«Китай перешел к политике импорта умов»

Из сумрака вышел — и снова зашел

Китайская экономика бурно растет. В своем докладе на Президиуме РАН доктор исторических наук Александр Ломанов рассказал, что это во многом связано с политическими процессами: несмотря на коммунистическую идеологию, страна начинает делать ставку на частный сектор. Но вызвала это явление не буйная поросль либерализма, а новый виток строительства социализма, при котором Си Цзиньпин реанимирует лозунги Мао и вместо привычной всем в последние три-четыре десятилетия борьбы с «буржуазной либерализацией» призывает народ дать отпор «историческому нигилизму». Под этим словосочетанием может скрываться буквально что угодно — а точнее, неугодно — партии. Обычно им называют попытки критиковать марксизм и и порочить историю компартии Китая и СССР (хотя порой он неожиданно ставится в один ряд с «порнографией, распространением слухов и суеверий»). Усиливается власть Академии истории Китайской академии общественных наук.

Как это отражается на экономике и научно-технологической политике страны? Симметричное введение пошлин на товары друг друга в ходе прошлогодней «торговой войны» с США больно ударило по экономике Китая. Привыкнув к ежегодным темпам роста в 10% и выше, в этом году страна смогла показать 6,6% — одно из самых низких значений еще с девяностых. По мнению доктора политических наук Алексея Воскресенского, наш восточный сосед развивается «очень аккуратно», но не сможет быстро наращивать обороты, пока не разберется со внутренними этническими и политическими проблемами.

«Китай уже исчерпал те конкурентные преимущества, которые давали достаточно сильный стимул для развития экономики. Это влияет на привлекательность Китая для иностранных инвесторов. <…> Китай слишком рано стал выходить из тени и привлек тем самым внимание Запада», — резюмировала эту идею профессор РАН Яна Лексютина.

Затянуть пояса и наладить пути

КНР, видимо, благодаря менталитету выполняет свои цели вовремя, а иногда и выдает «пятилетки в четыре года». За последние 20 лет, по наблюдениям академиков, из «нищей, грязной, отсталой страны» она почти превратилась в «чистую и современную», так что теперь Made in China может даже звучать гордо.

Поднебесная не сдается, а метит в мировые технологические лидеры со своей программой «Сделано в Китае 2025». По мнению академиков, если ее название стало звучать реже, то только чтобы усыпить бдительность коллег с Запада. Вспомнили академики и о проекте «Один пояс, один путь» — эдаком Шелковом пути современности, который будет развивать шесть экономических коридоров: Евразийский сухопутный мост, Китай — Монголия — Россия, Китай — Центральная Азия — Западная Азия, Китай — Индокитайский полуостров, Бангладеш — Китай — Индия — Мьянма и Китайско-Пакистанский экономический коридор. Наладить транспортные и торговые пути в этих регионах действительно бы не помешало, но некоторые западные эксперты смотрят на инициативу с подозрением: не хочет ли Китай просто прибрать эти пути к рукам?

Тем временем страсти накаляются: США давно считают Китай своим конкурентом на мировой арене, а с недавних к той же позиции склоняется и Европа. Африку Китай старается сделать своим союзником: вкладывает деньги в развитие региона и открыл научный институт «Китай — Африка» для того, чтобы формировать нужный взгляд на отношения стран.

«Между Китаем и США сейчас не только экономическая война, но и ракетно-ядерное противостояние, — уверен сотрудник Института Дальнего Востока РАН Сергей Лузянин. Сотрудничество с Россией для Китая сегодня является ключевым приоритетом национальной безопасности. Для сохранения внутреннего равенства в Российско-Китайском партнерстве Россия должна сохранять свое абсолютное лидерство в военно-стратегической сфере, как некий компенсатор китайского экономико-технологического превосходства».

«Когда в товарищах согласья нет…»

Но какую позицию займет Россия? РАН понимает, что конкурентное преимущество явно не на нашей стороне. Но невыгодно и быть просто соседом, у которого под боком перевыполняют наши планы по публикациям, пока мы не можем вырваться в пятерку научных держав по нацпроекту.

Конечно, нам хотелось бы сделать Китай своим научно-технологическим союзником. К счастью, сегодня все понимают, что какой бы ни была геополитическая подоплека, науку не замкнуть в одной стране, и выиграть можно, только объединяя усилия. Вице-президент РАН Юрий Балега напомнил, что летом РАН подписала с соглашение с Китайской академией наук (как недавно — и с Американскими академиями), а к 19 июля была подготовлена дорожная карта сотрудничества. «В рамках этой программы планируется проведение целого ряда симпозиумов по исследованию Тибетского плато, Арктики, по нейронаукам, по предупреждению стихийных бедствий, космической оптике и др. Это первая часть. А вторая часть — развитие сотрудничества в рамках Альянса международных научных организаций», — рассказал Балега.

«В Китайской академии наук 105 научных институтов, около 70 тысяч человек там работают — крупнейшая в мире исследовательская организация. Три крупнейших университета. Мы соглашение с Китаем подписали, это здорово, но нужно трезво смотреть на то, что с помощью этого соглашения мы можем сделать», — предупредил президент РАН Александр Сергеев.

Взаимодействие стран распространяется не только на науку, но и на образование: к примеру, недавно СПбГУ и Харбинский государственный университет приняли решение построить в Китае новый кампус, а МГУ вместе с университетом в Шэньчжене два года назад открыл магистратуру, а теперь и бакалавриат.

Но не все так просто. Пока Китай богатеет, РАН очень хотелось бы создавать совместные научные проекты, в которые он бы вкладывался. «У Китая есть две категории инвестиций: отсталые моносырьевые и высокотехнологичные проекты. Россия по определению не попадает ни под одну, ни под другую категорию», — рассказал Ломанов. При этом, как напомнили другие академики, в отношениях наших стран на политическом уровне тоже не все гладко: к примеру, ряд российских территорий Китай всегда считал своими, и, пока мы не уладили этот вопрос, вряд ли стоит ждать, что денежные вложения хлынут мощным потоком. Остается довольствоваться финансированием нефтегазовой отрасли.

Приманка для академиков

Академики выразили беспокойство, что российский сырьевой экспорт в Поднебесную растет с каждым годом, тогда как экспорт высокотехнологичной продукции за последние годы упал с четырех процентов до одного. Социальные и культурные контакты остаются важными, но выигрывает от них больше китайская, а не наша экономика: китайских туристов по России возят и кормят их же соотечественники, поэтому 300 тыс. китайцев, приезжающих на остров Ольхон каждый год, не приносят нам практически никакой прибыли. Еще больше волнений вызвала весть о китайском импорте: сегодня страна старается «импортировать мозги», а не готовые технологии. Академикам предлагают огромные зарплаты, чтобы они поработали в Китае хотя бы полгода. Устоять бывает трудно, ведь с хорошим финансированием и поддержкой инициатив ученые могут реализовать свои давние идеи, которые не смогли воплотить на родине. А поскольку коммуникация внутри РАН по таким вопросам не налажена, о новостях узнают только от «сбежавших» или поделившихся своим опытом и вернувшихся академиков.

«В этом смысле задача у нас достаточно сложная: в плане научно-технологическом мы становимся менее нужными — и, как правильно отметил один из выступающих, Китай перешел от политики импорта технологий к политике импорта умов, это факт. Те предложения, которые сегодня Китай делает нашим ученым, очень серьезны: не только по зарплатам, но и по возможности реализовывать свои задумки в Китае. Мы в этих условиях должны правильно выстраивать свою политику», — подчеркнул Сергеев, добавив, что порознь с Китаем будет тяжело, но России следует быть осторожнее, чтобы не оказалось, что выгода от взаимодействия целиком достается нашим новоиспеченным партнерам.

И в этом контексте РАН требует укрепления своей власти, чтобы чувствовать себя на равных с восточными коллегами. Во-первых, академия хочет координировать научные взаимодействия с другими странами, чтобы не оставаться в неведении, когда академиков сманивают у них из-под носа. Во-вторых, совместные научные проекты, конференции, выезды за рубеж РАН хочет финансировать из своего кармана (который, как мы помним, целиком зависит от пополнения «сверху» с 2013 года). «Мы весь год проводили большую работу с правительством, Минобрнауки, чтобы появилась такая статья расходов. Ситуация непростая: мы натыкаемся на блокировку со стороны Минфина и Минобрнауки. Что-то мы завоевываем, но это не тот размер, о котором рассказывали в наших планах», — резюмировал Сергеев.

Понравился материал? Добавьте Indicator.Ru в «Мои источники» Яндекс.Новостей и читайте нас чаще.

Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.