Движение вверх: как покорить вершины образовательных рейтингов

Как «малой кровью» улучшить позиции вуза в международных рейтингах, может ли участие учебного заведения в них навредить его репутации, для кого создается каждый рейтинг, какие показатели обманчивы, а какие определяют строчку вуза на 90%, рассказывает репортаж с семинара «Рейтинги в системе высшего образования», прошедшего в РАНХиГС.

Рейтинги не бывают «сферическими в вакууме»

Рейтинги основаны на показателях — обычно это некие цифры, и чем они больше, тем лучше. На них основаны рейтинговые системы — совокупность средств для оценивания чего-либо (в нашем случае — университетов). Для каждого рейтинга есть свой набор первичных показателей, например, результаты опросов, средний балл ЕГЭ среди поступающих, количество иностранных преподавателей, количество цитирований в рецензируемых научных журналах, успешное трудоустройство выпускников и так далее. Сложив их (обычно с использованием коэффициентов), мы и получаем конкретный показатель рейтинга.

Об общих законах рейтингов рассказал Владимир Куклин, доктор технических наук, ведущий научный сотрудник ЦЭНО РАНХиГС. Он отметил, что для исследования интереснее всего бывают частные рейтинги по направлениям, где можно увидеть место вуза в определенной области. Можно выстроить учебные заведения только по количеству научных работ на одного преподавателя или по международным контактам. Однако оценивать вуз в целом по ним трудно, да и показатели часто бывают взаимозависимы. Поэтому важны и общие рейтинги, в которых можно увидеть, как конкретный показатель соотносится с положением вуза в списке.

«С точки зрения экспертной оценки и управленческих решений, эта информация даст нам понять, в чем, собственно, дело, и что делать. Эта информация и для самого вуза, и для управленцев в сфере образования», — поясняет Владимир Куклин. А чтобы знать, как расставить акценты, нужно понимать правила, по которым происходит движение вверх и вниз по строчкам вузовских рейтингов.

Взлеты и падения могут зависеть всего от одного-двух показателей

Есть показатели, которые могут сильно влиять на позиции вузов, и желающим покорить конкретный рейтинг лучше ориентироваться именно на них, а не распылять силы. Обычно зависимость между конкретным показателем и позицией в рейтинге измеряют по шкале от 1 (абсолютное совпадение) до -1 (показатель отрицательно влияет на рейтинг). В таких случаях показателем со значением меньше 0,2 можно пренебречь, а тот показатель, где значение больше 0,9, определяет позицию вуза в большей степени.

К примеру, для рейтинга Times Higher Education (THE) важны исследовательская деятельность и качество образования. И в этом рейтинге судьбу многих вузов определит количество исследований, в которых участвуют его сотрудники. Количество иностранных студентов и преподавателей (этот показатель называют словом «интернационализация») оказывается неважным для тех, кто не находится в сотне. Если исключить этот показатель вообще, в списке первых 300 вузов всего около 10 позиций поменяются местами. Такая проверка на устойчивость помогает узнать, какие усовершенствования не обязательны, если нет возможности ввести их все.

Что удивительно, количество цитирований научных работ тоже не будет иметь большого значения для положения внутри первой сотни. Более того, можно найти вузы вдали от топ-100, но с большим количеством цитирований. Казалось бы, нам нужно смотреть только на топ-100, если мы хотим туда стремиться. Но если взять не первую сотню вузов, а места 197-782, где за каждую позицию идет нешуточная борьба, цитирования внезапно приобретают большее влияние. И здесь становится понятно: многим российским вузам стоит присматриваться и к законам движения вверх и вниз именно в той плотной середине, так как они обычно не входят в «верхние» и «нижние» 20%. Вузов-середнячков очень много, и именно здесь высокая конкуренция будет мешать вырваться вперед.

Каждому рейтингу — свой потребитель

Но в реальности, в погоне за рейтингами управленцы зачастую забывают, что эти показатели строятся не ради самоцели, но в первую очередь для повышения качества образования.

«Мне не очень понятно, как количество вузов, вышедших к 2025 году в топ-100 мировых рейтингов, характеризует качество образования», — комментирует эту ситуацию Владимир Куклин.

К примеру, количество выпускников-нобелевских лауреатов не интересует большинство студентов, которые не хотят или не смогут стать одним из них. Количество публикаций для студентов тоже не будет иметь большого значения. Зато стоимость обучения и быстрое трудоустройство по специальности привлечет абитуриентов. Для преподавателей будет важна средняя заработная плата и научная деятельность.

Так, Шанхайский рейтинг, который опирается на количество обладателей престижных научных премий, публикации и цитирования, создавался вовсе не для студентов и преподавателей, а для китайского правительства. Когда Китай стал массово посылать студентов за рубеж, оплачивая им обучение, нужно было разбить вузы на более и менее достойные обучения лучших студентов страны за государственный счет. Эти же показатели будут интересны меценатам.

«Если вы благотворитель, вам мало интересны сложные схемы и наукометрия. Вам хочется сразу видеть, что ваши деньги не пропадают зря. Например, представлять, что вы финансируете образование одного из будущих лауреатов Нобелевской премии», — поясняет Марк Агронович, кандидат экономических наук, руководитель Центра мониторинга и статистики образования Федерального института развития образования РАНХиГС. А вот рейтинг THE, по мнению эксперта, создавался под реалии и задачи англосаксонских стран, поэтому российские вузы в нем провалились.

Объективно оценить эффективность вуза очень трудно

Что такое оценка эффективности вузов? Среди показателей, которые используются для ее оценки — доходы от образовательной деятельности, количество НИОКРов, средние баллы абитуриентов, количество иностранных студентов и процент успешно трудоустроенных выпускников. Однако объективным показателем можно считать разве что последний. Так, около 90% наших иностранных студентов приезжает из слаборазвитых стран, выбирая российские вузы по соотношению цены и качества. Студенты из стран СНГ или Африки, где свои университеты бывают далеки от международных стандартов, а экономическое благополучие не позволяет оплатить обучение и проживание в Великобритании или США, приезжают в Россию, но это еще не делает российские вузы мировыми лидерами.

Высокие баллы ЕГЭ — тем более не результат деятельности вуза, ведь школьник сдавал экзамены до обучения там. При этом высокий порог проходных баллов при поступлении позволяет вузу отобрать уже мотивированных и одаренных абитуриентов, а потом пожинать плоды их успехов, даже не приложив к этому больших усилий. Конечно, в откровенно плохой вуз абитуриенты с высокими баллами не пойдут, но для середины этот показатель тоже будет определяющим. Кроме того, значение баллов, озанчающих успешную сдачу экзамена, для разных предметов отличается: что в ЕГЭ по обществознанию еще двойка, в экзамене по иностранному языку — почти четверка.

Преподавателям иногда невозможно выплачивать зарплату выше средней по региону, например, если их приходится сравнивать с буровиками-нефтяниками. Другое дело — сравнение не со средней зарплатой по региону, а с зарплатой людей с высшим образованием в похожей области.

Публикации — тоже не панацея: в 2018 году очень многие вузы выправились по этому показателю по сравнению с плачевным положением 2014 годом. Многие стали лидировать совершенно несправедливо: где-то одна публикация с десятью авторами из одного вуза засчитывается десять раз, где-то вуз вырвался вперед благодаря «мусорным» журналам. Да и сами публикации по разным дисциплинам трудно сравнивать. Нельзя винить гуманитариев, закономерным плодом труда которых становится статья в словаре или монография на родном языке, в отсутствии статей в Science.

«Хочешь быть первым в рейтинге – создай его сам»

Чем меньше в рейтинге показателей, тем он прозрачнее, яснее и лучше. В идеале каждый показатель решает одну из задач рейтинга. С этой точки зрения прекрасен и прозрачен тот рейтинг, где показатель всего один.

Агронович рассказал своем любимом рейтинге: «Бытует анекдот про некий Нижнететюшинский вуз, который составил абсолютно понятный и совершенно логичный рейтинг. В нем был один показатель — частота упоминания на сайте этого Нижнететюшинского вуза. Естественно, на первом месте был он сам, а Кембридж оказался в третьей сотне. Так что, если хочешь быть первым в рейтинге, создай его сам».

Однако отсюда вытекает проблема: такой рейтинг может быть попросту бесполезен, тем более для принятия управленческих решений. Кроме того, они могут не вызвать доверия на международном уровне. По этой причине рейтинг МГУ, где Московский государственный университет опередил Гарвард, «провалился просто потому, что ему никто не поверил». Так что, по мнению эксперта, использовать рейтинги для управления невозможно: они должны быть инструментом анализа. Но у тех, для кого рейтинги вовсе лишились своего обаяния после прочтения этой статьи, возникает закономерный вопрос.

Стоит ли участвовать в рейтингах вообще?

Итак, показатели нерелевантны, цифры врут, а рейтингомания — зло, из-за которого в погоне за красивым местом в почетном списке можно упустить самое главное и разрушить систему образования на корню. Но кому-то эта ситуация напоминает басню про лису и виноград: масла в огонь негодования подливают далеко не самые завидные позиции России.

Когда наш НИТУ имени Баумана в общих рейтингах оказывается рядом с университетами Кипра и Новой Зеландии, уступив Колумбийскому университету (расположенному не в Нью-Йорке, а в Боготе), не наносит ли это репутационный ущерб? Если не участвовать в рейтингах, о таком позоре хотя бы никто не узнает… Соблазн поступить как лиса из басни возрастает: ваши рейтинги плохие, войти в них нам не очень-то и хотелось. Гораздо приятнее для национального самолюбия решить, что у России «особый путь».

Несмотря на это, по мнению экспертов, отчаиваться не стоит: тот же НИТУ им. Баумана – технический университет, и он займет вполне приличные позиции в рейтингах по направлениям. С публикациями и «мусорными журналами» тоже все не так плохо: хотя мы и не достигли запланированных 2,5% от мирового объема. Мы присутствуем в международном дискурсе, обеспечивая 150 000 публикаций в год. Успех не падает с неба: и эксперты РАНХиГС дали вузам два совета, как добиться его хотя бы с точки зрения публикаций. Во-первых, вуз должен тратить деньги, помогая ученым переводить статьи и «пристраивать» их. Во-вторых, вуз должен учить заниматься наукой: кандидатов и аспирантов у нас намного больше, чем в СССР, но публиковаться многие из них не умеют или не хотят.

Рейтинги — не панацея, но и не смертельный диагноз, из-за которого «больные» вузы сразу можно списывать со счетов. И только если воспринимать их как инструмент диагностики, а не как яд или лекарство, все становится на свои места.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.