Работы по динамике кристаллических решеток, вероятностная интерпретация волновой функции, цикл Борна — Габера, квантовая теория строения молекул, работы по матричной механике... Все эти достижения принадлежат Максу Борну, лауреату Нобелевской премии по физике 1954 года. Работы по динамике кристаллических решеток, вероятностная интерпретация волновой функции, цикл Борна — Габера, квантовая теория строения молекул, работы по матричной механике... Все эти достижения принадлежат Максу Борну, лауреату Нобелевской премии по физике 1954 года. О его жизни и научной работе читайте в сегодняшнем выпуске рубрики «Как получить Нобелевку». Обычно ученых номинируют на Нобелевскую премию за какую-то конкретную работу, исследование или открытие. Однако бывают и исключения: Альберту Эйнштейну награду вручили с формулировкой «за заслуги перед теоретической физикой и особенно за открытие закона фотоэлектрического эффекта», де-факто означающей «мы просто не можем не дать этому человеку премию», а Роберту Вудворду премию вручили «за выдающийся вклад в искусство органического синтеза». Человек, о котором пойдет речь сегодня, также получил награду ровно потому, что он – один из величайших физиков, ходивших по этой земле. Макс Борн Родился 11 декабря 1892 года. Бреслау, Пруссия, Германская империя (ныне – Польша). Умер 5 января 1970 года. Геттинген, ФРГ. Нобелевская премия по физике 1954 года (1/2 премии, вторую половину получил Вальтер Боте за метод совпадений). Формулировка Нобелевского комитета: «За фундаментальные исследования по квантовой механике, особенно за статистическую интерпретацию волновой функции (for his fundamental research in quantum mechanics, especially for his statistical interpretation of the wavefunction)». 1954 год в истории Нобелевских премий по физике отметился, во-первых, тем, что премию присудили двоим, что в те времена встречалось не очень часто. Во-вторых, ее присудили за совершенно разные вещи: Вальтеру Боте – за изящную экспериментальную методику, Максу Борну – за теоретическую физику. При этом оба ученых были немцами, но одному после прихода к власти нацистов удалось остаться в стране и даже как-то уберечь свою русскую жену, второй же был вынужден уехать, и чуть было не стал советским ученым (впрочем, иностранным членом АН СССР Макс Борн все-таки стал).Польша имеет все основания считать Нобелевского лауреата по физике 1954 года «своим»: прусский город Бреслау, где в семье профессора анатомии местного университета, известного эмбриолога и гистолога Густава Якоба Борна и пианистки Маргарет Кауфман в 1882 году родился первенец по имени Макс. Сказать, чтобы успешной семье Борнов все время сопутствовала удача, нельзя: Маргарет успела родить еще одного ребенка – дочку Екатерину — и умерла, когда Максу было четыре года. Впрочем, через пять лет отец женился, и вторая жена, Берта Липштейн, родила ему еще одного сына – Вольфганга (в 1892 году). Росший в среде интеллектуалов Макс хотел стать инженером. Но отец, скончавшийся перед началом студенческой жизни Макса, настоятельно ему советовал идти в университет. Посещая лекции по множеству предметов, молодой человек выбрал астрономию, и разочаровался в ней. Скажем честно, астрономию в Университете Бреслау преподавали очень и очень слабо, заставляя студентов постоянно сидеть за вычислениями. Но тут помогла традиция немецкого высшего образования – считалось правильным за время обучения сменить два-три университета. Летом 1902 года Борн приезжает в Гейдельберг. Там у него появился первый друг — будущий крупный физик, немец Джеймс Франк.Затем Борн узнал, что в Геттингене есть мощная школа математиков. Очень быстро Макс Борн стал ассистентом Давида Гильберта и пошел по пути физика-теоретика. Докторская диссертация Борна была посвящена упругой деформации. Ее молодой ученый сделал под руководством Феликса Клейна, с которым, правда, отношения были не очень. Интересная деталь – видимо, Борн боялся, что на устном экзамене по диссертации Клейн его «завалит», и решил сдавать не геометрию, а астрофизику. Тоже экзаменатору «с именем» – Карлу Шварцшильду.Итак, в 1907 году Борн защитил диссертацию и получил «путевку» на год в армию. Астма помогла «скостить срок», и уже в 1908 году желающий работать с теорией относительности молодой человек снова в Геттингене, на этот раз у Германа Минковского. Однако тут не повезло: Минковскому неудачно удалили аппендикс, и научного руководителя у Борна снова не стало. В его исследовательской карьере началась чехарда: сначала Вольдемар Фойгт выхлопотал ему место приват-доцента, затем Альберт Майкельсон позвал его в США почитать лекции по теории относительности.В 1913 году Борн женился на Хедвиг Эренберг, прямым предком которой был Мартин Лютер, автор знаменитых «95 тезисов». В 1914 году Борну уступает свою кафедру сам Макс Планк, но тут начинается война, и Борна привлекают к военным работам. Отвращение к войне дало начало и дружбе с Альбертом Эйнштейном, и необычному музыкальному дуэту: Борн и Эйнштейн часто музицировали вместе — Макс неплохо играл на фортепиано и аккомпанировал гению. Кстати, ненависть ненавистью, а методом определения нахождения вражеского орудия по триангуляции отметок о звуке выстрела из разных точек пользуются до сих пор.После войны Борн вернулся в Геттинген и занимался все большим и большим количеством научных проблем. «Мне никогда не нравилась узкая специализация, и я всегда оставался дилетантом — даже и в том, что считалось моим собственным предметом. Я не смог бы приноровиться к науке сегодняшнего дня, которая делается коллективами специалистов. Философская сторона науки интересовала меня больше, чем специальные результаты», — вспоминал потом Борн. Борн оставил огромное научное наследие, которое распространилось за пределы физики. Где была бы теория твердого тела без работ Борна по динамике кристаллических решеток? Вероятностная интерпретация волновой функции – это то, за что он якобы получил Нобелевскую премию. Химики благодарны ему за цикл Борна — Габера. А квантовая теория строения молекул? А работы с Норбертом Винером по матричной механике? Борн прожил огромную яркую жизнь, увенчавшуюся формулой pq-qp=h/(2πi) на надгробном камне. Он бежал из Германии после прихода нацистов, имел шанс стать гражданином СССР и работать в Москве по приглашению старого друга Капицы, но выбрал Англию. Он не работал на военную тематику во время Второй мировой войны и стал одним из основателей Паугошского движения ученых за мир, дружил с литераторами, стал учителем и наставником нобелевским лауреатам Отто Штерну, Вернеру Гейзенберу и Марии Гепперт-Майер. О Максе Борне можно написать книгу, и не одну.А завершить наш экскурс в огромную вселенную Макса Борна хочется словами соавтора Эйнштейна, попытавшегося вместе с Борном построить нелинейную электродинамику, польского физика Леопольда Инфельда: «Было что-то детское и притягательное в борновском стремлении быстро продвигаться вперед, в его неугомонности и его настроениях, которые внезапно менялись от сильного энтузиазма до глубокой депрессии. Иногда, если я приходил к нему с новой идеей, он мог бы грубо сказать: "Я думаю, это чушь", — но он никогда не возражал, если я применял ту же фразу к некоторым из его идей. Однако великий, прославленный Борн был счастлив и доволен, как юный студент, словами похвалы и ободрения. В его восторженном отношении, в блеске его ума, импульсивности, с которой он усваивал и отвергал идеи, заключается его большое обаяние». Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.
