?). «Использование мобильных телефонов приводит к заболеваниям, даже злокачественным. У нас этой проблеме не уделяется никакого внимания, а я могу назвать живые примеры: Михаил Задорнов — опухоль мозга, Дмитрий Хворостовский — опухоль мозга, и ряд других. Хочу сказать, что Швейцария сейчас подготовила предложения, которые будут обсуждаться на референдуме, и эти вопросы касаются снижения уровня электромагнитного поля в жилых квартирах населения, выделения в автобусах зон, в которых будет запрещено пользование мобильными. Хочу добавить, что детский мозг всасывает электромагнитную энергию в два раза больше, чем мозг взрослого человека», — воинственно закончил он. Возражать и спорить никто почему-то не стал. Президент РАН не нашелся, что на это ответить, и быстро вызвал следующего спикера.

Академик Алексей Громыко оспорил положения доклада о холодной войне 2.0, назвав его «докладом об экзистенциальных вещах». По его словам, Рогов много говорил о различиях теперешнего положения с холодной войной прошлого века, но с отсутствием идеологического противостояния Громыко не согласился.

Грустно подвел итоги докладов по экономике и демографии академик Роберт Нигматуллин: «Разговоры о том, что растет уровень доходов населения, — блеф. Мы "падаем". <…> Если Академия будет отмалчиваться, то судьба наша будет более тяжелой». Он предложил академикам писать ему свои предложения, чтобы сформулировать общий документ около 10 страниц — позицию о том, что надо делать. Но, как уточнил Александр Сергеев, его рекомендации могут пересечься с функциями совета внутри РАН, который должен был заняться решением таких стратегических задач (правда, денег Минфин для него так и не выделил).

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.