«Можем, конечно, "говорить" с книгами, но общение с коллегами тоже необходимо»

— Илья, расскажите, где вы работаете и какая у вас специальность?

— Я работаю в Дальневосточном федеральном университете, это город Владивосток. Я философ и социолог. По базовому высшему образованию — преподаватель истории и обществознания. Занимаюсь исследованием современных социальных изменений.

— Какие практические задачи помогает решать ваша работа?

— Мой ответ будет скорее уходом от ответа, но это во многом просветительские задачи. Позвольте, остановлюсь только на одном, любимом, примере: когда-то люди были уверены в том, что Солнце вращается вокруг Земли, и только благодаря науке стало известно, что все наоборот. Вот и социальная наука, современные обществоведческие исследования показывают, например, несостоятельность тех или иных мифов, которые существенно осложняют нам жизнь.

— Какова главная цель ваших исследований?

— Мне хотелось бы завершить собственные концептуальные построения, зачатки которых появились еще в студенческие годы. Хотелось бы сформулировать и обосновать свою теорию в философии истории.

— Почему вы решили стать ученым?

— Сложно сказать. Поскольку я представитель социо-гуманитарного направления, для меня наука всегда была связана с чтением. Так что, наверное, тогда, когда начал читать. Конечно, в детстве ребенок не делает такого осознанного выбора, но, если интерес к чтению сохранится, многие рано или поздно захотят писать и сами. Наверное, и со мной произошло нечто подобное.

— Расскажите немного о вашей работе. Чем занимается исследователь социальных изменений современного общества?

— В теории я занимаюсь развитием мир-системной парадигмы в осмыслении современных социальных изменений. Это направление в последнее время снова получило признание в сфере общественных дисциплин — еще несколько десятилетий назад был большой кризис метанарративов (универсальных языков, систем понятий, — прим. Indicator.Ru), теорий или программ, которые предлагают обобщающие модели для исследования.

Другой пример ближе к практике. Один из наших проектов посвящен исследованиям миграции в приграничных регионах. Допустим, есть актуальная тема — международные миграции. В последние пару десятилетий мы отовсюду слышим: «Миграция приобрела неслыханные масштабы!» Хотя современные исследования показывают, что процент мигрантов первого поколения в мире не меняется на протяжении уже более 100 лет и составляет около 3%. Такие вещи отрезвляют.

Социологические исследования, как правило, завершаются рекомендациями. Так, наш коллектив реализует еще и проекты, посвященные исследованиям городской среды. Лично я включен в ряд проектов, которые изучают детство в городе: независимую мобильность подростков в городском пространстве, степень комфортности городской среды для детей и подростков и т. д. В целом меня интересует все, что происходит сегодня с городами: как изменяется город и как он изменяет нас. При этом я теоретик, чаще всего я не добываю данные сам, а работаю с имеющимися данными.

— Можете назвать какие-то «горячие» направления вашей серии исследований, которые могут быть интересны для молодежи?

— Я расскажу о направлении, которым «горю» больше всего. Оно называется «мир-системный подход» или «мир-системный анализ». Для меня это направление интересно тем, что его представители мыслили глобально тогда, когда слово «глобализация» еще не было популярным. Все видели историческое развитие в рамках «контейнерной теории общества». Затем в 1974 году вышел первый том работы Иммануила Валлерстайна «Мир-система Модерна». Эта работа стала важной вехой в формировании этого направления. Оказалось, что за единицу анализа нужно брать не национальное государство, а историческую систему. И сегодня любой школьник это знает, потому что на географии изучают мировую систему разделения труда, на экономической географии — где и что производят, куда везут, как доставляют. А практически 50 лет назад это совсем не было очевидным. Это направление для меня очень интересно.

Втянуть молодежь можно в такие метанарративы, которые позволяют посмотреть на социальное развитие в целом, предложить ответ на сложные вопросы: что отличает современное общество от общества вчерашнего, куда мы движемся, что будет завтра и что происходит сегодня с человеком, что происходит с семьей. Эти вопросы волнуют каждого. Вопросы отношений: что происходит с мужчинами и женщинами, почему распадаются браки, почему повышается возраст деторождения, что происходит в городской жизни, что меняется в сфере международных отношений, возникнет ли многополярный мир или биполярный, случатся ли какие-то новые розыгрыши геополитической карты. Такие вопросы интересны, актуальны и находят своих приверженцев среди молодежи.

Из свежего могу поделиться успехами своих студенток — Анны Земцовой и Светланы Стрельниковой, которых очень заинтересовала микросоциология Ирвинга Гофмана. Девушки исследовали, каким образом люди взаимодействуют друг с другом без предварительного согласования действий, например на пешеходном переходе. Как происходит, что, когда загорается зеленый сигнал светофора, люди не сговариваясь выстраиваются в «боевые порядки» и проходят пешеходный переход «расческой» или «клиньями»? Это действительно очень интересные исследования, потому что все мы живем в городе, это касается нас всех.

Специфика работы университетского преподавателя в том, что мы читаем разные курсы, и каждый студент в зависимости от своих интересов может найти то направление, которое его заинтересует. Я понимаю, что совершенно не оправдано всех звать в макросоциологию или в историческую социологию. Сегодня в социальных исследованиях есть очень много интересных направлений: скажем, исследование аниме, игр, сериалов. Для студентов это настоящий «крючок», на который их можно ловить и затягивать в науку. Но если у человека нет постоянного интереса к теме, то, конечно, через некоторое время интерес остынет. Что обязательно должен делать преподаватель — так это интересно подавать материал и доносить до своей аудитории результаты самых новых, современных, иногда провокационных исследований. Тогда студенты увидят, что наука развивается, меняется, преподаватели уже не читают лекции как раньше, как будто бы со старых желтых листочков что-то считывают и заканчивают курс на ученых XIX века, словно дальше ничего не было. Очень приятно, когда ты видишь заинтересованные глаза студентов, как они выступают на конференциях с результатами своих исследований, как иногда даже срывают аплодисменты.

— А что для вас главное в преподавании?

— Есть известное выражение, что ученик — это не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь. И это очень заметно в преподавании дисциплин социально-гуманитарного направления. Важен интересный нарратив, харизма преподавателя, важно, горит ли человек сам своим делом, насколько он увлечен, может ли он говорить о результатах своих собственных научных исследований, может ли он увлечь своих учеников.

Скажем, я учился на историческом факультете, и на третьем курсе к нам пришел молодой преподаватель, Александр Васильевич Готнога, читать односеместровый курс социологии. И после окончания пятого курса я поступил в аспирантуру по социальной философии, потому что пришел человек, который «горит», который показал увлекательный мир современной социальной теории. Если молодой ученый встречает такого человека, это большое везение. Это такие люди, рядом с которыми просто тепло. Говоря с ними, получаешь подлинное эстетическое удовольствие.

— О чем бы вы хотели предупредить молодых людей, которые только начинают свой путь в исследованиях?

— Молодым людям надо понимать, что будет тяжело, во многом потому, что конкуренция сегодня нарастает. Постоянно повышаются требования к научной деятельности, к ее эффективности. Год от года науке уделяется все более пристальное внимание, растет ее значимость. Соответственно, растет и значимость тех профессионалов, которые приходят в науку со школьной, студенческой скамьи или из аспирантуры. Конечно, увеличивается количество различных форм поддержки, но возрастают и конкурсные критерии. Так что, знаете, есть такая поговорка: «Никто не говорил, что будет легко». Ученый — это тот, кто всегда работает, а в сутках всего 24 часа. Но хочется, чтобы молодых ученых было больше.

— Насколько насыщена ваша жизнь международными и российскими конференциями?

— В идеале ученый — это человек, который постоянно находится в движении. Без коммуникаций практически невозможно продвижение собственных научных исследований. Мы — гуманитарии, мы можем, конечно, «говорить» с книгами, но общение с коллегами тоже необходимо. За последний год, скажем, я раз пять был в поездках по России и за рубежом. Однако важно не только посещать мероприятия коллег, но и организовывать их у себя, на своих площадках.

— Вы занимаетесь этим?

— Да, недавно у нас прошел, например, научно-исследовательский семинар при поддержке филиала Фонда Розы Люксембург в России. Мероприятие было посвящено исследованиям отношений центра и периферии. Силами нашего коллектива практически ежегодно мы проводим конференцию, которая посвящена математическому моделированию в социальных науках. Она поддерживается Российским фондом фундаментальных исследований. Также проводятся конференции и научные школы по социологии детства.

— Вы сказали, что организация конференций поддерживается фондами. А что с поддержкой исследований? Известно, что в области естественных наук поддержка все-таки обширнее.

— Да, вот это очень хороший вопрос. Поскольку я занимаюсь социальными науками, мне хорошо известно, что к научно-исследовательским проектам часто примыкают проекты социальной направленности, некий социальный активизм. Очень хорошая возможность поддержки для таких проектов имеется у Фонда президентских грантов. Более того, есть частные и региональные фонды, которые поддерживают проекты, связывающие общественную деятельность, деятельность бизнес-компаний и академических исследователей. Но, конечно, самое пристальное внимание на поддержку науки — со стороны государства. У нас выстроена очень хорошая система, которая позволяет частным фондам (зарубежным и отечественным) принимать активное участие в развитии науки. Индустриальные партнеры могут выстраивать коллаборацию с университетами, с академическими институтами. Есть множество государственных фондов: Фонд президентских грантов, Российский научный фонд, Российский фонд фундаментальных исследований.

Во многих образовательных учреждениях есть свои меры поддержки: скажем, в нашем Дальневосточном федеральном университете благодаря существованию эндаумент-фонда существуют внутренние гранты, которые каждый год получают молодые ученые.

— Теперь немного личных вопросов. Если бы вы пять-десять лет назад могли отправить себе письмо в 2019 год, что бы вы написали?

— Из 2009 года в 2019? Это был первый курс аспирантуры. Я бы написал себе всего два слова: «Не расслабляйся». Я думаю, современную жизнь — и жизнь ученого в том числе — можно сравнить с тем, когда ты идешь по тонкому льду. Остановиться на тонком льду невозможно — сразу провалишься. И постоянно приходится двигаться, все быстрее и быстрее. При этом, чтобы сделать что-то действительно важное, необходимо задуматься. А чтобы задуматься, необходима остановка. Это базовое противоречие: с одной стороны, времени на остановку нет, с другой стороны, его необходимо где-то взять.

Вот, и я бы себя предупредил: «Будет тяжело, но ты держись. Все получится». Потому что случаются такие ситуации, кризисы, когда ты думаешь, что все против тебя. Помочь в таком случае может многое: поддержка близких людей, какая-то песня. Это может вдохновить в самый последний момент, когда ты думаешь, что удача уже опоздала. Поэтому останавливаться нельзя.

А если бы я писал себе из сегодняшнего дня себе в 2009 год, я бы, наверное, посоветовал уделить более пристальное внимание иностранным языкам. Это важно. Современная наука не делается только в одной стране, она и никогда такой не была. Но сегодня принцип мобильности выходит на более заметные позиции.

— У вас есть любимая книга?

— Эрих Мария Ремарк, «Три товарища». Эта книга обо всем, что может волновать человека в любое время, — о дружбе, о любви, о том, что значит быть человеком и потерять какие-то важные человеческие качества, в каких ситуациях это может произойти. А мой любимый фильм — «Покровские ворота», он очень веселый, остроумный и житейский.

— Какого художественного персонажа вы бы хотели видеть сотрудником своей лаборатории?

— Какого-нибудь мудреца вроде Мерлина. Потому что обязательно нужно тянуться к тем, кто сильнее, умнее, сложнее вас. Только с такими коллегами и друзьями можно чего-то добиться. Не в том смысле, что ты используешь их как локомотив (хотя это отчасти тоже верно), — я имею в виду, что с такими друзьями у вас есть, к чему стремиться, ради чего и для чего расти.

— Посоветовали бы вы своему ребенку избрать научную карьеру?

— Посоветовал бы, но не настойчиво. Это же воспитательный процесс. Если вы воспитываете ребенка, не давая ему хорошего образования, не поощряя развитие его эрудиции, а потом скажете: «Сынок, ты послезавтра оканчиваешь университет, иди и становись ученым», — это ни к чему не приведет. Чтобы стать ученым, нужна любознательность. Учеными становятся дети-почемучки. Поэтому — да, посоветовал бы, но не стал бы давить. Может быть, он станет актером или спортсменом. Мой сын Владимир вырастет и сам решит.

— У вас есть хобби?

— Да, я занимаюсь экстремальным видом спорта, который называется роллерблейдинг, на английском — аggressive inline skating. Это можно перевести как «агрессивное катание на роликовых коньках». Вы, наверное, видели таких ребят на улице, которые катаются по перилам, парапетам, прыгают через лестницы. В 18 лет я познакомился с этим спортом и задержался там. Я довольно неплохо катаюсь, добивался даже спонсорских контрактов и до сих пор не оставил это интересное для меня занятие.

— Закончите фразу: «Я в науке, потому что…»

— Я в науке, потому что это хорошая возможность изменить мир к лучшему.

Материал подготовлен при поддержке Фонда президентских грантов

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.