«Надо оставить межведомственные дрязги в прошлом»

«Каждый десятый студент в стране готов выбрать научную карьеру»

Первой масштабной темой для обсуждения на заседании стал запуск реактора ПИК. Глава Росатома Алексей Лихачев рассказал о том, что, хотя в проекте «примерили обычные технологии, связанные с запуском энергетического объекта», удалось также овладеть новыми навыками. «С учетом этих установок мы удовлетворим весь мировой спрос в фундаментальных исследованиях», — отметил он. Реактор вывели на энергетический режим работы в прямом эфире: показали даже рост цифр на экране, означающий подъем мощности.

Президент поздравил собравшихся и пространно рассказал о том, что образование и наука стали «ключевыми факторами нацбезопасности» и «стратегическим приоритетом». По мнению Владимира Путина, именно наука помогает улучшить качество жизни людей. Среди достижений отечественных ученых он назвал три вакцины от коронавируса, новую программу в области экологии и климата, лекарства, инновационные продукты питания. «Каждый десятый студент в стране готов выбрать научную карьеру. Ситуация со старением науки меняется, молодежь добивается успехов», — заявил Путин, перечислив лауреатов премии для молодых ученых. Однако он отметил «проблемы с тем, чтобы объединять усилия для результата, а не растаскивать все по сторонам». Кроме того, по мнению главы государства, надо больше делать, чтобы граждане узнавали о достижениях ученых.

Об улучшении качества жизни благодаря науке много говорил и руководитель Российского научного фонда Александр Хлунов. «Лучшие научные коллективы нацелены на значимые для страны задачи», — подчеркнул он. Среди них Хлунов отметил развитие экологически чистой и ресурсосберегающей энергетики, создание новых источников и накопителей энергии, умных сетей и распределенных электростанций. Все это должно удешевить электроэнергию и облегчить подключение к сети. Обсудил он и мониторинг углеродного следа: своя система его измерения, по его словам, спасет наших производителей от немилости ЕС. Напомнил гендиректор РНФ и о старении населения, которое тоже «влияет на экономическую политику». Все эти (и многие другие) вопросы могут быть решены с помощью науки. Но для этого «нужна координация усилий бизнеса и науки и поддержка государства», подчеркнул Хлунов.

Инструментами такой поддержки могут стать стимулирующие условия для производственных компаний: льготы по возмещению затрат НИОКР при коммерческих результатах, финансовая поддержка капиталоемких НИОКР, более системная роль независимой научно-технической экспертизы (для этого предлагается закрепить ее механизмы, критерии оценки), а также координация доведения разработок до рынка со стороны государства. «Реализация приоритетных проектов позволит отработать и растиражировать взаимодействие исследования и частного бизнеса, софинансирование научных разработок. <…> Это приведет к повышению уровня жизни граждан», — считает Хлунов.

«Нужно целеполагание на всех уровнях структуры»

Более предметно обсудила проблемы воплощения в жизнь прикладных научных идей член президиума Совета, руководитель фонда «Талант и успех» Елена Шмелева. На примере проектов в «Сириусе» и сотрудничества с корпорациями-партнерами она рассказала, как можно объединить фундаментальную науку с запросами предприятий. Однако даже внутри «Сириуса» и университета «большинство ученых продолжают идти каждый в свою сторону», так как у них нет понимания стратегических задач, да и гранты подают кто в лес, кто по дрова. «Конкретному исполнителю неочевидна связь между его направлением и приоритетами, — резюмировала Шмелева. — Но процесс может стать частью результата. Работа каждого коллектива должна опираться на российские (или с участием российских ученых) разработки и технологии, чтобы школьники и студенты видели все это частями одного целого, а себя — частью этой системы. <…> Нужно целеполагание на всех уровнях структуры».

Кроме того, она отметила долгую закупку дорогих оборудования и реактивов, от которой страдают ученые во всех уголках страны. Решать проблему, по ее мнению, надо системно — организовать крупные закупки от фондов, а лучше — создать производство таких товаров в России. «Нужны конкретные механизмы решения задачи, как минимум нужен госзаказ. Наука интернациональна, но всегда решает национальные задачи», — подытожила Шмелева.

Заведующий лабораторией нанобиотехнологий МФТИ Максим Никитин, напротив, присоединился к более абстрактному и обобщающему взгляду на ситуацию. С его точки зрения, путь от фундаментальной науки к улучшению качества жизни реальных людей лежит через координацию действий министерств и ведомств. Когда ученые-биологи создают фундаментальный задел для нового лекарства, им нужно попросить химиков помочь с синтезом, медиков — помочь с испытаниями, обратиться в Минздрав, искать финансирование в Минпромторге…

Этому, считает Никитин, поспособствует «межведомственная площадка», которая поможет организовать бесшовное финансирование и поддержит инфраструктуру для инноваций. Частным успехом такого подхода он назвал решение проблемы закупки реактивов в рамках грантов РФФИ: если сделать поставки масштабными, они и приходят за десять дней вместо трех месяцев, и стоят в три раза дешевле (правда, мало кто из участвовавших во встрече ученых успел воспользоваться такими новшествами — прим. Indicator.Ru).

О той же самой нескоординированности позднее говорил и заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев.

РАН, геологоразведка и Антарктида

О проблемах прикладной науки высказался и президент РАН Александр Сергеев. Он похвалил новый механизм поддержки науки на 2021–2030 годы с ежегодной актуализацией планов исследований, но попросил не забывать о комплексных проектах со всеми этапами инновационного цикла — КНТП. Такие механизмы нужны для преодоления «долины смерти» — уровня поисковых исследований, которые уже недостаточно фундаментальны для государственной поддержки, но и быстрой коммерциализации пока не обещают. Отбирать достойные начинания помогают оценки экспертов РАН и, в частности, семи советов по приоритетам. «Стратегия вводит в действие новую инновационную экосистему, но на старте есть и другие — Сколково, НТИ, НОЦы… При наличии такого множества экосистем, в каждой из которых есть положительные результаты, по глобальному индексу инноваций мы в пятом десятке и не продвигаемся вверх», — заметил Сергеев. Чтобы это изменить, он предложил создать государственную систему управления научно-инновационным комплексом. Это поможет и привлечь внимание государства к разным уровням разработки лекарств, и изучить недра (в том числе — способы добычи нефти из Баженовской свиты), и проблемы энергетики и экологии решить. «Для сферы гражданских инноваций было бы хорошо иметь комиссию <…> для создания и воссоздания наукоемких секторов экономики», — рассказал Сергеев, не преминув напомнить, что «РАН раньше играла ключевую роль и готова это делать снова».

Но хотя несогласованность ведомств звучала почти в каждой речи, не все хотели бы сделать РАН лидером координации. «Надо четко понимать, кто заказчик исследований, кто исполнитель, — заявил ректор Санкт-Петербургского горного университета Владимир Литвиненко. — Если Валерий Николаевич (Фальков — Indicator.Ru) глава Минобрнауки, все фундаментальное должно проходить через Министерство». Однако большая часть его выступления была посвящена полезным ископаемым, точнее, исследованию механизмов их образования.

По его словам, инвесторы из компаний уже начали выделять деньги на поддержку молодых исследователей.

А вот ситуация со станцией «Восток» в Антарктиде Литвиненко беспокоит. Исследования подледниковой толщи и стабильность ледникового покрытия Антарктиды, по его мнению, лучше всяких карбоновых полигонов должны показать, что «влияние антропогенного СО² — это домыслы». «Восток» он назвал центром мирового уровня, и пожаловался, что «за год ничего не сделали, чтобы найти копейки для завоза». А ведь подледное озеро на полигоне «может быть древнейшей микроэкосистемой в мире», за изучение которой борются и NASA, и Гренобль. «Выделите финансирование Антарктиды отдельно, а то чиновники Минприроды с Арктикой их путают», — потребовал он.

Математики против поэтов, мозг и Вселенная

Ректор МГУ Виктор Садовничий решил поговорить о преподавании математики, рассказав и про международный конгресс, который пройдет в России в следующем году, и про свое участие в подобном мероприятии в шестидесятых. Он предложил собрать учителей математики на конференцию в образовательном центре «Сириус» для обмена опытом. Также он коснулся математического моделирования различных процессов (в том числе и социогуманитарных, и управленческих). Эти методы нужны в самых разных сферах жизни: Садовничий с коллегами выделили 700 задач для суперкомпьютеров, да и на «Ломоносове» сейчас работает 2500 человек. Он отметил, что в топ-500 самых мощных суперкомпьютеров доля российских падает, и предложил сдавать новые, более мощные, на базе фундаментальных научных центров, как это делается в Японии и США. Завершилась ода математикам таким диалогом:

На другой вопрос президента он поведал, что «мозг человека нельзя изучить до конца», поскольку он «безграничен, как Вселенная» (почему-то не вспомнив, что насчет Вселенной даже Эйнштейн был не уверен). Нейробиологов Садовничий сравнил с Ахиллесом, неспособным догнать черепаху.

План действий в науке от Валерия Фалькова был более структурированным. Он напомнил, что «в рамках выполнения поручения 2016 года Министерство консолидировало средства на разработки гражданского назначения», однако этого мало для поддержки прикладной науки. По факту в госпрограмме финансирование этой отрасли есть, но реализуется оно по каким-то другим механизмам. Что же делать? Во-первых, разворачивать полноценную систему планирования, управления и оценки затрат на научно-исследовательские разработки. Во-вторых, перейти к управлению и финансированию в зависимости от этапа готовности технологии. В-третьих, обеспечить распределение расходов на фундаментальные исследования в зависимости от продуктивности ученого и коллектива. Также он отметил заделы в различных научных областях и рассказал о шести пунктах карбонового мониторинга, которые откроются в других регионах (от Сахалина до Калининграда и Чечни) на базе ведущих НИУ и НИИ, и о планах «с первого дня втянуть в эту работу студентов, чтобы они получали новые знания».

«Где деньги, Зин?»

Очередь дошла и до лаборатории в Новосибирске, молодые сотрудницы которой получили премию президента в этом году. Глава проекта Анастасия Проскурина рассказала, что волнует простых ученых.

По ее словам, в биологии большая часть грантов — закупка дорогих реактивов, так что ощутимых надбавок к зарплате из грантов тоже не получить.

Проскурина высказалась и в защиту РФФИ: по ее словам, коллеги боятся, что со слиянием фондов потеряются те условия, с которыми гранты дают даже маленьким коллективам, к которым относится и ее группа. «В РФФИ финансирование соответствует показателям, чего не скажешь об РНФ, где требуется порядка восьми публикаций за три года. Восемь хороших публикаций в достойных журналах за три года для небольшой группы нереально. Это будет выжимание из пальца», — заявила она.

Третьей проблемой она назвала внедрение разработок в практику. Несмотря на разношерстные механизмы, ученым, сделавшим открытия, получившим результаты, неизвестно, куда с этим идти. «Мы подали заявки на финансирование, но где реализовывать разработки, чтобы они дошли до людей, чтобы люди пришли в больницу, смогли получить лечение, — мы не знаем», — заявила она. Механизм быстрой закупки препаратов, по словам Проскуриной, до Сибири не дошел.

«По Новосибирской области у нас информация, что ученые обеспечены заработной платой на уровне 210% по региону. Было сказано про работу на полставки — тогда и оплата распределяется. По субъектам фонд сформирован, вопрос в дележке фонда заработной платы внутри», — начал защищаться Антон Силуанов, министр финансов РФ. Он выразил недоумение, но переложил ответственность на промежуточные инстанции — регион или институт.

«Мы все работаем на полную ставку, с утра до вечера, но нам предлагают перейти на полставки, чтобы достичь показателей. Мы не пошли на уловки и исхищрения для подтасовки данных. Но очень многие перешли просто вынужденно. <…> Это пришло откуда-то из СО РАН», — парировала Проскурина. Владимир Путин отметил, что, если средний уровень заработной платы по региону — 39 тысяч рублей, Проскурина и ее коллеги должно получать по 80 тысяч рублей. «Где деньги-то, Антон Германович? Где деньги, Зин? <…> Вот же она сидит в телевизоре. У нее 25 тысяч, а должно быть 78. Так где они?» — возмутился президент. Он поручил Силуанову и Фалькову лично заняться этим вопросом, а Анастасии Проскуриной пообещал поддержку, если «ее за этот диалог будут ущемлять», и посоветовал звонить в таком случае в Администрацию президента. «По поводу публикаций и получения грантов я тоже услышал — это излишняя забюрокраченность, она только проблемы создает», — добавил Путин.

Цветущим оазисом счастья и финансирования по сравнению показался Сколтех, о котором высказался Иван Оселедец: ведущие зарубежные ученые с индексом Хирша за 80 не только сами туда приезжают, но и коллег зовут. Идеальный госзаказ для ученых, по мнению выступающего, выглядит так: поставить четкие цели, дать побольше денег и лет десять не трогать, чтобы не мешать процессу. Но с реальностью такой опыт расходится практически везде.

Суммируя, Владимир Путин назвал главными бедами российской науки «разобщенность, слабые коммуникации между министерствами и ведомствами, научными центрами». «Отсюда дублирование, распыление финансовых ресурсов. Чтобы двигаться в будущее, надо оставить межведомственные дрязги в прошлом», — заявил он. Президент предложил «подготовить указ, направленный на изменение механизмов управления государственной научно-технической политикой». В новый состав Совета по науке и образованию отныне должны входить члены правительства и Совбеза. Кроме того, он предложил «создать комиссию по научно-технологическому развитию при Правительстве». В нее должны войти «персонально ответственные представители ведомств на уровне не ниже замминистра, а также представители Совбеза». Наконец, третьим шагом станет новая Программа научно-технологического развития, которая будет подразумевать «общее планирование и реализацию НИОКРов, проведение экспертизы». Участвовать в процессе, по мнению президента, должны и частные компании.