Ставки урезаны, ставок больше нет: махинации для выполнения майских указов

Какими правдами и неправдами институты РАН решают проблемы недостатка денег и при чем тут ФАНО, почему майские указы президента сформулированы неверно и нужно ли увольнять ученых, чтобы повысить зарплаты и конкуренцию в научной среде, в интервью Indicator.Ru рассказал доктор химических наук Дмитрий Перекалин.

— Вы написали в Facebook, что в академии наук сотрудникам предложили написать заявление о добровольном переходе на 0,2 ставки. Какие будут последствия? Перевод на 0,2 ставки искусственно увеличивает зарплату сотрудникам?

— Часть сотрудников переходит на 0,2 ставки, но при этом они получают те же деньги, что и за целую ставку (избыток денег в 0,8 ставки выплачивается в виде надбавки). Это позволяет повысить среднюю заработную плату в институте. Что будет в следующем году, неизвестно. Однако, чтобы не подставлять людей, все заявления о переводе на 0,2 ставки пишутся сроком до 31 декабря 2017 года, а в следующем году все автоматически возвращаются на одну ставку.

— Как вы считаете, что нужно делать в сложившейся ситуации? Похоже, любой вариант будет революционным, будь то перевод на 0,X ставки или массовые увольнения. Не уволят ли в следующем году тех, кто уйдет с полной ставки?

— В принципе, проблема эта чисто бюрократическая, и к науке не имеет отношения. Поскольку источник проблемы в неудачно сформулированных указах президента, лучше всего было бы донести до него информацию о методах выполнения этих указов. Однако лично я подозреваю, что президент в курсе, и тут все (президент, правительство, ФАНО, институты) все делают для галочки. Если же говорить про развитие науки, то полезны были бы и небольшие постепенные сокращения, и значительное увеличение зарплаты — все это повысит качество труда. Перевод на 0,2 ставки, понятное дело, качество труда не улучшает.

— О дефиците бюджета (в некоторых институтах) было известно еще в декабре прошлого года. Почему волна собраний и решительных мер поднялась спустя полгода? Что послужило «спусковым крючком»?

— Насколько я знаю, в начале мая ФАНО провело совещание с директорами институтов и сказало, что президентские указы по зарплате таки надо будет выполнить. Полагаю, что до этого многие надеялись, что как-нибудь пронесет, и, вообще, других текущих проблем было полно.

— Предложил ли кто-то альтернативные варианты решения проблемы дефицита бюджета? Написано ли коллективное письмо в ФАНО, Администрацию президента, или предприняты какие-то иные шаги?

— Кардинально проблему дефицита бюджета института можно было бы решить или выделением дополнительных средств от правительства или с помощью сотрудничества с бизнесом, но это сложно и не быстро. Сейчас, как вариант, можно было бы часть народа попросить уйти в неоплачиваемый отпуск, а потом сэкономленные деньги выплатить им в виде увеличенной зарплаты. Понятно, что пока в институте деньги есть только на обычную зарплату, поэтому все, что мы можем делать, это играть с бумагами.

— ФАНО составило и опубликовало рейтинг результативности институтов, в котором ясно видно, какие научные учреждения в своей области науки занимают лидирующие позиции. Как вам кажется, эффективно ли сокращать бюджет всем институтам, даже наиболее успешным?

— Разумеется, распределять бюджетные деньги нужно не равномерно, а в соответствии с задачами и результатами. Но я думаю, что в какой-то степени так и происходит, хотя никаких деталей не знаю.

— Возможно ли для вашего института провести расчет, сколько сотрудников должно остаться, чтобы выполнялись «майские указы»: зарплаты сохранялись и все были на полной ставке?

— Очень примерно. Сейчас в институте около 400 научных ставок. Скажем, около 300 человек н.с. к.х.н. (научных сотрудников со степенью кандидата химических наук, — прим. Indicator.Ru) — с окладом около 20 тыс. рублей, 100 человек в.н.с. д.х.н. (ведущих научных сотрудников со степенью доктора химических наук, — прим. Indicator.Ru) — с окладом около 30 тыс. рублей. То есть зарплатный фонд из бюджета составляет около 9 млн в месяц. Плюс есть деньги грантов РНФ, скажем, 3 млн зарплаты в месяц. Получается, что максимальный зарплатный фонд — 12 млн рублей в месяц. По указам президента нужна зарплата 200% от региона — это 140 тыс рублей. То есть согласно указам мы можем содержать 85 научных сотрудников, что примерно в пять раз меньше текущего количества.

— С другой стороны, как вы считаете, может, идеи о слишком низкой результативности научных работников верны, и действительно нужно принимать меры?

— С одной стороны, результативность сотрудников у нас в среднем действительно довольно низкая, и частично это связано с низкой зарплатой (может, вы видели пост в моем Facebook про индуса).

С другой стороны, массовые сокращения эффективность не поднимут, зато легко могут привести к отмиранию целых направлений. С моей точки зрения, можно было бы провести небольшое сокращение (на 10-20%), чтобы удалить наиболее бездеятельных сотрудников и подстегнуть остальных. В качестве стимулирующего пряника было бы полезно ввести новые должности с достойной зарплатой (для Москвы, скажем, 70 тыс. было бы вполне прилично), на занятие которых проводился бы реальный конкурс и реальная переаттестация. Не справился — возвращайся на обычную должность н.с. с окладом в 20 тыс. и подавайся на следующий конкурс. Это чем-то похоже на грантовую систему, но в российских грантах распределение зарплаты организовано довольно хаотично.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram.